Наследники по кривой

В Эрмитаже открылась выставка "Академия фарфора", на которой представлены результаты одноименного проекта, осуществленного совместно с Ломоносовским фарфоровым заводом (ЛФЗ). В мае этого года Эрмитаж выбрал "лучших современных" художников России и пригласил их поработать в мастерских ЛФЗ, предоставив им материалы, заводских консультантов и полную свободу самовыражения (см. Ъ от 12 мая). В итоге пятьдесят с лишним участников акции наваяли более тысячи произведений, три сотни из которых показывают теперь в Зимнем дворце. Плоды фарфорового эксперимента оценивала АННА ТОЛСТОВА.

       На вернисаже, как это всегда бывает в Эрмитаже, когда открывают нечто слишком современное, говорили о продолжении "великих традиций". В данном случае имелись в виду две. Во-первых, опыт ранних послереволюционных лет, когда в цеха бывшего Императорского фарфорового пустили авангардистов, в результате чего получились чайники и получашки Казимира Малевича, супрематические сервизы Николая Суетина, тарелки с пролетарскими лозунгами Сергея Чехонина, работницы и милиционерки Натальи Данько. То есть получился агитационный фарфор, выставку которого месяц назад Эрмитаж с таким успехом открыл в своем лондонском филиале в Сомерсет-Хаусе (Ъ писал об этом 19 ноября). Во-вторых, речь шла о новой эрмитажной традиции делать новогодние выставки художников Ломоносовского завода под названием "Поднесение к Рождеству", заведенной с тех пор, как в 2001 году Музей фарфора при ЛФЗ вошел в состав Эрмитажа. Что касается последней великой традиции, то ее продолжение налицо: по количеству откровенной фарфоровой пошлости "лучшие современные" могут даже дать фору заводским художникам. Розы, девы, медведи, скоморохи, арлекины, коломбины, пасхальные яйца, абстрактные композиции с пафосными названиями, к которым почему-то располагает этот благородный материал, нелепые гиацинты на формах Малевича, шемякинские уродцы из "Щелкунчика", в фарфоре столь же безвкусные, как и на сцене Мариинки, — полный репертуар посудной лавки с претензией.
       Дело, судя по всему, в выборе "лучших" и "современных" — они, кстати, ввиду какого-то непонятного местного патриотизма в подавляющем большинстве оказались петербуржцами. Москвичей всего двое, зато каких: Зураб Церетели и Никас Сафронов. Оба в своем творчестве тоже плодотворно осваивают великие традиции прошлого: первый — рокайльные гирлянды и позолоченные завитушки, второй — обнаженную натуру в салонно-декадентском вкусе. То есть лучшие художники столицы грамотно апеллируют к тому искусству, что, несмотря на продекларированную любовь к авангарду, на нынешнем ЛФЗ куда в большей чести. Что же до великой традиции 1920-х, то и ее удалось продолжить — тому десятку действительно хороших и современных художников, относящихся к фарфору с чувством такта и юмора, которые попали в число "лучших", наверное, случайно. Например, ветерану ленинградского нонконформизма Леониду Борисову: в "Посвящении Солу Левиту" он остроумно приспособил свою семидесятническую геометрическую абстракцию к супрематическим чайникам и чашкам Малевича. Или Владимиру Загорову: в рассуждении рождественской темы он разукрасил те же малевичские формы детскими силуэтами знаменитой Елизаветы Бем, новогодними открытками которой была завалена вся дореволюционная Россия. Но больше всего аристократический фарфор оказался к лицу простонародным митькам.
       Владимир Шинкарев, лучший, по негласному мнению критики, живописец Петербурга, попросту перевел на ломоносовские тарелки свои картины и рисунки. Автор бессмертного произведения "Митьки отдают свои уши Ван Гогу" Василий Голубев сделал серию прелестных рождественских фигурок: "Русские партизаны в лесу" на лыжах, в маскировочных костюмах зайчиков, или "Зима в раю" — бородатые ангелы в ватниках, ушанках и валенках, тренькающие на арфах. Ольга Флоренская расписала тарелочки лубочными портретами "лучших людей нашего города": Илья Репин на финских санях, Николай Гумилев с ружьем над тушей тигра, Михайло Ломоносов с глобусом, колбой и свитком. Александр Флоренский выставил агитационные кружки с "рекламой вечных ценностей", как то: "Безвыездно в СПб! Крейсер 'Аврора', субмарина 'Народоволец', ледокол 'Красин'" или "Пушкин, Гумилев, Олейников и др. подолгу жили и работали в СПб". Жаль только, что после эрмитажной "Академии фарфора" ЛФЗ нельзя будет рекламировать в митьковском духе: "Гг. Церетели, Сафронов и проч. никогда не работали здесь".