В Татарстане задумали инициировать отмену моратория на применение смертной казни в связи с приостановкой членства России в Совете Европы из-за проведения спецоперации на Украине. Ввести исключительную меру для «убийц-педофилов» предложила уполномоченный по правам ребенка в республике Ирина Волынец. Она направила обращение спикеру регионального парламента Фариду Мухаметшину. В Госсовете сейчас изучают «правовые основания этого предложения». Опрошенные „Ъ“ депутаты отнеслись к нему неоднозначно: одни заявляют, что не надо «тратить деньги налогоплательщиков на содержание людей, которые убили столько человек», другие указывают на несовершенство судебной системы России и говорят, что Татарстан не должен «брать на себя такой смелый шаг».
Фото: Данила Егоров
Фото: Данила Егоров
Детский омбудсмен Татарстана Ирина Волынец во вторник направила обращение спикеру Госсовета республики Фариду Мухаметшина (копия документа есть у „Ъ“). Она предложила региональному парламенту направить в Госдуму законодательную инициативу об отмене моратория в РФ на смертную казнь.
Напомним, в России последний смертный приговор вынесли в 1996 году. В Уголовном кодексе смертная казнь называется «исключительной мерой наказания», которая «может быть установлена только за особо тяжкие преступления, посягающие на жизнь». Она не назначается женщинам, несовершеннолетним и пожилым. После вступления России в Совет Европы был введен мораторий на смертную казнь. В 1998 году РФ ратифицировала Конвенцию о защите прав человека и основных свобод, согласно которой никто не может быть приговорен к смертной казни.
В своем обращении госпожа Волынец напомнила, что 25 февраля из-за спецоперации РФ на Украине Парламентская ассамблея Совета Европы приостановила членство страны в этой организации. После этого заместитель председателя Совета безопасности РФ Дмитрий Медведев заявил, что конвенции Совета Европы «для нас утратили силу». Ирина Волынец отметила, что сейчас остаются внутренние правовые позиции Конституционного суда РФ по поводу неприменения смертной казни, но они «тоже могут быть пересмотрены». «Таким образом, с точки зрения права ограничений для возвращения смертной казни в России в настоящее время не имеется»,— пришла к выводу детский омбудсмен.
Ирина Волынец считает «необходимой отмену моратория на смертную казнь для педофилов-убийц», поскольку «с каждым годом увеличивается число преступлений в отношении несовершеннолетних», «детей зверски избивают, насилуют и убивают». По ее данным, в прошлом году в стране было зарегистрировано более 14 тыс. случаев изнасилований несовершеннолетних, за последние пять лет число таких преступлений выросло на 42%.
Чиновница в своем обращении указала, что сейчас максимальный срок лишения свободы за изнасилование ребенка до 14 лет составляет 20 лет (ст. 132 УК РФ), а действия сексуального характера в отношении несовершеннолетнего с применением насилия наказываются до 15 лет лишения свободы (ст. 131 УК РФ). «За преступления против детей должны быть предусмотрены более строгие наказания. Необходимо ужесточить уголовную ответственность»,— призвала госпожа Волынец. Чтобы избежать «непоправимых судебных ошибок», она предложила ввести отсрочку исполнения смертного приговора сроком на пять лет — «в случае поступления информации, опровергающей преступление».
В Госсовете Татарстана обращение детского омбудсмена республики получили, сообщила „Ъ“ пресс-секретарь Фарида Мухаметшина Резида Макуева. По ее словам, сейчас в парламенте «изучаются правовые основы этого предложения».
За возвращение смертной казни в России ранее выступал председатель Верховного суда республики Ильгиз Гилазов. «Я сторонник смертной казни… Как относиться к таким преступлениям, которые совершал Чикатило? По 50-60 трупов… Когда детей убивают? Когда издеваются? Разве это соразмерно — пожизненное лишение свободы?»,— говорил он на встрече со студентами Казанского федерального университета в 2019 году. По его словам, должно быть «определенное возмездие». Глава комитета Госсовета по законности и правопорядку, единоросс Шакир Ягудин заявлял тогда, что для отмены моратория на смертную казнь «должно произойти что-то сверхъестественное», поскольку на тот момент это грозило для России исключением из Совета Европы.
