Как уже сообщал Ъ, в пятницу Госдума приняла в первом чтении законопроект "О противодействии терроризму", внесенный группой парламентариев во главе со спикером Борисом Грызловым. Впрочем, главной неожиданностью стали не итоги голосования, а тот факт, что президент и правительство подвергли проект жесткой критике, потребовав от депутатов внести в документ целый ряд принципиальных поправок.
Законопроект "О противодействии терроризму" 30 ноября внесла в Госдуму группа парламентариев во главе со спикером палаты Борисом Грызловым и главой думского комитета по безопасности Владимиром Васильевым. Главным нововведением проекта (Ъ подробно рассказывал о нем 1 декабря) является понятие "режим террористической опасности" (РТО), который вводится в случае угрозы теракта и сопровождается различными ограничительными мерами, в том числе запретом на митинги и шествия и ограничениями на работу СМИ.
Как утверждали авторы документа, законопроект "О противодействии терроризму" разрабатывался как новая редакция действующего закона "О борьбе с терроризмом" при участии ФСБ и администрации президента. Но это не спасло проект от жесткой критики со стороны президента и правительства. И если для Белого дома практика направления в Думу своих заключений (в том числе критических) на законопроекты является обычной, то "замечания по проекту" на семи листах, подписанные начальником государственно-правового управления президента Ларисой Брычевой, приходят в нижнюю палату нечасто.
Правда, выступивший с докладом по проекту зампред комитета по безопасности Анатолий Куликов ("Единая Россия") об этих претензиях либо не знал, либо предпочел их не заметить, заявив, что законопроект разработан "в соответствии с задачами, поставленными президентом". На самом же деле многие положения его доклада были фактически оспорены президентом и правительством.
Так, правительство не устроили положения об образовании федеральной антитеррористической комиссии (ФАК) во главе с премьером, которая координирует деятельность исполнительных органов госвласти по противодействию терроризму. По мнению Белого дома, функции по "организации подготовки к пресечению террористической акции", которые возлагаются законопроектом на ФАК, необоснованны, поскольку находятся в ведении других органов. В "замечаниях" госпожи Брычевой также отмечается, что полномочия ФАК во многом совпадают с полномочиями федеральных органов госвласти, при этом в законопроекте не сказано, кому — президенту, Госдуме или правительству — подотчетна комиссия, каким образом она финансируется и каким статусом обладают ее работники. Более того, комиссия, согласно законопроекту, отбирает часть полномочий у главы государства — в частности, функции по "планированию применения сил и средств органов исполнительной власти".
Серьезные претензии высказал Кремль и к положениям, определяющим "основания для привлечения и полномочия вооруженных сил, привлекаемых к пресечению террористических акций". Как пояснил депутат Куликов, необходимость правового регулирования этого вопроса "особенно остро ощущалась в последние годы". Но это ощущение было, видимо, настолько острым, что авторы, как следует из "замечаний", вторглись в компетенцию главы государства. В частности, таким вторжением госпожа Брычева сочла упоминание в документе конкретных видов вооруженных сил, участвующих в противодействии терроризму.
Критике было подвергнуто и стержневое положение законопроекта — о введении наряду с чрезвычайным и военным положением нового особого правового режима — РТО. Этот режим, как следует из президентских "замечаний", по сути, дублирует режим чрезвычайного положения, поскольку основания для введения РТО совпадают с основаниями для введения ЧП. Из этого замечания следует вывод, что новый режим Кремль считает просто ненужным. Хотя в "замечаниях" депутатов просят пока лишь "устранить противоречия" между их законопроектом и другими законами, в том числе и "О чрезвычайном положении".
Наконец, не остались незамеченными и ограничения, налагаемые на СМИ в зоне проведения контртеррористической операции. В соответствии с проектом формы и объем информации, предоставляемой СМИ, должен определять руководитель оперативного штаба, который вправе ограничить либо вообще запретить доступ СМИ в зону проведения операции. Анатолий Куликов в оправдание столь жестких мер выстроил по ранжиру основные права граждан России, установленные Конституцией: "Основной закон в качестве приоритетных прав называет право на жизнь, право на свободу мысли, получение и распространение информации, свободу СМИ. Таким образом, право на жизнь всегда стоит выше иных существующих прав". Однако такой подход не устроил правительство, в заключении которого статью о СМИ рекомендовано "переработать", поскольку в предложенной редакции "она противоречит концептуальным положениям закона 'О СМИ'".
В ходе короткого обсуждения законопроекта выяснилось, что замечания президента и правительства, похоже, не успели прочитать и депутаты, поскольку о том, как палата собирается устранять противоречия, ничего сказано не было. В результате, хотя в пятницу за проект проголосовало большинство Думы, второе чтение, намеченное ранее на январь, может состояться не раньше весны, так как без учета замечаний президента и правительства Госдума документ во втором чтении не примет.