Следствие в пяти актах

В прокате идет триллер «Казнь» — дебют в большом кино известного клипмейкера Ладо Кватании. Режиссер не скрывает, что ориентировался на лучшие — голливудские и южнокорейские — образцы жанра «кино про маньяков», и ему удалось пересадить их конвенции на родную почву с успехом даже пугающим, считает Юлия Шагельман.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

В 1991 году следователь по особо важным делам Исса Давыдов (Нико Тавадзе) празднует повышение в кругу родных, друзей и сослуживцев. Звание полковника присвоено ему за успешно проведенную операцию по поимке маньяка, который с 1978 года терроризировал некий неназванный город, зверски убивая молодых женщин и оскверняя их тела. Последнюю кровавую жертву он принес в 1988-м, после чего Давыдов, посвятивший всю свою карьеру охоте на подобных монстров, наконец раскрыл дело. Однако поток поздравлений, тостов и похлопываний по плечу прерывает звонок с работы: на девушку по имени Кира (Аглая Тарасова) напал мужчина, предложивший ее подвезти, он действовал точно так же, как вроде бы уже ликвидированный преступник, но пострадавшая смогла вырваться и убежать. Судя по всему, посадили и расстреляли в свое время не тех, а маньяк по-прежнему на свободе. Найти его и выяснить правду становится для Давыдова вопросом даже не принципа, а выживания: настолько за последние десять лет все его существование превратилось в отражение траектории убийцы, а сам он стал его тенью.

Фильм, сценарий которого Кватания и его соавтор Ольга Городецкая писали три года, вдохновляясь, с одной стороны, реальными историями серийных убийц советского времени, а с другой — кинематографом от Тарковского до Финчера, от Полански до Пон Чун Хо и Пак Чхан Ука, намеренно запутывает зрителей, водя нас по кругу, отвлекая внимание, подбрасывая ложные улики, несколько раз по ходу действия сменяя тональность и даже главного героя (на эту роль здесь будет как минимум три претендента). При этом режиссер отдает должное своим предшественникам по «маньячному» жанру, играя с отсылками и аллюзиями. Тут есть «пасхалки» для посвященных, как, например, кассета с фильмом «Воспоминания об убийстве», снятым спустя 17 лет после того момента, когда она появляется в кадре. И такие традиционные персонажи, как один серийник, помогающий следователю ловить другого (прямо как в «Молчании ягнят»), или немыслимая для позднего СССР, но зато хорошо всем знакомая хотя бы по сериалам «Охотник за разумом» и «Мыслить как преступник» фигура профайлера, составляющего психологический портрет маньяка. Однако в придуманный авторами мир они вписываются как родные: убийца по прозвищу Шахматист (Дмитрий Гизбрехт), заключающий сделку с Давыдовым, хотя и появляется всего в паре коротких эпизодов, но вполне может украсить галерею впечатляющих злодеев мирового кино, а в качестве проводника по душегубскому подсознанию выступает экстравагантная заведующая психиатрической больницей (Елена Морозова).

В центре же повествования здесь психологическая дуэль между следователем и подозреваемым (Даниил Спиваковский), от которого «важняк» хочет добиться признания, уподобляя этапы допроса знаменитыми пяти стадиям принятия неизбежного по модели Кюблер-Росс: отрицание, гнев, торговля, депрессия и смирение. Соответственно, картина разбита на пять глав, плюс пролог и эпилог, в котором и должна произойти та самая заявленная в названии казнь — ее предвещает и один из первых диалогов Иссы с молодым коллегой Иваном Севастьяновым (Евгений Ткачук). Эта многочастная структура дополнительно усложнена тем, что сюжет постоянно перепрыгивает из одного временного пласта в другой: из 1991 года в 1981-й, 1983-й, 1985-й, 1988-й и так далее, а оттуда — в воспоминания и фантазии героев. В этом лабиринте немудрено запутаться, поэтому авторы требуют от зрителя неотрывного внимания, в качестве подсказок предлагая едва заметные изменения во внешности персонажей, музыкальные ключи и цветовое решение кадра — если пересобрать историю в хронологическом порядке, то картинка будет становиться все более холодной. Но главным ориентиром тут служит внутренняя эволюция героев: по сути, это история о том, что насилие самим фактом своего безнаказанного существования, как радиация, постепенно заражает всех и отравлен оказывается каждый, кто попал в его зону действия, какими бы мотивами он ни руководствовался в начале пути.

Время действия фильма тоже неслучайно — оно нагружает жанровую конструкцию дополнительными социальными и политическими смыслами. Ведь, с одной стороны, Советский Союз на его последнем издыхании получился в фильме совершенно условным и даже фантастическим, несмотря на сигареты «Космос», «Жигули» и куртки из «вареной джинсы», в изобилии представленные в кадре. Но узнаваемой эпоху делают не эти виньетки, а почти осязаемая атмосфера гнилостного разложения, морального и физического, в которой, как в болоте, тонут герои и их благие намерения. Любое помещение в «Казни», будь то начальственный кабинет с портретами вождей на стенах, палата скорбного дома или просто квартира, кажется декорацией тяжелого сна, из которого как будто нет выхода, и, хотя, как мы знаем, он закончится почти сразу после того, как пойдут титры, будет уже слишком поздно.