Опрощенные вчера „Ъ“ депутаты Госсовета по-разному отнеслись к инициативе Ирины Волынец. «Европа дошла до такого уровня развития, что отменила смертную казнь, и мы тогда присоединились к этому. Но если сейчас опросить людей, то многие выскажутся за ее возвращение. Есть страны достаточно развитые, где смертная казнь сохраняется»,— сказал старейший парламентарий республики Марат Галеев («Единая Россия»). При этом он сомневается, что «правильно будет отступать от того, что мы в свое время сделали (отказались от применения смертной казни.— „Ъ“)». «Ее легко ввести, и на эмоциональном уровне это может быть легко принято. Но жизнь дается природой. И вопрос, кто может ее отнять, настолько серьезный, что я не могу дать сегодня ответ»,— заключил господин Галеев.
В то же время глава фракции КПРФ в Госсовете Хафиз Миргалимов однозначно поддержал отмену моратория. «А кто она такая (Ирина Волынец.— „Ъ“)? Наша партия давно об этом говорит. В Советском союзе смертная казнь существовала и тормозила в какой-то мере совершение преступлений против личности. Лично мое мнение, что сметную казнь надо восстановить. Зачем тратить деньги налогоплательщиков на содержание людей, которые убили столько человек или совершили преступление против детей?» — сказал коммунист. При этом он напомнил, что «смертная казнь есть в США, а это — оплот демократии». «А почему у нас нельзя?» — заключил господин Миргалимов.
Представитель ЛДПР в парламенте республики Эдуард Шарафиев сообщил „Ъ“, что его партия «традиционно выступает за возвращение смертной казни». «Но мое личное мнение, что торопиться здесь не стоит. Я думаю, что эта инициатива поспешна. И наша республика межконфессиональная, толерантная, наверное, не будет брать на себя такой смелый шаг»,— сказал он. По словам господина Шарафиева, в предложении Ирины Волынец «больше какого-то хайпа».
Депутат и глава отделения «Справедливой России — За правду» Альмир Михеев выступил против смертной казни за преступления против государства, а за преступления против личности она «может быть применима только по суду присяжных и только в совершенной системе следствия и правосудия». «Когда судебные ошибки — обычное явление, когда судьи не несут ответственности за ошибочные и отмененные вышестоящими инстанциями решения, а следственные органы и суды имею низкую степень доверия граждан, прибегать к смертной казни в принципе нельзя»,— подчеркнул он. Господин Михеев предостерег, что «в текущих условиях всеобщей эмоциональной напряженности» можно поддаться «ошибочному общественному мнению и принять неправильное решение, которое невозможно отменить».
«С социологической и криминологической точки зрения идея смертной казни не выдерживает никакой критики»,— сказал „Ъ“ социолог Искандер Ясавеев, который преподавал социологию у Ирины Волынец, когда она училась в Казанском университете. «Мы подробно рассматривали аргументы за и против. Ирина, очевидно, знает этот материал, но все равно инициирует возврат к смертной казни»,— выразил сожаление господин Ясавеев.
Он отметил, что «на мотивацию людей, которые совершают преднамеренные преступления, не влияет суровость наказания». «Есть целый ряд исследований на эту тему. Влияет только неотвратимость наказания. Если бы влияла суровость, то, например, в Китае бы и других обществах, где есть смертная казнь, уровень преступности был минимален. Но данные из этих стран, включая США, где в некоторых штатах применяется смертная казнь, это опровергают»,— указал социолог. Он также добавил, что «никогда не удается полностью исключить судебную ошибку» (ее могут обнаружить гораздо позже, чем через пять лет). «Третий ключевой момент, что применение смертной казни — это сигнал, что люди могут принимать решения о лишении других людей жизни. Это противоречит ценности человеческой жизни. Грубо говоря, если государство имеет право так поступать, то почему кто-то другой не может поступить таким же образом?» — говорит эксперт.
По мнению господина Ясавеева, подобные инициативы являются «карательным популизмом» и «попыткой привлечь внимание радикальными мерами», поскольку они могут найти поддержку у граждан. В России, по его данным, возврат смертной казни могут поддерживать до двух третей населения.