В воскресенье в Большом зале Филармонии финишировал Всероссийский фестиваль в честь 15-летия "Музыкального обозрения" — главной ежемесячной газеты академических музыкантов страны. Концерт в Филармонии доказал, что репутация у маргинального в прошлом издания нынче вполне официальная. ОЛЬГА КОМОК этого не одобряет.
"Музыкальное обозрение" — издание мужественное, если учитывать, в какие буйные, но нищие годы оно родилось. Долготерпеливое. Крайне полезное, если вы профессиональный музыкант, держащий руку на пульсах разнообразных международных конкурсов, и весьма познавательное, если вам интересна внутримузыкальная, внутриакадемическая кухня. В общенародных киосках этой газеты, конечно, не увидишь, но в библиотеках едва ли не всех отечественных консерваторий и музыкальных училищ наверняка хранятся ее подшивки, 250 номеров за 15 лет.
Немудрено, но все же слегка удивительно, что празднества в честь гордого, но скромного издания развернулись в таких масштабах. Фестиваль стартовал в Москве еще 8 октября и за два с половиной месяца провез по большинству крупных городов России конкурс студенческих работ, передвижную выставку первых полос газеты под названием "Территория музыки. Inventions", межгородскую студенческую концертную программу "Opus 15" и главное блюдо — премьеру сочинения для симфонического оркестра, созданного десятью московскими композиторами по выбору и заказу газеты. Опус под названием "Десять взглядов на десять заповедей" в каждом из восемнадцати фестивальных городов окружали произвольной концертной программой.
В Петербурге начали с Бетховена. В финальный вечер первый филармонический состав под руководством Владимира Зивы довольно вяло помогал пианисту Дмитрию Алексееву играть хрестоматийный Третий фортепианный концерт хрестоматийного классика. Но, возможно, в этом следовало усмотреть мудрый тактический ход: после до ноты знакомого, но не слишком живо сыгранного шедевра премьера "Десяти взглядов" слушалась как настоящий аттракцион. Собственно, так вся история и задумывалась: газета предложила создать 10 двухминутных визитных карточек композиторам, которых сама же в свое время избрала "персонами года". Всем дали серию, составленную из нот, эквивалентных первым буквам фамилий искомых композиторов, всех попросили придерживаться состава расширенного большого симфонического оркестра (похоже, особо упирая на присутствие вибрафона, челесты и колоколов, которые просто-таки наводнили партитуру). Каждому внушили, что юмору и театральным штучкам не место в столь серьезном проекте.
Сложенные воедино и исполненные нон-стопом, эти визитки обнаружили занятную закономерность: все они получены от едва ли не самых официальных композиторов Москвы, и все звучат подозрительно сходно. Стилевая палитра — теплые приветы "Рассвету на Москва-реке", Дебюсси, раннему Стравинскому, прирученным экспрессионистам и киномузыке в духе бондианы. Эмоциональный фон — на редкость позитивный, с уклоном в сусальную задумчивость. Согласно двухминутным "эссе" на тему библейских (и не библейских) заповедей получилось, что лиричный Андрей Эшпай в музыке — родной брат пантеистичного Романа Леденева, ужасно бодрый Михаил Броннер недалеко ушел от опасно пафосного Александра Чайковского, а душеподъемный Сергей Павленко — от душеспасительного Сергея Жукова.
Пожалуй, только жизнерадостная графика Александра Вустина, забавное "блеяние" духовиков Юрия Воронцова и кабаретные подскоки Ефрема Подгайца чуть разрядили перенасыщенную официозным духом и старозаветными звуками атмосферу. И только финал всего вечера — смешная полузабытая пьеска Андерсона "Печатные машинки" и бесхитростно бравурный марш Элгара — вернули концерту нормальное давление и искренне веселый градус. Который, право же, весьма к лицу "Музыкальному обозрению". Смех — лучшее лекарство от того, чтобы примерять роль официального рупора государственной классико-музыкальной идеологии.