21 марта на российском фондовом рынке возобновились торги. Активы пользуются спросом, доходности по длинным бумагам составили 14%, по коротким — около 19%. Когда начнется торговля российскими акциями? Что будет с долями нерезидентов? Эти и другие вопросы экономический обозреватель “Ъ FM” Олег Богданов обсудил с доцентом Финансового университет при правительстве РФ, экспертом аналитического центра «ИнфоТЭК» Валерием Андриановым.
Фото: Александр Казаков, Коммерсантъ
Фото: Александр Казаков, Коммерсантъ
— Много разговоров по поводу доли ВР, как они будут распоряжаться ею. С вашей точки зрения, какой вариант развития событий наиболее реален сейчас для компании?
— На данный момент мы видим, что ВР не особо спешит уходить из России. Она сделала заявление еще 27 февраля о том, что покидает страну, и с тех пор абсолютно никаких действий она не предпринимала. Компания не уведомила контролирующие органы ни Британии, ни России о своем желании выйти, не отправила никаких официальных документов «Роснефти». Это касается и участия в самой «Роснефти», и в совместных предприятиях.
Прежде всего сама компания ВР должна как-то определиться, собирается она выполнять те обещания, заявления, которые делала, либо все-таки остается в России и продолжает работу, что, естественно, конечно, было бы в ее интересах.
— Цена вопроса очень большая, по-моему, в районе $25 млрд. Если компания решит уйти, то видимо, по балансу отчетность придет за первый или второй квартал этого года, они покажут, что у них такой убыток. То есть они спишут эту долю, я так понимаю. Если нет, тогда как будет дальше развиваться ситуация?
— Здесь угрозы для ВР даже не в каких-то краткосрочных показателях — рушится вся ее долгосрочная стратегия развития. Можно выделить несколько факторов, но первый — это чистая прибыль. Сегодня более трети чистой прибыли всей компании — это доходы от участия в проектах «Роснефти». Второй фактор — это ресурсная база. На долю России приходится 70% всех перспективных углеродных ресурсов. Найти другую страну или регион с такой ресурсной базой ВР просто никогда не сможет. А третий фактор — это сами проекты компании «Роснефть», прежде всего «Восток Ойл».
Мало того что они обладают огромной ресурсной базой, эти проекты еще нацелены на добычу так называемых зеленых баррелей, то есть это добыча с очень низким углеродным следом. Здесь компания ВР смогла бы одновременно увеличивать собственную добычу, доходы и показывать западному сообществу, мол, смотрите — мы добываем фактически чистую экологически нефть с минимальным вредом для окружающей среды. В других регионах найти такие «зеленые баррели», такие отличные проекты компания ВР просто не сможет. И это очень сильно ударит по всей ее стратегии развития.
— С точки зрения «Роснефти» или, например, российского государства, интересно ли эту историю педалировать? Прошла информация о том, что в Великобритании планируют временно национализировать «дочку» «Газпрома». Стоит ли от России ожидать ответных шагов, вроде бы симметричных, но с точки зрения бизнеса, наверное, не очень оправданных?
— Прежде всего Россия должна заставить как-то определиться компанию, уходит она или нет, дать какой-то четкий ответ. Потому что очень много претендентов, та же компания «Роснефть» плотно работает с инвесторами из Китая, Индии, из других стран, и наверняка на долю и в совместных предприятиях, и в самой «Роснефти» нашлись бы покупатели. То же самое касается и объемов нефти. Мы знаем, что ряд компаний якобы отказывается от отдельных партий российской нефти, но всегда найдутся покупатели на Востоке, та же Индия уже приобретает дополнительные объемы. Поэтому пострадавшей стороной будет только компания ВР, но никак не «Роснефть» и не Российская Федерация.