кризис на Украине
В субботу, на следующий день после решения Верховного суда провести 26 декабря переголосование второго тура выборов президента Украины, оппозиция потерпела первое серьезное поражение. Это произошло в верховной раде. Развалился блок оппозиции с социалистами во главе с Александром Морозом. В выборах президента появилась новая интрига, свидетелем которой стал специальный корреспондент Ъ АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ. Между тем в воскресенье был дан старт избирательной кампании по выборам президента Украины, и страна пережила день сурка.
В ночь с пятницы на субботу, после того как Верховный суд объявил о своем решении назначить переголосование, Киев торжествовал. Этой ночью "оранжевая революция" победила. Виктор Ющенко заявил, что главные народные гулянья состоятся на следующий день, а все, кто принимал участие в революции, смогут получить на майдане сертификаты участников исторических событий.
Уже наутро изменилось, без преувеличения, все. Позже оранжевые депутаты сдержанно оценят происшедшее как ползучий контрреволюционный переворот. Впрочем, они сами принимали в нем активное участие.
Все началось с того, что оппозиция хотела внести изменения в закон о выборах президента. Эти изменения могли свести к минимуму возможность фальсификаций на избирательных участках и при подведении итогов голосования. Так, считая, что большая часть фальсификаций была связана с открепительными талонами, оппозиция предложила на время вообще отменить их.
Заседание в верховной раде должно было начаться в полдень. С раннего утра спикер Владимир Литвин совещался с лидерами фракций. Речь шла о том, как голосовать за изменения в закон "О выборах президента Украины" и в конституцию страны. Оппозиция предлагала проголосовать оба проекта отдельно. Социалисты во главе с Александром Морозом согласились с предложением коммунистов голосовать законопроекты пакетом. "За" были коммунисты, "Регионы Украины" и пропрезидентская фракция "За единую Украину".
Коммунисты говорили, что ведь Виктор Ющенко поставил же подпись под заявлением круглого стола в Мариинском дворце, где договорились про то и про другое, и теперь надо выполнять обещания. Кроме того, у Виктора Ющенко был долг и лично перед Александром Морозом, который согласился войти в предвыборный блок с оранжевыми, только если они до 5 декабря проголосуют за конституционную реформу, которая ограничивает права и обязанности президента и превращает Украину в парламентскую республику. Автором конституционной реформы является именно Александр Мороз, которому в этой игре прежде всего нравится, похоже, идея самому стать премьером с полномочиями, перед которыми меркнут нынешние президентские. Но пока премьером юридически является Виктор Янукович, чью отставку до сих пор президент Украины Леонид Кучма до сих пор не подписал.
Таким образом, оппозиция неожиданно оказалась в патовой ситуации. Она не могла позволить себе проголосовать за конституционную реформу, потому что сразу после того, как Леонид Кучма поставил бы подпись под этим решением (а он обещал сделать это в течение получаса), Виктор Янукович становился бы премьером с полностью устраивающими его полномочиями.
Не проголосовав, оранжевые нарушали договоренности с социалистами и вообще показывали себя ненадежными партнерами, которым ничего не стоит забыть о своих договоренностях. Ну и, конечно, в третьем туре они теряли голоса избирателей Александра Мороза (в первом туре он получил 5,83%) и, может быть, не только их, но и своих поклонников, вдруг с потрясением узнавших, что их кумиры могут не выполнять своих обещаний.
Самая безупречная позиция была в этой ситуации у Александра Мороза, который показывал себя человеком слова и мог давить, выторговывая себе все новые и новые бонусы — то у власти, то у оппозиции, то у избирателей.
И вот лидеры фракций с утра решали, что им делать. Оранжевые пытались договориться с Александром Морозом по-хорошему. Они объясняли ему, почему не могут голосовать за его реформу (как будто он этого не понимал). Лидеры пропрезидентских фракций вдруг почувствовали, что впервые с начала революции и они тоже могут хоть что-то выиграть у оранжевых, и необычайно приободрились. Коммунисты наслаждались общей суматохой и вносили в нее посильный вклад.
Депутаты в зале очень нервничали. Они сидели здесь уже третий час. Время от времени в зал входил кто-то из вице-спикеров и продлевал перерыв еще на 40 минут.
— Хватит совещаться! — кричали депутаты.— И так все ясно! Надо решать!— Будет все, как вы хотите,— отвечали им, и пауза продолжалась.
Наконец, около трех часов дня все собрались в зале для решающего сражения. Я подумал о том, что российская Госдума уже много лет не переживала таких дней.
Я обратил внимание, как, войдя в зал, Александр Мороз обратил на себя внимание спикера Владимира Литвина и кивнул ему. Тот как-то обрадованно кивнул в ответ и, в свою очередь, тоже кивнул — теперь уже оранжевым. Это, похоже, могло означать, что Александр Мороз решил все-таки остаться с ними и кинуть свою конституционную реформу в топку революции.
