12 апреля, в День космонавтики, на космодроме Восточный встретились президенты России и Белоруссии Владимир Путин и Александр Лукашенко. Встреча, считает специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников, была ценна прежде всего тем, что по ее итогам президенты дали пресс-конференцию, на которой Владимир Путин рассказал о том, чего все давно ждали, что он думает про то, как идут спецоперация и российско-украинские переговоры, а также изложил свое собственное представление о случившемся в Буче.
Владимир Путин и Александр Лукашенко встретили этот день среди ракет
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ
Владимир Путин и Александр Лукашенко встретили этот день среди ракет
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ
Все сейчас, кажется, об одном. Летишь в самолете из Москвы в Благовещенск, предлагают котлету по-киевски — и ты вздрагиваешь: не фейк ли? А на космодроме Восточном видишь номер одной из машин сопровождения: «В…СУ» — и тоже неспокойно сразу отчего-то. Это, конечно, в первую очередь о тебе самом, о твоем личном состоянии, а не об апокалиптической цепи роковых совпадений.
Ну а огромные буквы Z и V, разложенные на земле недалеко от строящейся взлетно-посадочной полосы на космодроме (их разглядеть можно только с вертолета, на котором подлетаешь ты и на котором через час облетят космодром Владимир Путин и Александр Лукашенко),— вот это сразу обо всем. Эти буквы, кстати, хорошо различимы и на «Катюше», которая давно стоит рядом с монтажно-испытательным корпусом. В отличие от многих других объектов космодрома, тут — готовность номер один.
В самом корпусе Владимир Путин награждает космонавтов. Некоторые летали уже давно, но во время коронавируса награждения откладывали и решили, что вот оно, самое время. Впрочем, санитарные ограничения остались, и космонавты вместе с рабочими, которые вот-вот будут задавать президенту вопросы со смыслом, две недели отсидели в Благовещенске на карантине. Журналисты слушают этот разговор через колонку метрах в 80 от президентов России и Белоруссии. Но все-таки уже можно говорить, если не о большей открытости, то хотя бы о приоткрытости, что ли. В конце концов и пресс-конференция тоже будет — первая с 24 февраля. Встретившись с рабочими и космонавтами, Владимир Путин перечислил основные достижения конструкторов и строителей Советского Союза в космосе. Они, как, видимо, и хотелось, выглядели подавляюще: создание первого искусственного спутника Земли, первого корабля, первой станции, автономной миссии для изучения Луны, Марса и Венеры… Владимир Путин настаивал, что надо ответить на вызовы в освоении космоса, чтобы «здесь, на Земле, эффективнее решать задачи национального развития, безопасности и технологического суверенитета». И кто бы в этом сомневался.
По его словам, Россия не собирается отказываться от лунной программы (и вот на это интересно будет посмотреть с Земли, и тем более — из окопов).
Владимир Путин, глядя на Александра Лукашенко, попросил обеспечить космический полет белорусского космонавта. Сергей Прокопьев, россиянин, слетавший в первый раз, стал Героем России (Александр Скворцов, Олег Скрипочка — в третий раз, они получили ордена «За заслуги перед Отечеством» III степени, тут у них идет по возрастающей: за второй полет — IV степени… пятый полет, надо полагать, будет отмечен орденом I степени).
Александр Скворцов рассказал про знамя Победы, которое полгода летало вместе с ним.
— И позвольте попросить вашего разрешения, Владимир Владимирович, выполнить пожелания нашего руководства «Роскосмоса», отряда космонавтов… И попросить вас передать это знамя командующему войсковой операцией, которая сейчас проходит, передать всем, кто участвует в выполнении специальных задач, чтобы слово «победа» как можно чаще звучало при выполнении их деятельности,— добавил космонавт.
Ожидаемо.
Работники космодрома проверенно обступили двух президентов, и Владимир Путин рассказал, что он, как ни странно, помнит 12 апреля 1961 года (ему было восемь лет): «Чужие люди обнимались, целовались, это было похоже на День Победы… Страна ликовала… Весь мир ликовал… Уверен, у нас будут события подобного рода в будущем…»
Интересно, по какому поводу я, например, смогу теперь ликовать.
Владимир Путин далеко не в первый раз объяснил цели спецоперации: надо помочь народу Донбасса.
