26 ноября в Доме кино открывается юбилейная, XV Неделя кино Финляндии в Санкт-Петербурге. В честь юбилея традиционная программа хитов национального проката минувшего сезона дополнена ретроспективными показами, которые во многом объясняют загадочный финский характер.
Ключ к пониманию финского кинематографа, скромного, но гордого и — что бывает крайне редко — неизменно успешного, как в национальном прокате, так и на фестивалях, дает включенный в ретроспективу шедевр Аки Каурисмяки "Тени в раю" (Varjoja paratiisissa, 1986). История любви мусорщика и кассирши — не просто режиссерское объяснение в любви к безъязыким, толком не умеющим выразить свои чувства людям, но почти что национальная идея. Аки Каурисмяки объяснял, что снимает фильмы о "маргиналах в маргинальной стране", и предпочитал называть свою "пролетарскую трилогию", в которую входят "Тени в раю", "трилогией о неудачниках".
Неудачники — балованные, любимые герои финского кино. Зачастую в нем идет речь — чего мелочиться — о целых династиях неудачников. Незадачливые торговцы спиртным в "Жемчужинах и свиньях" (Pearls and Pigs) Пертту Леппя пойдут грабить винно-водочный магазин: отец загремит в тюрьму, два его сына останутся без денег, со свалившейся как снег на голову десятилетней сводной сестрой. Еще один отец-шизофреник, ненавистник электричества, жвачки и модных тряпок, доведет аж четырех сынов до свинского состояния и подножного корма в "Плохих парнях" (Bad Boys) Алекси Мякеля. Ставший после ранения в голову обреченным инвалидом герой "Собачьего когтя" (Dog Nail Clipper) Маркку Пеленена попытается восстановить контакт с человечеством, влившись в артель лесорубов.
Кажется, быть неудачником в Финляндии престижно. Манифест сознательной маргинальности — "Год зайца" (Janiksen vuosi, 1977) лидера финской "новой волны" Ристо Ярва. Агент по рекламе выбирает жизнь на пустошах в обществе сбитого им на шоссе зайца. Сам Ристо Ярва тоже был таким вот счастливым неудачником: он разбился в возрасте 43 лет в автомобильной катастрофе чуть ли не по дороге на премьеру "Года зайца". В современном финском кино предлагаются более актуальные варианты побега. Благополучный аспирант из "Земли любви" (Land of Love) Илкка Ванне, тестируя родину на ксенофобию, прикидывается иммигрантом Омаром. И с ужасом обнаруживает, что встретившаяся ему училка полюбила именно беднягу Омара. Финский доктор социологии ей на фиг не нужен.
Социальное благополучие и личное счастье в финском кино почти несовместимы. Психолог из "Как стать мамой" (Producing Adults) Алекси Салменпера ежедневно консультирует будущих матерей, но сама никак не может завести ребенка. Неудовлетворенная деловая женщина из "Неприкаянных-3" (Restless-3) Мины Виртанен истерически меняет любовников. Примечательно само название фильма: оно больше подошло бы какой-нибудь жесткой балладе о банде байкеров, чем картине об обманывающей любящего мужа дамочке.
Впрочем, так было не всегда. Полвека тому назад финское кино еще пыталось порой быть комильфо, вписываться в стереотипы скандинавского кинематографа. Хит ретроспективы — "Синяя неделя" (Sininen viikko, 1954) Матти Кассила — почти бергмановская камерная драма о невозможности любви, живописно суровый остров, на котором под зачарованным взглядом пролетария загорает нагишом столичная фифа. Сейчас этот фильм смотрится как раритет. С тех пор братья Каурисмяки и их соратники отучили финского зрителя от всех этих бергмановских штучек и научили любить хронических неудачников с ближайшей помойки.
МИХАИЛ ТРОФИМЕНКОВ