Во имя санкций

Большинство российских бизнесменов, оказавшихся под персональными санкциями ЕС, приняли решение как минимум о сокращении своей доли в активах и выходе из состава руководящих органов. «Ъ» разбирался, поможет ли это сделать их предприятия «нетоксичными» и повлияет ли на ситуации, когда на сам бизнес тоже были наложены санкции.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

В связи с событиями на Украине ЕС ввел санкции как в отношении целого ряда крупнейших российских компаний, так и против их владельцев и руководителей. Оказавшись под персональным санкциями, бизнесмены и топ-менеджеры начали выходить из капитала и органов управления компаний, небезосновательно опасаясь, что их тоже затронут ограничения.

Руководитель юридической практики CM Grace Consulting Екатерина Орлова поясняет, что при включении конкретного лица в санкционный список ЕС по директиве 269/2014 для определения круга санкционных лиц, подконтрольных ему, действует критерий владения 50%. Дополнительно работает критерий фактического контроля.

«Даже при отсутствии 50% владения компания считается подконтрольной лицу, если оно имеет право назначать руководство, прямо или косвенно контролирует голоса действующих акционеров либо иным образом оказывает доминирующее влияние»,— добавляет эксперт.

Таким образом, формально, если владелец компании, попавший в санкционный список, выходит из компании и перестает ее прямо или косвенно контролировать, то в отношении организации ограничения по ведению бизнеса и взаимодействию с ней западных контрагентов перестают действовать, указывает юрист группы спецпроектов Vegas Lex Дарья Закабуня.

Но это лишь в теории. Какого-то определенного порядка освобождения от «токсичности» подконтрольных санкционным лицам компаний нет, поскольку нет списка таких активов.

«Контроль за соблюдением персональных санкций осуществляют “лица ЕС”, к которым относятся резиденты ЕС, в том числе банки и местные компании, они обязаны проводить комплаенс контрагентов и клиентов на предмет санкционности»,— поясняет Екатерина Орлова. Таким образом, добавляет она, резиденты ЕС представляют собой «первый барьер на пути взаимодействия с компаниями, которые контролируются попавшими под санкции гражданами». А поскольку лица ЕС рискуют стать субъектами вторичных санкций за подобное сотрудничество, они тщательно проверяют структуры собственности клиентов и контрагентов и могут в том числе перестраховываться.

Выход подсанкционных граждан из состава акционеров не всегда спасает бизнес, говорят юристы.

«Решение о сотрудничестве принимается индивидуально, и многие европейские банки даже после ухода акционера все равно могут счесть его бывшую компанию токсичной, поскольку в ЕС запрещены любые действия, направленные на обход санкций. А сделки по переводу акций или активов, как правило, происходят уже после введения персональных санкций для акционеров»,— подчеркивает Екатерина Орлова.

К тому же, уточняет Дарья Закабуня, санкционные списки регулярно пересматриваются Советом Европы, и «в зависимости от развития ситуации, в связи с которой вводились санкции, он может изменить, дополнить список ограничений или временно приостановить их действие». Нередко в санкционные списки помимо владельцев прямо включают и подконтрольные им компании. Поэтому госпожа Закабуня согласна с тем, что сама по себе продажа подсанкционным гражданином доли в компании, которая находится в черном списке, не отменит санкций.

Партнер NOVATOR Legal Group Илья Сорокин уточняет, что автоматически санкции снимаются только в случае отмены решения о включении лица в список самим Советом ЕС и «каждый случай, как правило, рассматривается отдельно и эксклюзивно».

При этом подсанкционное лицо (как гражданин, так и компания) может попытаться получить определенные послабления и попросить комиссию ЕС, например, разрешить ему часть операций с активами, отмечает господин Сорокин. Для этого нужно предоставить доказательства безосновательности наложения санкций и пояснения, зачем такие послабления нужны.

Можно обжаловать ограничения в суде ЕС, уточняет Илья Сорокин, но это длительная процедура, занимающая до двух лет.

Если включение организации в список было связано с подконтрольностью конкретному лицу, то после его выхода из капитала компания может попросить исключить ее, добавляет госпожа Закабуня. Заявление об этом направляется генеральному секретарю Совета Европы. К тому же можно действовать на опережение. Некоторые бизнесмены, пока еще не попавшие под западные санкции, уже начали сокращать свои доли в компаниях, чтобы защитить свой бизнес. Так, Искандар Махмудов и Андрей Бокарев 14 марта вышли из состава директоров и перестали быть контролирующими бенефициарами ОАО УГМК, АО «УК “Кузбассразрезуголь”», АО «Восточный порт», АО «Ростерминалуголь».

Анна Занина