— Киевские власти отказались выполнять Минские соглашения, нацеленные на мирное решение проблем! — произнес Владимир Путин.— Президент Украины сказал, что ни один пункт не нравится!.. Они публично от этого отказались… И начали выращивать там (на Украине.— А. К.) ростки национализма и неонацизма… И столкновение с этими силами было неизбежно… Вопрос был только во времени… И кроме того, надо было обеспечить безопасность самой России…
Ничего нового по этому поводу услышать, таким образом, не удалось. Зато некоторые новые слова и мысли прозвучали насчет санкций:
— В 1961 году Советский Союз находился с технологической точки зрения в полной изоляции. Санкции были тотальными. Тем не менее Советский Союз первым запустил искусственный спутник Земли… Первый космонавт — наш. Первый выход в космос… Первая женщина-космонавт… Дай бог ей здоровья!..
Да, Владимиру Путину было за что благодарить Валентину Терешкову.
— Вот вы говорите, санкции… А я Дмитрию (господину Рогозину, главе «Роскосмоса».— А. К.) говорю: знаете, вот тут (на Восточном.— А. К.) ошчушчение, что санкций нет! Все свое!..— откликнулся и Александр Лукашенко.
И огурчики, хотелось добавить вслед за ним, и помидорчики…
— Все делаете своими руками!..— добавил господин Лукашенко.— Чего мы паримся тут из-за санкций?!
Нет, они, кажется, и в самом деле не парятся.
Казалось, переговоры Владимира Путина и Александра Лукашенко, анонсированные после беседы с работниками космодрома, станут формальностью: ну что они, в конце концов, еще не сказали друг другу? Но нет, переговоры эти продолжались почти три часа. По информации “Ъ”, почти все это время Александр Лукашенко и Владимир Путин обсуждали проблему санкций. Действительно, их столько, что лишь для того, чтобы перечислить, уйдет не только обед, который им был положен, но и пара ужинов, если до этого не поперхнешься теми санкциями.
Глава «Роскосмоса» Дмитрий Рогозин, полпред президента РФ в Дальневосточном федеральном округе Юрий Трутнев и губернатор Амурской области Василий Орлов были самыми заинтересованными наблюдателями на пресс-конференции
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ
Глава «Роскосмоса» Дмитрий Рогозин, полпред президента РФ в Дальневосточном федеральном округе Юрий Трутнев и губернатор Амурской области Василий Орлов были самыми заинтересованными наблюдателями на пресс-конференции
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ
На пресс-конференции я спросил сначала Владимира Путина:
— Вы сказали, что рассказали президенту Белоруссии про ход специальной операции. А вы нам могли бы рассказать сейчас, что думаете про ход спецоперации прямо на сегодня? Что вы думаете о ходе переговоров, которые идут между российской и украинской делегациями? И в связи с этим, потому что все сейчас в связи с этим... История с Бучей, с Краматорском: ведь очевидно же, что большая часть мира отказывается принимать логику российских объяснений произошедшего там. Скажите, пожалуйста, в чем тут ваша логика? Вчера канцлер Австрии (Карл Нехаммер.— “Ъ”) заявил, что вы живете в логике военных действий, в логике войны. Скажите, пожалуйста, в чем на самом деле ваша логика?
Нельзя было все это не спросить. Но самый главный вопрос заключался в том, можно ли на это не ответить.
— Ход военной операции идет по плану,— не удивил Владимир Путин.— Я смотрю внимательно за дискуссией в обществе, мы ничего не должны закрывать от общественности!
Это был вообще-то хороший знак. Возможно, и войну не нужно больше называть спецоперацией.
— Должны освещать эту боевую работу объективно…— продолжил российский президент.— Что касается хода спецоперации (нет, все-таки спецоперации.— А. К.) на Украине. Я часто слышу вопрос: а можно ли побыстрее? Это зависит от интенсивности боевых действий, а интенсивность боевых действий так или иначе связана с потерями. Наша задача — достичь всех намеченных целей, минимизируя эти потери. И мы будем действовать ритмично, спокойно, по плану, который изначально был предложен Генеральным штабом.
Тут, конечно, возникал еще один вопрос: уход из Киевской области — это тоже действия по первоначальному плану, спокойные и ритмичные?
— Действия в определенных районах Украины были связаны с тем,— господин Путин, видимо, решил среагировать и на это, подразумеваемое,— чтобы сковать силы, разрушить военную инфраструктуру, создать условия проведения более активных действий на территории Донбасса… Операция идет по плану.
