Банк России опубликовал первые данные, на основании которых можно судить о масштабах будущего инфляционного роста 2022 года. Опросы ценовых ожиданий производителей на ближайшие три месяца говорят об их уверенности в сильном росте цен к маю на качественном уровне, характерном для начала 2000-х годов. 20-процентный уровень инфляции в 2022 году пока лишь гипотеза Банка России, выраженная в текущем уровне ключевой ставки,— пока нет фактических оснований для ожиданий выхода ее из диапазона 20–25% годовых. Однако развитие событий в этом ключе по-прежнему остается возможным.
Фото: Артем Краснов, Коммерсантъ
Фото: Артем Краснов, Коммерсантъ
Опрос ЦБ промышленных предприятий об ожидаемой ценовой динамике в следующие три месяца проведен в первой неделе марта 2022 года. По существу, кроме еженедельных оценок индекса потребительских цен, это первая информация, позволяющая говорить по крайней мере об ожиданиях предстоящего роста цен, вызванного девальвацией и частичной утратой конвертируемости рубля и шоком предложения на рынке, связанным с санкциями и стратегией ЦБ по смягчению эффекта от санкций февраля—марта 2022 года (в ответ на военную операцию РФ на Украине). Это не количественная, а качественная информация: данные ЦБ — баланс (разница) между компаниями, ожидающими роста цен и их снижения (см. справку).
В любом случае опрос ЦБ показывает отраслевые ожидания по ценовой динамике в важнейшем аспекте — промышленность может ожидать или более быстрого обвала внутреннего спроса, чем обвала предложения, или же придерживаться противоположной точки зрения. Это в первом приближении один из ключевых факторов, определяющих, в какую сторону и как могут показатели годовой и помесячной «год к году» потребительской инфляции отклоняться от текущих ожиданий ЦБ, сделанных по данным на конец февраля 2022 года. По существу, устанавливая 28 февраля размер ключевой ставки в 20% годовых (и подтверждая этот уровень 18 марта), ЦБ в определенной мере ориентируется именно на такую динамику индекса потребцен — отталкивающиеся от ключевой ставки в определении депозитных ставок банки должны предлагать клиентам доходность, более или менее сопоставимую с реальной инфляцией. Тем не менее 20% инфляции — лишь гипотеза, хотя расчеты аналитиков (в частности, «ВТБ Капитала») дают схожие оценки — 20–25%.
Опрос ЦБ демонстрирует, что пока промышленность находится в исторически рекордном воодушевлении по поводу роста цен. Общий баланс (42,8%) не имеет прецедентов, это выше начала наблюдения (январь 2002 года), когда баланс составлял 36,2%.
Почти предельно возможная уверенность в росте промцен — в обработке и торговле (60–75% баланса), умеренная (30–35%) — в транспорте и услугах, операторы ресурсов (вода, электричество, отходы), в большей степени регулируемые, менее уверены в том, что рост цен неизбежен.
Таким образом, в основном поставщики товаров и услуг уверены в том, что до мая 2022 года шок предложения будет значимо слабее шока спроса (который, видимо, в этих предположениях развивается позже — во втором полугодии). Сами по себе эти соображения не отвергают версий о росте инфляции «год к году» не выше 30%, как это неявно следует из оценок ЦБ, как и версий о превышении годовым уровнем инфляции 2022 года 20%. Тем не менее в быстрый спад спроса поставщики не верят. Вторая составляющая уравнения — объем спада импорта — пока несчетна, но сильное его сокращение может быть дополнительным проинфляционным фактором. Между тем прямое сопоставление ожиданий с ситуацией осени 1998 года (1998 год закончился годовой инфляцией в 84,5%) и последующих месяцев (потребительская инфляция 1999 года — 36,6%) вряд ли корректно. Тогда иным был платежный баланс РФ и ситуация с «главной ценой» экспорта, нефтяной, рубль в 1998 году девальвировался много сильнее и в рамках иной денежно-кредитной политики ЦБ, бюджетная модель не имела резервов, а важнейшей проблемой был банковский обвал, который, по крайней мере, пока не прогнозируется на 2022 год.