Окончательная смена декораций
Как Гриша Брускин из официального художника опять стал неофициальным
В Государственной Третьяковской галерее досрочно закрыта выставка Гриши Брускина «Смена декораций»: по официальной версии ГТГ, персональная выставка знаменитого московского художника, которая открылась 22 марта и должна была продлиться до 24 июля, закрылась «по техническим причинам». При этом информация о проекте была удалена с сайта музея, как будто бы выставки и вовсе не было. Сам художник утверждает, что ему о случившемся известно не больше, чем изданию «Артгид», которое связало закрытие с распоряжением Министерства культуры РФ. Закрытие это показательно — всего пять лет назад Гриша Брускин был титульным художником в российском павильоне в Венеции.
«Смена декораций», 2017
Фото: courtesy of the artist
«Смена декораций», 2017
Фото: courtesy of the artist
«Смена декораций» — так называлась инсталляция Гриши Брускина, сделанная в 2017 году для павильона России на 57-й Венецианской биеннале. Сегодня российский павильон в Джардини пуст и закрыт: еще 27 февраля художники Александра Сухарева и Кирилл Савченков, которые должны были представлять Россию на нынешней, 59-й Венецианской биеннале, отказались от участия, заявив, что искусству нет места в сложившихся политических обстоятельствах,— их решение поддержали куратор, администрация павильона РФ и руководство биеннале. Но в 2017-м российский павильон был полон публики, падкой до эффектных зрелищ: в нем показывали красивое мультимедийное шоу с оживающей в дополненной реальности скульптурой группы Recycle, танцевальным видеоперформансом Саши Пироговой и театрально-теневой инсталляцией «Смена декораций» Гриши Брускина, занявшей весь piano nobile щусевского терема.
Поднявшись по лестнице, зритель попадал в темные комнаты с фирменными брускинскими фигурками, отбрасывающими жутковатые тени или же тонущими в монструозных видеопроекциях, и эти белые статуэтки-иероглифы разыгрывали вечный как мир спектакль на тему «Толпа и власть». Иероглифы складывались в своеобразный словарь мифологем тоталитаризма, символов насилия и подчинения — словарь этот, как всегда у Брускина, был составлен на материале языка всей мировой визуальной культуры, высокой и низкой, от Шумера и Аккада до советской парковой скульптуры и наглядных пособий по гражданской обороне. Прологом к спектаклю служила композиция с чудовищным идолом в виде механического двуглавого орла, возвысившегося над океаном широких народных масс, мириадами безликих человечков, что вскинули руку в приветствии,— оно похоже на фашистское или ротфронтовское, но этот универсальный жест позаимствован у Боргезского гладиатора, точно так же, как и орел взят не с российского герба, а из глубоких символических пластов имперской образности. Вообще язык брускинского искусства старается избегать однозначных толкований, даром что его базовой лексической единицей, начиная с ранних «пространств», «памятников» и «монументов», является иконная фигурка с атрибутом — эмблема, символ, иероглиф. И тем сильнее резали глаз надписи «made in USA» на ПЗРК и минометах воинственных солдатиков из главного акта «Смены декораций», посвященного новым страхам, угрозам и способам манипулирования массами.
«Логии I», 1986
Фото: courtesy of the artist
«Логии I», 1986
Фото: courtesy of the artist
Конечно, Гриша Брускин, добрую половину жизни проживший в Америке, куда уехал на волне своего коммерческого успеха на легендарном «московском Сотбисе» 1988 года, имел бы полное право критиковать американскую военщину и НАТО, если бы «Смена декораций» выставлялась в павильоне США: негласные правила хорошего тона на Венецианской биеннале, сделанной по старомодному принципу Всемирной выставки — с национальными павильонами и вечным межнациональным соревнованием, предписывают критически относиться не к соседней стране, а к собственному отечеству. Но в контексте российского павильона в 2017 году это «made in USA» на ПЗРК и минометах смотрелось не то чтобы изящно. Годом ранее комиссаром павильона России в Венеции назначили ректора Санкт-Петербургской академии художеств Семена Михайловского — с его приходом на комиссарский пост обозначился консервативный поворот в выставочной политике российского павильона, апофеозом чего стал совместный опус Эрмитажа, Александра Сокурова и студентов Санкт-Петербургской академии художеств на биеннале 2019 года: в этой работе Россия изображалась как последний оплот цивилизации и культуры перед лицом мирового варварства — в сокуровской видеоинсталляции его плакатно обозначили с помощью found footage, кадров игиловских (организация запрещена в РФ) злодеяний в Сирии. Вот и «made in USA» из «Смены декораций» Брускина сообщало российскому проекту 2017 года правильную, совпадающую с официальной линией партии и правительства политическую интонацию.
Венецианская «Смена декораций» стала экспозиционным стержнем и для одноименной выставки в Новой Третьяковке на Крымском Валу: дополненная живописью 1980-х годов, скульптурой из проекта «Коллекция археолога» (2001–2003), огромной шпалерой «Алефбет» (2006) и новой видеоскульптурной инсталляцией, она не была ретроспективой Гриши Брускина, но в очередной раз напоминала о его старинном амплуа. Амплуа художника Книги, Текста, свидетеля Истории, летописца и археолога, составляющего свой лексикон-бестиарий имперских идеологий и мифов. В 1980-е и 1990-е годы основным предметом этого археологического интереса была советская цивилизация, но в 2000-е, когда советская цивилизация как будто бы окончательно сделалась достоянием прошлого, историческая конкретность начала уступать место историософским абстракциям в екклесиастическом духе «что было, то и будет». В годы перестройки брускинская деконструкция советского мифа приобрела политическую актуальность: в 1988-м, после успехов «Фундаментального лексикона», одну часть которого купил с выставки «Художник и современность» сам Милош Форман, а другая стала чемпионом первых московских торгов Sotheby’s, художника даже принялись записывать в соц-артисты, хотя он и не имел прямого отношения к соц-арту — ни по концептуальным стратегиям, ни по принадлежности к кругу московских концептуалистов. Сегодня, когда советская цивилизация восстала из мертвых, соц-арт вновь превратился в опасное идеологическое клеймо. Двуглавый орел и толпа в едином боргезском порыве воспринимаются однозначно — и даже спасительное «made in USA» на ПЗРК и минометах не служит более индульгенцией.
Подписывайтесь на канал Weekend в Telegram