Сковали, что тут скажешь.
— Что касается Бучи,— продолжил господин Путин,— я разговариваю с коллегами из западных стран часто, до сих пор. И когда они мне говорят «Буча», я спрашиваю: «а вы в Ракке были когда-нибудь? Вы видели, как этот сирийский город начисто, вот по самую землю был уничтожен сверху американской авиацией?» И там действительно трупы в развалинах лежали и разлагались! Дела никому не было, никто даже не заметил! Как никто не вспоминает сотни убитых мирных жителей в Афганистане!
Правда, в России и то, и другое, и третье замечали, называли военными преступлениями и говорили: «Мы — не они».
Впрочем, Владимир Путин не согласился и с тем, что «мы — это они»:
— Да, тишина!.. Не было такой тишины, когда устраивали провокации в Сирии, когда изображали применение химического оружия правительством Асада… Потом выяснилось, что это фейк! Такой же фейк и в Буче.
Таким образом Владимир Путин не принимал на себя ни капли этой вины. Совсем. Возможно, он считал, что не имеет права делать это публично. А возможно, просто не принимал.
— Александр Григорьевич,— продолжил президент России,— мне давал сегодня документы дела, которые переданы в ФСБ…
Да, президент Белоруссии уже рассказал к этому времени, что для него все ясно: провокацию в Буче организовали спецслужбы Британии. Лучше и выдумать было нельзя. Кто, если не Британия, сейчас самый яростный критик президента России и самой России? Нет, нельзя было лучше выдумать.
И может, даже хотелось бы поверить. И даже, может, никто не знает, как хотелось бы. Но однажды спецслужбы Белоруссии уже перехватывали один телефонный разговор, и Александр Лукашенко докладывал об этом председателю российского правительства Михаилу Мишустину, когда тот приехал в Минск. Да, мы этот разговор внимательно выслушали, а точнее прослушали. И да, и думать можно было лучше.
— Как, кто…— продолжал Владимир Путин.— У них (в белорусском КГБ, а теперь и у российского ФСБ.— А. К.) есть соответствующие перехваты… На каком транспорте приезжал в этот населенный пункт и создавал условия для организации этой провокации и фейка.
Господин Путин все же не сказал: «организовал». Он сказал «создавал условия». Потому что ведь эти переговоры, надо рассчитывать, тоже будут предъявлены. Или нет, теперь можно и без предъявления?
Говоря о переговорах российской и украинской делегаций, Владимир Путин рассказывал, что украинская сторона меняет переговорные позиции и отказывается от своих слов.
— Такая непоследовательность по принципиальным вопросам создает известные трудности для окончательных договоренностей, приемлемых для всех на переговорном треке. И пока этого не будет, операция будет продолжаться военная до полного ее завершения и решения тех задач, которые были заявлены в начале этой операции,— заключил российский президент.
Он, впрочем, упомянул, что накануне украинская позиция опять поменялась, видимо, в сторону прежних, более комфортных для России предложений, но он, Владимир Путин, с ними пока не знакомился.
И похоже, пока на «Азовстали» заперты несколько тысяч обреченных, по всей видимости, украинских боевиков, Владимир Путин, может, и не будет спешить. Тем более что намечается грандиозное окружение и в районе Донбасса.
В конце концов, Минские договоренности тоже подписывали, когда появился «Дебальцевский котел».
Так подробно о ситуации на Украине Владимир Путин до сих пор, без сомнения, не высказывался. Я еще спросил у Александра Лукашенко:
— Владимир Владимирович Путин поручил Дмитрию Олеговичу Рогозину отправить белорусского космонавта в космос. Скажите, пожалуйста, вы себя не хотели бы попробовать?
Александр Лукашенко очень близко к сердцу принял этот вопрос:
— Хотел бы! — воскликнул он.— Раньше думал, что старший брат может меня отправить туда и назад не вернуть (бог мой, какие страхи и какие признания! — А. К.). Сейчас уже я так не думаю (после 24 февраля породнились и правда уже не на шутку.— А. К.). Так что хотел бы. Но у меня есть лично кого отправить, поэтому я подумаю и над этим вопросом.
Мне показалось, Александр Лукашенко очень легко перешел на личности. То есть, я думаю, он имел в виду сына своего Николая. Раз уже сказал, что ему «лично есть кого отправить».
Ну все-таки не на фронт.