Вчера президент не провел дежурную по понедельникам встречу с министрами. По уважительной причине — был с визитом в Турции. Между тем с прошлой встречи, которая состоялась 29 ноября и на которой министры дружно убеждали Владимира Путина в том, что "спад октября" преодолен (см. Ъ от 30 ноября), появилась новая информация, свидетельствующая, что президента ввели в заблуждение.
2004 год с точки зрения развития российской экономики уникален. Прежде всего нефтяными ценами — 27 октября они поставили рекорд: баррель американской нефти Light Sweet стоил $55,67, так дорого он не стоил 20 последних лет. Уникально вел себя и сам российский экономический рост — даже по официальным оценкам в 2004 году у него случилось два серьезных замедления: в феврале--апреле и в июле--сентябре (о чем подробно писал Ъ). Если учесть, что все это происходило одновременно, то уникальность 2004 года возводится в квадрат.
Год, впрочем, продолжает задавать загадки: вчера свой очередной ежемесячный обзор текущего состояния представил Moscow Narodny Bank. Получилось у него далеко не так обнадеживающе, как неделей раньше у российских министров на аудиенции в Кремле. У банка (хоть он и лондонский, но не какой-то оппозиционный, а стопроцентно дочерний по отношению к ЦБ) выходит, что в ноябре вместо возобновления роста прежними темпами происходит прямо противоположное: ноябрьские темпы роста российской экономики в пересчете на годовые — 4,5% — оказываются "самыми низкими с начала 2003 года". Банк не одинок, есть и другие данные, их предоставляет, в частности, Центр экономической конъюнктуры при российском правительстве, по которым получается, что замедление производства происходит всю вторую половину 2004 года, причем в спаде машиностроения (четыре последних месяца в машиностроении и металлургии происходит отрицательная помесячная динамика) отмечается замедление в производстве грузовиков (еще недавно эта подотрасль была одним из флагманов российской промышленности). Спад налицо и в признанном локомотиве роста — нефтяной промышленности.
Из уникальности-2004, возведенной в квадрат, пора извлекать корни. В первую очередь, необходимо ответить на вопрос: почему росту изменили цены на нефть? Не в том смысле, что упали — хотя они и откатились от рекордных высот, но по-прежнему остаются на высоте, превышающей правительственные прогнозы. Измена как раз в том, что цены остаются высокими, а рост замедляется.
Правительство готовится ответить фискальными послаблениями для нефтяников. О снижении в будущем году экспортных пошлин на нефть заговорил замминистра финансов Сергей Шаталов, идеолог налоговой политики. Казалось бы, господин Шаталов рассуждает логично: раз сейчас нефтяники из-за налогового зажима теряют заинтересованность в наращивании производства и упускают период высоких цен, то нажим надо ослабить — и производство восстановится. В том же контексте и упорство, с которым правительство считает своим приоритетом строительство новых экспортных трубопроводов.
На самом деле ситуация острее. Конечно, экспорт нефти можно и дальше увеличивать, особенно если ничем другим его не заменить, но именно он и тормозит всю экономику. Точнее, это делают нефтедоллары. "Голландская болезнь" — уже не предмет отвлеченных споров экономистов, а реальность российской экономики. Впрочем, оптимист в самой болезни мог бы увидеть способы излечения: раз рубль укрепляется, стимулируя импорт, то этим можно воспользоваться для переоснащения промышленности. Но во-первых, инвестиции охотно идут в растущую экономику и с неохотой — в экономику явно замедляющуюся. Евгений Гавриленков, главный экономист инвестиционной компании "Тройка Диалог", считает, что рост инвестиций в российской экономике во второй половине 2004 года замедлился вдвое по сравнению с первой половиной. Во-вторых, как считает глава Федеральной службы по финансовым рынкам Олег Вьюгин, в России макроэкономическая динамика зависит прежде всего от поведения крупнейших компаний, а не от действий правительства или ЦБ, а эти компании переваривают "дело ЮКОСа", и многие из них куда активнее в вывозе капитала, чем во внутренних инвестициях.
Получается, что 2004 год, казалось, имевший все шансы, для того чтобы обеспечить российской экономике светлое настоящее и замечательное будущее, завершается тревожно. Зато он позволяет извлечь как минимум три урока. Первый: рост в России если и зависит от властей, то только в том смысле, что власть вполне в состоянии своими действиями его задержать, проводить же политику роста она так и не научилась. Второй урок: время, когда рост происходил исключительно на росте цен на нефть и на укреплении рубля, заканчивается. Третий урок: когда первые два урока будут усвоены в Кремле, вполне вероятна смена экономического курса, равно как и лиц, этот курс осуществляющих. Строго говоря, смена курса уже идет полным ходом: символом новой экономической политики стал новый "Газпром", который за счет ожидаемой покупки "Юганскнефтегаза" распространит в России свое госмонополистическое влияние и на нефть. Осталось найти новые лица.