Эксперты рассказали «Ъ-Науке» о метавселенных, ответили на вопрос, возможно ли сегодня создать такую среду, и предположили, какое место во всем этом новом мире занимает Россия. Сегодня — первая из публикаций серии.
Фото: Александр Коряков, Коммерсантъ
Фото: Александр Коряков, Коммерсантъ
Роман Дремлюга, руководитель направления «Кибербезопасность» Института математики и компьютерных технологий ДВФУ, кандидат юридических наук, заместитель директора юридической школы ДВФУ по развитию:
— Что такое метавселенные?
— Метавселенная — это компьютерная имитация трехмерного мира с помощью средств виртуальной и дополненной реальности. Предполагается, что в отличие от существующих виртуальных сред в данном компьютерном мире можно будет проводить практически целый день. Кроме того, разработчики обещают высокую реалистичность и функциональную возможность заниматься практически любой деятельностью — от какой-то деловой активности, встреч, виртуальных офисов до каких-либо целей, спортзалов, встреч, поддержания отношений через вселенную. Это все нам обещают лидеры этой сферы.
— На основе каких технологий это возможно?
— Технологии для реализации метавселенной уже есть, просто пока они по экономическим и техническим характеристикам не подходят для массового использования. Как только количество пользователей метавселенной достигнет порога в 300–500 млн, то все изменится. Во-первых, устройства для входа в метавселенную сразу станут дешевле, потому что цена их разработки распределится на всех пользователей, а во-вторых, так как операторы метавселенной будут зарабатывать на сборе данных и на продаже цифровых товаров, это станет крайне выгодно.
— Есть ли у России подобные технологии?
— Россия является одним из мировых лидеров пользования виртуальной реальностью в образовательном процессе, поэтому вряд ли мы станем лидерами в разработке устройств, очков виртуальной реальности и других.
Потому что, для того чтобы вырваться в лидеры в этой сфере, нужны серьезные инвестиции. Но мы точно можем стать лидерами в наполнении метавселенной содержанием, потому что у нас достаточно много по России центров компетенции работы с виртуальной реальностью, в школах активно внедряются виртуальные классы. В России есть специалисты и организации, которые работают с VR, поэтому мы вполне можем занять какую-то значительную роль в этом.
— На ваш взгляд, что лучше — одна большая метавселенная, объединяющая весь мир, или несколько небольших отдельных систем?
— Сейчас высокая конкуренция между прежде всего американскими лидерами в этой сфере — Google, Microsoft и Meta* (Facebook* — признаны в России экстремистскими организациями). Вряд ли сейчас получится одна вселенная, потому что они конкурируют за пользователя. Но когда кто-то из них достигнет значительного превосходства, то уже регулятор вступит в действие и не позволит быть монополистом. Поэтому сначала будет несколько вселенных. А потом, скорее всего, будет одна, у которой будет несколько операторов и которая будет стандартизирована так, что к ней, как к современному интернету, смогут подключаться все на примерно одинаковых условиях. Мне кажется, это наиболее вероятная модель, если посмотреть на опыт развития интернета.
— Как это поможет людям?
— Прежде всего использование метавселенной поможет сэкономить деньги и избежать дополнительного риска в условиях пандемии. Можно будет встречаться с друзьями, работать, находиться на совещании, не выходя из дома. Кроме того, уже есть много исследований виртуальной реальности, показывающих, что человек реагирует на виртуальную реальность практически так же, как на реальный мир. Есть знаменитый эксперимент, где в виртуальной реальности человек видит небоскреб с выступающей за пределы здания планкой. В реальности эта доска лежит в обычной комнате на полу, и человек знает это. И все равно людям пройти по ней очень сложно, потому что в виртуальной реальности тело и мозг очень быстро об этом забывают и видят перед собой доску на крыше небоскреба. Это самый популярный эксперимент у начинающих исследователей, и его можно найти в многочисленных видео на YouTube.
Я сам участвовал в таком эксперименте и тоже не сразу решился сделать шаг навстречу виртуальной высоте. Если реалистичность виртуальной среды будет развиваться, то в ближайшем будущем люди смогут переживать эмоции, которые по финансовым или каким-то другим причинам им недоступны в реальном мире. Есть еще один знаменитый эксперимент про корейскую девочку. В виртуальной реальности воссоздали точную копию умершей семилетней девочки, используя записанные с ней видео. Ее мать была очень благодарна. Возможно, в метавселенных мы сможем делать подобные виртуальные копии ушедших людей.
