Болезнь других
«Нулевой пациент»: «Это грех» по-русски
На «Кинопоиске» выходит семисерийный фильм о первой вспышке ВИЧ-инфекции в СССР конца 80-х. «Нулевой пациент» Евгения Стычкина и Сергея Трофимова — своего рода ответ британскому мини-сериалу «Это грех», где с первой волной СПИДа сталкиваются лондонские геи. В центре отечественной истории — массовое заражение вирусом в детской больнице Калмыкии. Увы, остроту высказывания не снимает даже временная дистанция в три десятилетия.
Фото: Продюсерская компания «Среда»; Кинопоиск
Фото: Продюсерская компания «Среда»; Кинопоиск
Элиста, 1988 год. Распихав по карманам гематоген, молодой педиатр Кирсан Аюшев обходит пациентов образцово-показательной детской больницы. С этим статусом, который выражается прежде всего в особом контроле со стороны партийных органов, лечебному заведению скоро придется попрощаться. Когда на операционном столе внезапно от сепсиса и воспаления легких умирает младенец, доктора начинают одолевать нехорошие мысли: кажется, в больнице инфекция. Сверившись с западными медицинскими журналами, Аюшев, вопреки инструкциям главврача, отправляет кровь нескольких больных на исследование в московский эпидемиологический центр. В этой лаборатории уже делают тесты на вирус иммунодефицита, на весь СССР таких учреждений всего несколько штук (в столице и в Ленинграде). Результаты заставляют переполошиться все руководство Минздрава, которое пока еще привычно утверждает, что в СССР СПИДа нет. А как иначе? Ведь это болезнь наркоманов, геев и проституток.
«Нулевой пациент» Евгения Стычкина, который в данном случае не только сыграл одну из ролей (прожженного репортера по фамилии Карахан), но и выступил в качестве постановщика, и Сергея Трофимова (в данном случае он не только оператор-постановщик, но и сорежиссер), что называется, основан на реальной истории. В конце 80-х массовое заражение ВИЧ действительно было зафиксировано среди детей-пациентов в калмыцкой провинции, там, где страшный вирус-убийцу совсем не ждали. Изменены имена, детали, некоторые обстоятельства, но общая канва сохранена в пугающих подробностях. Нестерильные шприцы, упорное нежелание властей, родителей и врачей принимать истинное положение вещей, стигматизация инфицированных на официальном и бытовом уровне. В одной из сцен сериала главный кремлевский врач, министр здравоохранения Евгений Иванович Чазов докладывает обеспокоенным гражданам по телевизору, что волноваться не о чем, ведь капиталистическая зараза не укладывается в нормы социалистического мироустройства. Перед телеэкраном стекленеет эпидемиолог Дмитрий Гончаров, руководитель той самой лаборатории, куда пришли анализы из Элисты.
Фото: Продюсерская компания «Среда»; Кинопоиск
Фото: Продюсерская компания «Среда»; Кинопоиск
Фото: Продюсерская компания «Среда»; Кинопоиск
Фото: Продюсерская компания «Среда»; Кинопоиск
Фото: Продюсерская компания «Среда»; Кинопоиск
Фото: Продюсерская компания «Среда»; Кинопоиск
Фото: Продюсерская компания «Среда»; Кинопоиск
Фото: Продюсерская компания «Среда»; Кинопоиск
Прототипом Гончарова — сыгранного Никитой Ефремовым рок-н-ролльного золотого мальчика, сына академика и ветерана-афганца, разъезжающего по перестроечной Москве на мерседесе,— стал реальный врач. Отбросив киношные преувеличения, можно узнать в герое Вадима Покровского, продолжателя академической династии, руководителя Федерального центра по профилактике и борьбе со СПИДом. Покровский годами дает интервью, рассказывая о бушующей в России эпидемии и о том, что государству следовало бы действовать активнее, если оно хочет ее остановить. Действительно, для истории, во многом сосредоточенной на описании уходящей советской натуры (валютная проституция, водка из такси, «Маленькая Вера» в кинозале), «Нулевой пациент» выглядит слишком уж злободневным. Это пугающе актуальный сериал. И пожалуй, не пандемия «ковид-19» эту актуальность обеспечивает.
За последние 40 лет вокруг ВИЧ-инфекции сложился совершенно особый миф. В 80–90-е вирус приклеился к священной контркультурной триаде «секс, наркотики, рок-н-ролл». Тому были свои причины и свои свидетельства, хотя бы в виде обширного звездного мартиролога — от Мишеля Фуко до Фредди Меркьюри. Обыватели назначили вирус стыдной и страшной расплатой за излишнюю свободу нравов. Так стоит ли удивляться, что даже сегодня, когда половина новых заражений приходится на ничем особенным не выделяющихся гетеросексуалов, живо заблуждение о том, что ВИЧ — это болезнь «других»?
Усилия по информированию об инфекции широких народных масс в России фактически сведены на нет. ВИЧ — тема для песен Земфиры, документальных проектов признанного СМИ-иноагентом Юрия Дудя или сериала Жоры Крыжовникова «Звоните ДиКаприо!», который, впрочем, со своей стороны скорее тоже подтверждает глупую мантру о том, что заражаются в основном беспутные поп-звезды и дамы полусвета. Потому «Нулевой пациент» кажется особенно своевременным. Ведь авторы рассказывают, что жертвой может стать каждый, вплоть до грудного младенца, а идеальной средой для распространения вируса являются не столько гомосексуальность или наркозависимость, сколько невежество и ханжество. Поразительно, но при всем нежелании признавать наличие СПИДа в СССР советская власть даже на излете своего могущества обладала административными инструментами и ресурсами для купирования эпидемии. Вынужденно врущего из телевизора Чазова история запомнит как одного из организаторов системной диагностики и профилактики ВИЧ на территории современной России. Есть ли подобные ресурсы (в первую очередь понимание необходимости признать проблему) у нынешней России, сказать трудно. Кажется, сегодня гражданам стоит надеяться исключительно на себя.
Смотреть: «Кинопоиск»
Подписывайтесь на канал Weekend в Telegram