Евгений Ясин, научный руководитель Высшей школы экономики, бывший министр экономики:
— За тех, кем мы соглашаемся быть. Впрочем, Путин мог бы уже сейчас сказать, что правительство установило полный контроль над "Юганскнефтегазом", тем самым уничтожив ЮКОС. И уже не столь важно, кто стоит за никому не известным победителем. Мы все понимаем, что нам врут, и уже никто не возмущается этим.
Григорий Томчин, президент Всероссийской ассоциации приватизированных и частных предприятий:
— Ну откуда у журналистов такое желание покопаться в чужом белье и имуществе? Из-за этого погибла принцесса Диана. А народу совершенно не интересно, кто стоит за "Байкал Финанс Групп". Президент знает. И было бы странно, если бы не знал, тогда надо уволить все правоохранительные органы.
Борис Немцов, председатель совета директоров концерна "Нефтяной", бывший вице-премьер и глава Минтопэнерго:
— У меня давно сложилось впечатление, что власть правит по Мандельштаму: "Мы живем, под собою не чуя страны". Вся эта темная история не делает чести ни президенту, ни России. А кто исполнитель в этом театре марионеток, не так важно. Я уже слышал о Геннадии Тимченко, но ни он, ни кто-либо другой в этой истории мне не интересен. Кукловоды — в Кремле.
Олег Морозов, зампред Госдумы ("Единая Россия"):
— Я не вижу тут недоверия к гражданам, просто президент — самый важный человек в государстве, и было бы смешно, если бы он не знал. Сейчас, видимо, идет разборка с "фамилиями, именами и явками", но, видимо, все было сделано по закону.
Александр Хандруев, руководитель консалтинговой группы "Банки. Финансы. Инвестиции", бывший зампред ЦБ:
— За дураков. Почему депутаты должны предоставлять декларацию о доходах, а про эти физические лица ничего не известно? И где это в энергетическом комплексе физические лица, которые могут у Сбербанка взять кредит $1,7 млрд? Почему не проверяют чистоту этих денег? Если частным лицом называется государство, тогда нужно выбросить все словари.
Олег Куликов, секретарь ЦК КПРФ:
— Я думаю, президент не совсем в курсе того, как должны проводиться подобные аукционы, какая должна быть предоставлена информация. Это говорит об особенностях нашей многоуровневой политики. Обществу ничего не известно, а чиновникам администрации президента известно раньше, чем президенту.
Александр Яковлев, президент фонда "Демократия":
— Я ничего не понимаю. Борьба за передел собственности — это ясно. Но почему Путин вмешался? Ведь он только раз высказался по ЮКОСу, сказав, что компания должна сохраниться. А что сейчас — личная заинтересованность или борьба за правду? Уже слишком много странностей в этом деле. А после этого заявления Путина зябко становится в плечах.
Олег Сысуев, первый зампред совета директоров Альфа-банка, в 1997-1998 годах вице-премьер:
— Это одно из свидетельств построения вертикали власти. Во всех делах у нас теперь есть только один начальник, он лучше всех разбирается и в экономике, и в гражданском обществе, и в культуре... Он единственный знает обо всем, в том числе и о несуществующей компании. А остальным это знать не по чину, они должны разгадывать ребусы.
Сергей Алексашенко, руководитель Центра развития, бывший замгендиректора холдинга "Интеррос":
— За граждан, которые должны знать столько, сколько им нужно. Учитывая историческое прошлое президента, он не мог не знать, что это за компания и кто за ней стоит, а во-вторых, не может сразу все сказать. Его спросили, знает ли он, он ответил: знаю. А так как комбинация до конца не сыграна, то всего он тоже не сказал. Но китайцев там нет и в помине.