В интересное время живем. Сейчас найти информацию по картинке иногда настолько просто, что даже становится страшно. Какое-то время назад, чтобы выяснить, что за город изображен на фото, я бы обратился к немецким знакомым, а те бы в свою очередь озадачили своих знакомых краеведов. А теперь… Выделил фрагмент со зданием справа – явно магистратом, загрузил его в «Яндекс.Картинки» – и вот вам ответ. На старом фото – Кведлинбург, город в Восточной Германии, ныне причисленный ЮНЕСКО к историческим ценностям мирового масштаба, ибо на его улицах и площадях, каким-то чудом не тронутых войной, уцелело полторы тысячи фахверковых домов, возраст многих из которых составляет чуть ли не 600 лет.
Наша гордость ГАЗ-21 «Волга» поставлялась на экспорт в 43 страны мира. Из всех машин, выпущенных с 1957 по 1959 год, за границу уехала практически треть. Бельгия, Великобритания, Греция, Швеция, Финляндия… Ну и конечно же, «страны восточной демократии», включая ГДР. Там автомобиль не только возил начальство или, например, служил в «Народной полиции», но и продавался в частное владение.
Но можно предположить, что молодые люди в стильных широкоплечих пальто и с модными прическами – советские дипломаты. Припарковаться на центральной площади, прямо под знаком это запрещающим, чтобы сделать фото на память, – это скорее по-русски, нежели по-немецки. «Знай наших!» Однако про «можем повторить» в ту пору едва ли кому могло даже просто прийти в голову, не говоря уже о том, чтобы написать это на кузове или заднем стекле автомобиля. Войну еще помнили как величайшую трагедию. Ведь прошло после нее каких-то два десятка лет.
Я помню, как школьником оказался 9 мая в одном из областных центров СССР – в каком именно, писать не буду специально, потому что похожим образом этот праздник отмечался не в одном месте. Ветераны – тогда еще относительно молодые – собирались на площади и по проспекту шли к мемориалу, посвященному Великой Отечественной. Без всякой музыки, в полной тишине. Слышно было только, как стучат друг о друга, сливаясь в глухой шум, ордена и медали на пиджаках и кителях. Это было очень сильное зрелище.
Считается, что вторая половина XX века прошла без глобальных войн в том числе потому, что у власти были люди воевавшие и не по книжкам знавшие, какие беды приносит война. Ветеранами Второй мировой были и Хрущев с Брежневым, и полдюжины американских президентов. Последний из них – Джордж Буш-старший, находившийся у власти с 1989 по 1993 год.
Вопрос демографии
Спецпроект «Фото на документы». Карточка № 7
Вот вам один из анекдотов, родившихся в советское время.
«В ЗАГСе одного из райцентров молодая мамочка регистрирует новорожденного:
– Кто папочка малыша?
– Загурин Василий Николаевич из Березников.
– Да что ж такое, – оборачивается регистратор к коллеге, – за неделю уже четвертая женщина, которая от Васи Загурина ребенка регистрирует. Вот, полюбуйся. Верочка Загурина из Никольского, Петенька Загурин из Морозовых Борков. Еще один ребеночек из Федоровки. Как такое возможно?
– Так у него ж мотоцикл!»
Мы не знаем, какой был мотоцикл у упомянутого Василия, но на нашем снимке – Иж-56. Когда он появился в продаже, многие ворчали, что по проходимости он уступает своему предшественнику – Иж-49, который проектировался прежде всего для проселочных грунтовых дорог. Зато у новинки были глубокие щитки колес, силовые элементы надежно защищались кожухами, конструкция предусматривала встроенные закрытые ниши для инструментов. 13-сильный мотор способен был разогнать мотоцикл до 100 км/ч, так что из Никольского в Федоровку можно было поспеть весьма быстро. С 1956 по 1962 год было выпущено без малого 700 тыс. мотоциклов Иж-56. И каждый пятый из них был оборудован боковым прицепом.
Прицеп этот и сегодня выглядит как явная дизайнерская удача. Обтекаемая форма, ажурное крыло, прикрывающее колесо. И то и другое украшено сверкающими молдингами. Полог, чтобы пассажир мог прикрыться от встречного ветра. На самом мотоцикле «стекло» из плексигласа и мягкий кожух ниже – явно «приколхожены». «Кузов» – именно так изделие именовалось в инструкции по эксплуатации мотоцикла – оборудован мягким сиденьем, состоящим из двух пружинных подушек. Спинка сиденья имела замок, вставленный в верхнюю часть стенки кузова, при открытии которого спинка откидывалась, открывая доступ во вполне вместительный багажник. Сидеть в «коляске» было очень удобно, в том числе благодаря мягким подлокотникам. Единственное – любвеобильному мотовладельцу надо было либо выбирать себе подружек с приблизительно одинаковой массой тела, либо постоянно регулировать «развал/схождение». При неправильной установке колеса бокового прицепа трехколесную машину могло тянуть вправо или влево.
