Писатели объединились во сне

На собрании, посвященном 70-летию Союза писателей СССР, в присутствии губернатора Петербурга Валентины Матвиенко писателям Петербурга показалось, что они приняли решение об объединении многолетних антагонистов — "патриотического" Санкт-Петербургского отделения Союза писателей России и "демократического" Союза писателей Санкт-Петербурга — в Ассоциацию союзов писателей Санкт-Петербурга. Писательские сны смотрел МИХАИЛ ТРОФИМЕНКОВ.

       Корреспондент Ъ надеялся понять тайные пружины интриги, примирившей людей, долго обзывавших друг друга "русофобами" и "красно-коричневыми". Но правда оказалась восхитительнее любой теории заговора. Маститому советскому литературоведу Юрию Андрееву, пребывавшему телом и сознанием в "некой экзотической стране", а подсознанием — на родине, был сон. Будто заходит он к писателю Илье Штермлеру и находит того на террасе размером со стадион, где кто траву косит, кто ветки собирает. И сказал он писателю: "Эх, Илья, ты даже не представляешь, как жалко, что Союз распался". Заплакал, проснулся, прилетел на родину, а сон в руку оказался.
       Впрочем, по данным Ъ, сну предшествовала некая оргработа. Так, на заседании совета "демократического" Союза его членов поставили перед фактом: городские власти, если писатели не объединятся, не дадут им ни нового дома взамен сгоревшего десять лет назад, никаких других коврижек. Представители власти действительно искренне ликовали по поводу консенсуса. Председатель Совета федерации Сергей Миронов выразил по телеграфу надежду, что "общее прошлое поможет объединению". О прошлом, где писательские сердца "бились в едином ритме с державой", взгрустнул в письме Сергей Михалков. Госпожа Матвиенко назвала объединение "долгожданным первым шагом к единому Союзу писателей". Председатель комиссии Законодательного собрания по образованию, культуре и науке Сергей Андреев призвал "показать пример другим регионам" и "служить родине".
       В общем, власть смотрела свой сон: о прекрасных 1930-х, о сплоченных писательских шеренгах. Хотя, какой прок власти от таких шеренг, категорически не понятно. Например, на выступление Юрия Андреева, велевшего всем читать невиданные по глубине духовного прорыва повести своего сына Сергея Андреева и увлекшегося звукоподражанием, имитируя перестроечные споры, зал отреагировал воплями: "Хватит! Пошел вон! Что вы его слушаете!" Очевидно, именно эту интермедию имела в виду госпожа Матвиенко, порадовавшаяся "по-прежнему демократическому настрою и очень хорошей творческой атмосфере" писательских масс.
       А писатели смотрели свой сон: о помещении на Моховой, которое им выделят, о помощи толстым журналам и прекращении жуткой ситуации, когда "писатели вынуждены искать частные выходы на издательства". Самым сладким во сне была цифра 300 тыс. рублей, которые губернатор выделит в порядке творческой помощи литераторам, как уже выделяла из резервного фонда деньги на проведение литературного фестиваля. Эту цифру и манящее словосочетание "резервный фонд" повторяли все выступавшие, их даже внесли в резолюцию собрания. Если разделить 300 тыс. рублей на всех литераторов, получится $10 на брата. То есть сон писателей о том, что они в одночасье станут богатыми и читаемыми, имеет такое же отношение к реальности, как сон власти о том, что, объединив этих в основном пожилых и неактуальных как писатели людей в некую ассоциацию, она добьется чего-то там идеологического.
       Во сне писатели не замечали порой, что говорят. Так, ведущий собрания попросил присутствующих не ругаться, а подумать о чем-нибудь хорошем — например, сколько прекрасных писателей умерло за последние годы. Но эта оговорка — пустяк по сравнению с итогом собрания. Писатели просто-напросто забыли проголосовать за резолюцию о собственном объединении. Так что историческое событие скорее всего запомнится лишь как симптом зимнего обострения объединительных тенденций.