Лидер коммунистов Петр Симоненко, который выступает в раде, по моим впечатлениям, чаще, чем все остальные депутаты, вместе взятые, напомнил, что господин Ющенко "всему свету заявил, что согласен подписать политическую реформу и изменения в закон о выборах". Петр Симоненко испытывал большое воодушевление от происходящего. Он, как и остальные, понимал, что оранжевое депутатское меньшинство общими усилиями наконец-то загнали в угол.
Но на самом деле все это было не так уж и очевидно. Все зависело от выступления Александра Мороза. Не зря же он, в конце концов, кивал господину Литвину.
— Мы с Ющенко Виктором Андреевичем после первого тура подписали соглашение о том, что пойдем вместе,— сказал он, поднявшись на трибуну.— Никто не может кинуть камень в наш огород. Мы выполнили все свои обещания. И это была одна ситуация.
После решения Верховного суда, по его мнению, все изменилось. Оппозиция либо должна выполнить свои обещания перед социалистами, либо вынуждена продемонстрировать, что недоговороспособна. Господин Мороз продолжал откровенно шантажировать оранжевых. На моих глазах в верховной раде происходил ползучий контрреволюционный переворот. И оранжевые депутаты помимо своей воли становились активными участниками этого процесса.
То есть Александр Мороз кивал Владимиру Литвину без тайного умысла.Слово получила Юлия Тимошенко. Она редко выступает в раде. Ее стихия — кулуары. И вот Юлия Тимошенко взяла игру на себя. Видимо, другого выхода у оппозиции уже не было.
— Все, что сейчас происходит,— сказала госпожа Тимошенко,— это абсолютный правовой нигилизм! Что нам предлагают сделать? Это как в советские времена: вы хотите купить пачку масла, а вам говорят: тогда возьмите еще и пластмассовое ведро. Надо развести два этих законопроекта и проголосовать отдельно за каждый. Люди на майдане ждут честных выборов! Президент Украины должен отправить в отставку кабинет министров и расформировать центризбирком!
Стало понятно, что никаких дополнительных аргументов у Юлии Тимошенко не появилось. Но ей, конечно, необходимо было произнести эти слова. Их в этот момент (и потом еще целый вечер) слушала вся страна.
Выступили и лидеры других фракций. Все, разумеется, чувствовали запах крови раненого зверя и не могли отказать себе в удовольствии лишний раз лягнуть его.
— Каждый считает, что он прав,— говорил Виктор Надрага из группы "Союз".— И мы тоже считаем, что правы, только немного по-своему. Все забывают, что пакетное голосование было освящено международными посредниками! Разве можно игнорировать такое?! Понятно, что одни считают, что уже победили, и теперь думают, что можно отказаться от договоренностей! В общем, если у нас нет возможности договориться, то расходимся и едем по округам.
Впрочем, в какой-то момент показалось, что оранжевые все еще могут выиграть эту партию. Выступил член Аграрной партии Михаил Гладкий и заявил, что его фракция не будет голосовать за пакетное соглашение, а предлагает все-таки развести два законопроекта. Аграрную фракцию в раде, говорят, контролирует лично спикер, так что это заявление кому-то говорило о многом.
На трибуне неожиданно появился Степан Гавриш, который несколько дней провел в Верховном суде в роли полномочного представителя господина Януковича. Дело свое там он проиграл по всем статьям (за исключением одной: судьи не признали Виктора Ющенко победителем по итогам первого тура выборов) и решил теперь, видимо, проявить себя в верховной раде. Я подумал, что пропрезидентские фракции, видимо, уже слишком уверены в успехе сегодняшнего дня, если позволяют выходить на трибуну Степану Гавришу.
Господин Гавриш призвал депутатов голосовать во имя Украины. С тем же самым предложением он обращался и к судьям Верховного суда. Учитывая, какое они в результате приняли решение, можно было предположить, что Степан Гавриш переметнулся к оранжевым.
И тут с места снова выступил Александр Мороз. Он среагировал на слова Юлии Тимошенко про абсолютный правовой нигилизм и про то, что в соглашении с ним по итогам первого тура не было слова "пакет".
— Я разговаривал с Виктором Андреевичем Ющенко у него дома,— резко сказал господин Мороз,— один на один, все хорошо помню и в посредничестве женщин, даже таких симпатичных, не нуждаюсь.
Своей очереди ответить Юлии Тимошенко пришлось бы ждать слишком долго.Наконец, Владимир Литвин предложил провести сигнальное голосование, чтобы стало ясно, есть ли смысл продолжать дискуссию. Оказалось, смысла никакого нет. Оранжевые блокировали решение о пакетном голосовании, но и на раздельном настаивать не могли.
Александр Мороз пожал плечами.А мог бы показать язык.
