В российский прокат повторно — и вовсе не только из-за наступившей скудости голливудского репертуара — выходят фильмы Алексея Балабанова. Проекты продюсера Александра Роднянского могут стать нежелательными в России. А режиссера Сергея Лозницу уже исключили из Украинской киноакадемии.
Андрей Плахов
Фото: Григорий Собченко, Коммерсантъ
Андрей Плахов
Фото: Григорий Собченко, Коммерсантъ
Самого Балабанова давно нет в живых, но его фильмы «Брат» и «Брат-2» по-прежнему используются при любых политических обстоятельствах. Вольно или невольно Балабанов выступил предвестником того «русского мира», который, по господствующему сейчас в России мнению, расцвел в XXI веке. Одни ему благодарны, другие же если и считают его пророком, то склонны возлагать на него ответственность за все перегибы «имперского сознания». Хотя доживи до наших дней автор «Груза 200», едва ли он согласился бы с теми, кто его так превозносит.
Мифология братства присутствует во многих культурах и тесно связана с повесткой революций, национально-освободительных и гражданских войн. В «Тарасе Бульбе» и «Тихом Доне» брат шел против брата, однако в поздние советские времена братоубийством уже не принято было гордиться, а пролетарский классовый триумф обернулся долгоиграющей национальной травмой. Это подняло на новый виток мифологию братства — причем в нутряном его понимании, с оттенком идеологии крови и почвы.
«Братская дилогия» Балабанова стала кульминацией мифа, многократно усиленного харизмой юного Сергея Бодрова. Для поклонников артиста не важно, что его герой Данила Багров бандит и убийца, важнее, что он не предает брата, прокламирует «силу в правде» и «вставляет пистон» американцам. Оба «Брата» вышли синхронно с «Титаником» (1997) и «Матрицей» (1999): в это время уже выросло первое поколение, воспитанное на голливудском продукте. Но парадоксальным образом и оно, и последующие оказались легко подвержены инъекциям антиамериканизма.
Следующий важный фильм о братстве появился уже в новом веке, он был снят Федором Бондарчуком и назывался «9 рота». Его герои повязаны не родством, но все равно кровью — кровью афганской войны. Продюсером этого фильма, ставшего одним из первых отечественных хитов и свидетельств подъема российской киноиндустрии, был Александр Роднянский. В том же самом 2005 году, когда появилась «9 рота», он возглавил фестиваль «Кинотавр», ставший настоящей кузницей талантов и творческой лабораторией кинематографической «новой волны». Роднянский продюсировал протестный «Левиафан» Андрея Звягинцева и его же «Нелюбовь», «Тесноту» и «Дылду» Кантемира Балагова, «Разжимая кулаки» Киры Коваленко — фильмы, принесшие российскому кино международную славу и фестивальные награды.
Родившийся и выросший в Киеве, Роднянский тесно связан как с украинскими, так и с российскими кинотелевизионными структурами, он руководил украинским каналом «1+1» и российским СТС. Однако именно его международная известность и космополитизм (вдобавок Роднянский успел поработать в американском кино) рискуют сейчас сделать его «чужим среди своих». Отвечая тревожным слухам и слетевшимся на них комментаторам, обвиняющим его в злоупотреблении доверием и господдержкой, продюсер успокоил: «Я ни при каких обстоятельствах не собираюсь пользоваться деньгами российского государства».
С этим сюжетом рифмуется другой: исключение Сергея Лозницы из рядов Украинской киноакадемии. В ее заявлении открыто названа причина: тот самый «космополитизм», кампания борьбы с которым возрождается спустя десятилетия на тех же самых широтах. Мерилом правильного кинематографиста объявляется его национальная идентичность, без компромиссов и полутонов. А ведь речь идет об авторе фильмов «Майдан» и «Донбасс» (последний — кандидат на «Оскар», выдвинутый в 2018 году Украиной). Все мировые фестивали последние годы носили Лозницу на руках как самого яркого представителя украинского кино, а в России на него клеили ярлык русофоба. Но именно он выступил против тотального бойкота российских фильмов и не отказался от участия в маленьком фестивале во французском городе Нанте под названием «Между Львовом и Уралом».
Это и стало поводом для исключения, поскольку многие украинские кинематографисты выступают против любого взаимодействия на общих площадках с российскими — даже самыми пацифистски настроенными. Однако, вероятно, подоплека демарша украинских академиков глубже. Помимо завидного международного успеха, в соцсетях Сергею Лознице не могут простить документального фильма «Бабий яр. Контекст», где часть ответственности за холокост возлагается на коллаборантов-украинцев.
Какие бы рифмы ни диктовало общее прошлое Украины и России, все более понятно, что в нынешних условиях возможности прямого культурного диалога фатально сужаются или исчезают вовсе. А полностью отошедшая в область советской мифологии «братская дружба» сменилась куда менее романтическим и гораздо более жестоким балабановским «братством».