— Какие риски есть у этих проектов — социальные, экономические?
— Рисков у таких проектов достаточно много. Во-первых, конечно, есть самые негативные сценарии, вплоть до сценария матрицы про то, что мы все уйдем в эту вселенную и забудем про реальный мир. Или что государству легче будет улучшать матавселенную, чем реальную городскую среду, и улицы городов превратятся непонятно во что.
Кроме того, на данном этапе, когда такая высокая конкуренция и все хотят срочно свою метавселенную, очень большая вероятность, что виртуальные пространства будут крайне уязвимы для атак хакеров. Потому что все хотят побыстрее выпустить новое устройство или создать какую-то привлекательную среду, чтобы заманить как можно больше пользователей. При этом разработчики забывают о таких вещах, как кибербезопасность. Но учитывая то, что, как я уже сказал ранее, человек реагирует на эту реальность почти так же, как на настоящую, есть риски, что хакеры смогут манипулировать эмоциями и настроением. На данном этапе, пока нет каких-то признанных стандартов безопасности, это достаточно большой риск.
— Есть ли в России компании, способные создать метавселенную?
— Чтобы компания могла создать метавселенную, нужны огромные инвестиции, огромные ресурсы. Что касается России, у нас на это способны, пожалуй, только наши IT-гиганты — «Яндекс» или «Сбер». Наверное, им по силам создать что-то подобное. Я знаю, что у «Сбера» есть разработки в виртуальной реальности и он достаточно давно их развивает. Я даже какой-то симулятор их пробовал, где ты в роли клиента с затруднениями в передвижениях приходишь в офис Сбербанка и на своем опыте понимаешь, почему надо с посетителями хорошо общаться. Потому что люди могут быть в разных жизненных ситуациях. А тут ты можешь встать на место клиента. Это достаточно старая разработка, я ее видел года три назад, и она была очень реалистична.
Я думаю, у нас есть ребята, которые работают в этой сфере. Как я уже сказал, в нашем образовании очень много таких разработок — классы физики, химии. У нас в университете есть центр НТИ по виртуальной реальности. И есть другие отдельные точки, где развиваются технологии. Кто их соберет? Скорее всего, те же «Яндекс» или «Сбер» или какие-то другие крупные игроки. Потому что небольшим стартапам это не под силу. Тут все определяет масштаб. Как только в твоей метавселенной становится очень много всего, то ты привлекаешь пользователей. Пользователь уже не выходит, он находит все, что ему нужно, в твоей метавселенной. А такой масштаб сейчас могут дать только те, у кого уже есть пользователи, и они их просто завлекают в эту новую виртуальную среду.
— Как дальше будут развиваться эти проекты?
— Предсказать очень сложно. Сейчас подобные проекты развиваются в разных сферах. Некоторые государства уже заказывают разработку виртуальных консульств. Я знаю, что Барбадос собирается открывать представительства в метавселенной Facebook (сеть признана в России экстремистской организацией).
Сейчас двигателем всей этой истории выступают компьютерные игры. Microsoft недавно купил крупную игровую компанию Activision Blizzard, и это одна из крупнейших сделок компании, которая демонстрирует, что борьба за лидерство в построении метавселенной уже началась.
Схема работы метавселенной
Схема работы метавселенной
Виктор Орловский, основатель и генеральный партнер венчурного фонда Fort Ross:
— Что такое метавселенные?
— Есть много определений метавселенной, но я попробую дать свое. Метавселенная — это цифровое пространство для виртуальных объектов, для их взаимодействия и алгоритмов их взаимодействия как друг с другом, так и с внешней реальной средой. Это фактически реплицированная, дополненная, измененная реальная жизнь в виртуальном пространстве. Там могут быть как объекты из реального пространства, так и объекты и действия, присущие только виртуальному миру. Самое главное, что эти объекты и действия могут эволюционировать в нечто, совершенно непохожее на то, что есть в нашем реальном мире, ограниченном физическими лимитами, а также порождать новые субъекты, объекты и отношения между ними. В том числе там присутствуют и финансовые отношения, которые позволяют создавать экономику, ценности этих объектов. Если в реальном мире эти объекты в стоимости ограничены ценностями, которые люди измеряют в реальных деньгах, то в метавселенных нет этих ограничений. Поэтому это может быть очень большая экономика.