Затем депутаты проголосовали за перерыв в работе сессии до 14 декабря и закончили заседание.
И тут же стало слышно, что происходит на улице. Люди скандировали "Ганьба!", и уже было не очень понятно, кому адресованы их упреки.
В фойе депутаты объяснялись с журналистами. Степан Гавриш утверждал, что решение Верховного суда о переголосовании является антиконституционным, но он подчиняется ему.
— Зачем же вы подчиняетесь, раз оно антиконституционное? — спросил я его.— Во имя правовой целесообразности,— не задумываясь произнес Степан Гавриш.
Это была очень сложная для меня конструкция. Но я не стал уточнять, рискуя тут же наткнуться на еще более сложную.
— Ваша оценка происшедшего сегодня? — спросили господина Гавриша тележурналисты.
— Сегодня была разрушена политическая реформа, но насколько разрушен Карфаген, я пока не знаю,— так же быстро ответил Степан Гавриш.
Хорошо все-таки, что хоть я ничего не стал у него уточнять.— Вы расстроены? — спросил я ярко-оранжевого депутата Андрея Шкиля.
Он подтвердил коротким энергичным кивком.
— Но поймите, не бывает же такого, чтобы золотую медаль давали за второе место,— сказал он.— А сегодня могли бы дать. Если бы проголосовали за политическую реформу, Янукович автоматически становился бы лицом номер один.
— Но Александра Мороза-то вы подвели?— Жалко, что мы сегодня потеряли такого союзника. Это самое плохое, что случилось сегодня. И жалко, что в третьем туре центризбирком будет таким же, как во втором туре. Кучма не подписал указ о его расформировании, а мы теперь до выборов не сможем ратифицировать, даже если подпишет. И жалко, что не приняли изменения в закон о выборах.
Между тем Андрею Шкилю следовало бы пожалеть и себя самого. Люди на улице, обозленные решением рады, блокировали выходы из здания. Им не нравилось, что депутаты больше не хотят работать. Они все понимали правильно и теперь не выпускали из здания даже своих. Очевидно, что им не понравилось и то, как оранжевые депутаты обошлись с Александром Морозом. Я думаю, что это не нравилось и самим оранжевым.
Несколько дней на майдане я слышал разговоры о том, что существует подземный ход, ведущий из рады в кабинет министров и куда-то еще, дальше, совсем далеко, очевидно, куда-то за город, и что этим подземным ходом обычно пользуется социал-демократ Нестор Шуфрич, ни одно выступление которого не оставляет людей равнодушными.
И вот я убедился, что такой подземный ход в самом деле есть. Точнее, это переход под улицей, соединяющий основное здание рады со зданием, где находятся ее комитеты. Оттуда по сложной системе переходов можно выйти где-то в полукилометре от места, где митингуют эти все верно понимающие люди, имя которым, как выяснилось, было в эти дни — народ.
Вместе с нами по подземному переходу вышли из рады и коммунисты, и оранжевые депутаты. Все они в этот вечер оказались, таким образом, равны перед народом.
Через два часа на майдане должен был начаться концерт, на который уже приехал из России солист группы "ДДТ" Юрий Шевчук. Было обещано обобщающее революционную ситуацию выступление Виктора Ющенко. Организаторы митинга еще раз пообещали, что раздадут участникам революции сертификаты.
Между тем оппозиция именно в этот момент решала, не отменить ли митинг вообще. Многим казалось, что праздновать на самом деле оказалось нечего и что нужно объявить новую мобилизацию перед лицом контрреволюционной опасности.
Но победили, как это часто было в эти дни, более умеренные силы. Им люди на площади были обязаны выступлением Виктора Ющенко. Он говорил очень долго, не меньше часа, и успел рассказать чуть не всю свою жизнь. Многие считают, что он неважный оратор (то есть, например, говорит тихо). Слушая его ночью в субботу, я подумал, что ему и не нужно быть хорошим оратором. Он был спокоен и вселял спокойствие в людей на площади только тем, что стоял здесь, на сцене, и говорил. И он был, кажется, совершенно уверен в себе. Бремя лидера революции, было такое впечатление, перестало тяготить его.
Люди пели песни, обнимались, танцевали и ждали сертификатов. Правда, оказалось, вместо того, чтобы получить сертификаты, надо заполнить анкеты с данными о себе и о том, как ты хочешь помочь революции: стать наблюдателем на выборах или как-то еще проявить себя. Такой подход был совершенно правильным с точки зрения революционной практики (оппозиция старалась превратить своих сторонников в организованную силу) и расстраивал с точки зрения революционной романтики.
Юрий Шевчук спел пару песен. Я думал, прозвучит ли та самая, которая начинается словами: "Революция, ты научила нас верить в несправедливость добра...", но она не прозвучала, и слава богу.
Незачем еще больше расстраивать людей. Тем более заранее.