Ну, а что касается детишек… Боковой прицеп, видимо, неспроста называли не только «коляской», что само по себе недвусмысленно намекало на средство перевозки ребенка, но еще и «люлькой». Не той, которую курил Тарас Бульба, а той, в которой укачивали младенца.
Химия и жизнь
Спецпроект «Фото на документы». Карточка № 8
На нашей очередной фотографии – обычный «пикник у обочины». Банальный в общем-то сюжет, каких миллионы, и только один предмет на фото делает этот снимок особенным.
Этот предмет – лабораторная колба для смешивания химических реактивов, выполняющая в данном случае функции графина. Как она сюда попала, догадаться нетрудно: кто-то из тех, кто заснят на фото, наверняка унес ее с работы домой. Такое в СССР практиковалось повсеместно, было даже определение таким людям – «несуны». Всякую мелочь тащили везде и всюду, порой даже не задумываясь, зачем это нужно. В хозяйстве пригодится. Явление нашло отражение и в фольклоре: «Тащи с завода каждый гвоздь! Ты здесь хозяин, а не гость!» И еще: «Через нашу проходную пронесу хоть мать родную!»
Кто не мог пронести через проходную – перекидывали «социалистическую собственность» через забор в заранее условленном месте, где уже поджидали сообщники. Так через ограды фабрик заводов летали листы фанеры, алюминия, доски, брусья и прочий негабарит. Видеокамер по периметру тогда ведь не было. Потом из этого всего добра умельцы на родных шести сотках сооружали немыслимые строения, лишь отдаленно подпадающие под определение «летний домик». Запчасти для автомобилей воровали, кстати, так же – кидали через забор.
Наверное, такое могло быть только при советской системе, как и новообразованные словечки типа «спионерить» или «скоммуниздить». Вряд ли где-то в Европе или Америке кражу государственной собственности кто-то назвал бы глаголом «сдемократить».
А советский народ и не тушевался. Были даже придуманы оправдательные фразы, типа «Я честный человек, ворую только у государства» или «Я не ворую, а возмещаю нанесенные мне убытки». В последнем случае это даже походило на правду. Уже не секрет, что себестоимость производства «Волги», «Жигулей» и «Москвичей» была в два-три раза ниже, чем их цена в магазине. То есть государство делало на каждой машине два-три «конца» за счет кошелька советского автовладельца, при этом заставляя его еще и томиться в многолетней очереди.
Вот и лабораторная посуда на пикнике похоже, что из той же оперы. Тем более на заднем плане как раз виден «Москвич», а справа выглядывают «Жигули». А на переднем плане – веселые и жизнерадостные люди. Ведь социальная справедливость греет душу не меньше, чем самогонка, налитая из утащенной с работы колбы.
Прокати нас, Дима!
Спецпроект «Фото на документы». Карточка № 9
Вкрадчивый голос артиста Юрия Яковлева в фильме «Берегись автомобиля» сообщал зрителю, что авторам неизвестно, в каком городе произошла рассказанная в фильме история, но внимательный зритель все равно узнавал ресторан «Прага» в окне кабинета Максима Подберезовикова и Смоленский метромост рядом с домом Димы Семицветова. Там же, у дома рядом с метромостом, снималась и сцена уговоров Семицветова на ночные покатушки, когда все дружно скандировали «Прокати нас, Дима!», а одна из подвыпивших девиц даже полезла на полированный капот его новенькой «Волги».
А вот с этой фотографией все наоборот. Место съемки неизвестно, и только первая буква «Щ» в номере подсказывает, что это может быть одна из областей Украинской ССР. Зато сюжет довольно частый и чем-то похожий на сцену из фильма, что вовсе неудивительно.
Личный автомобиль считался в Советском Союзе таким огромным счастьем, что хотелось на него залезть, обнять и целовать. Тем более что возможность такая была. Капоты тогдашних машин – что «Волги» из «Берегись автомобиля», что «Москвича» с фотографии – могли выдержать и женщин, далеких от всяческих диет и спортзалов.
Как любят повторять старые шоферы: «Раньше железо было толще, а масло гуще». Но причина заключалась не в том, что партия таким образом заботилась о счастье народном, а совсем в другом: советские металлургические заводы никак не могли освоить тонкий штамповочный прокат, поэтому делали его чуть более толстым, чтобы избежать потери прочности. Ну, а что там на самом деле происходило с моторным маслом, даже представить себе страшно.
Счастливых автовладельцев «Москвича» на снимке это, впрочем, не смущало. Интересно, как это место выглядит сейчас. Кирпичные дома, наверное, стоят до сих пор – в провинции такие не сносят. Может быть, вокруг выросли деревья и проложены аккуратные дорожки. Но может быть, кругом такая же инфернальная пустота, лужи и грязь, а люди ходят по узеньким дощечкам, чтобы не испачкаться. Не исключено, что сохранился и «Москвич» с фотографии, доживает свой век на задворках. Советские машины вообще гниют и ржавеют очень долго – металл же толще, чем надо.
Материал публикуется в рамках редакционного спецпроекта «Фото на документы».