— На основе каких технологий это возможно?
— Во-первых, это технологии машинного обучения, искусственного интеллекта, deep learning. Это технологии, которые позволяют субъектам, объектам и отношениям существовать независимо от нас. Второе — это технологии визуализации, прежде всего VR и AR. Потому что так или иначе нам нужно оживлять виртуальные предметы, а взрослые этого не имеют, они теряют способность «оживлять плюшевого мишку». А чтобы мы его оживили, этот плюшевый мишка в виртуальной среде должен быть очень-очень живым. То есть ваш аватар не должен быть просто похож на вас, он должен быть очень искусным, а отношения — глубокими. Поэтому эти технологии должны быть масштабируемыми и быть основаны на современных или даже еще не существующих VR- и AR-технологиях, машинном обучении и искусственном интеллекте.
Такие технологии появляются, но они появляются пока не как метавселенная, а как много разных компонент — это потребности в скорости передачи данных, потребности в обработке, процессорном времени, процессорной мощности, потребности в памяти и VR-технологиях. Вы не хотите носить VR, как в 80-е годы носили огромные мобильные телефоны в рюкзаке. Вы хотите, чтобы все было элегантно и быстро, на это просто нужно время. Время, когда технологии уменьшаются в размерах, улучшаются в мощностях и в качестве. В результате много-много этих компонент что-то рождают.
Метавселенные — это просто часть эволюции сферы entertainment. Давайте отдельно введем термин: людей, которые родились в 2000 году, называют поколением Z, digital natives. Сейчас будет поколение virtual natives — поколение, для которого виртуальный мир ничем не отличается от реального. Все это конвергенция физического мира в виртуальный и наоборот, когда ваш аватар будет в ваших очках, потом в линзах, потом сидеть перед вами. Чем он будет отличаться от человека, с которым вы готовы разделить ужин? И он вполне может его потреблять в виртуальном пространстве. Но ему нужно будет купить эту еду за реальные деньги — NFT.
— Есть ли в России подобные технологии?
— В России это и «Сбер», и Mail.ru, и «Яндекс». Я думаю, что мир движется к децентрализованной системе. Кто владеет интернетом? Нельзя назвать человека, который владеет интернетом. То же самое с биткойном — нет человека, который владеет экосистемой биткойна. Так же будет и в метавселенных: в них не будет владельца, там будут комьюнити.
— На ваш взгляд, что лучше — одна большая метавселенная, объединяющая весь мир, или несколько небольших отдельных систем?
— Не будет одной большой метавселенной, она никому не нужна, и ее никто не построит. Будет много конкурирующих: какие-то меньше, какие-то больше, какие-то полезные, какие-то бесполезные и т. д.— множество разных миров. Это абсолютно правильная эволюция. У нас один мир не потому, что он только один, а потому что мы находимся в физической реальности, а в логической реальности это не нужно, поэтому и миров будет много.
— Как это поможет людям?
— В виртуальности можно симулировать все на свете. Зачем ждать тестирования вакцины на обычных людях, когда можно протестировать ее на аватарах и понять так, что будет с реальным человеком? Будет новая экономика, которая там заложена. Много будет относительно бесполезного, но будут и полезные вещи, которые связаны с симуляцией будущего и настоящего. Кстати, можно будет создавать комьюнити, что тоже очень хорошо.
— Какие риски есть у этих проектов — социальные, экономические?
— Главный риск — это освоение. Это очень большие изменения, которые требуют и социальной, и экономической адаптации. Посмотрите, как ведет себя NFT, мир фактически привязан к платежам в цифровой среде. Мы понимаем, что это будет сложно и долго, но это будет триллионная экономика.
— Как думаете, как дальше будут развиваться эти проекты?
— Выше я поделился своим видением того, как будут развиваться метавселенные, и мне очень интересно, буду ли я прав. Итак, запомните: скоро мы увидим новое поколение людей — virtual natives.