«К обстрелам уже привыкаю»

С середины мая Курская область стала самым обстреливаемым украинскими военными регионом РФ. Под удар попадают объекты погранслужбы и несколько сел. Их жители уже разбираются в типах боеприпасов и удивляются новым прилетам снарядов. Что скрывается за докладами о приграничных инцидентах, на местах обстрелов изучал корреспондент «Ъ-Черноземье» Олег Мухин.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Многосторонний автомобильный пункт пропуска «Суджа» до 2014 года был вторым по пассажиропотоку на российско-украинской границе после белгородской Нехотеевки. Впоследствии число пересекавших границу существенно снизилось. В первых числах апреля 2022 году пункт пропуска обстреляли. Сейчас он работает, но машины проезжают редко.

В лесополосе недалеко от закрытого здания магазина duty free — желто-голубая стела: здесь начинается Украина. «Оттуда и обстреляли. Но мы не позволили им скорректировать огонь»,— рассказывают пограничники. Несмотря на восемь выстрелов в направлении пункта пропуска, разрушений на нем нет.

Это важный участок границы не только из-за трассы Курск–Сумы: в поле стоят сине-белые здания газоизмерительной станции (ГИС) «Суджа». Теперь это единственная ГИС, через которую российский газ идет в Европу по территории Украины: с 11 мая был прекращен транзит через луганскую ГИС «Сохрановка».

Другой приграничный район — Глушковский попадал под огонь уже десять раз. Настроения жителей в пострадавших селах резко отличаются от других муниципалитетов в этом же районе (там люди, по их признанию, почти не чувствуют боевых действий): здесь с тревогой встречают темное время суток, когда, по их мнению, обстрелы чаще.

В селе Алексеевка, с 17 мая четырежды попавшем под огонь, основные разрушения произошли на главной улице Ленина. Дыры на фасаде кирпичного дома Сергея Винокурова заделали быстро — видны несколько новых кирпичей. «Приехала бригада из Курска и все сделала, я даже не знаю, по чьему поручению»,— говорит хозяин. На его «ВАЗ-2115» — несколько временных латок, на стеклах — сколы. Возле дома стоит керамическая ваза с землей и цветами, пробитая со стороны улицы. Сергей показывает на забор: «Сюда попал снаряд и отрикошетил».

«Около пяти утра я услышала грохот, забрала документы и поползла в ванную, а оттуда — к подвалу,— рассказала его супруга Лариса Винокурова.— Когда затихло, на улице сильно пахло газом. Два окна пробило и забор, один осколок влетел в стену в зале. Уезжать я не планирую. Я медсестра на «скорой помощи», надо помогать людям».

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Возле местной школы, тоже попавшей под обстрел, убрали осколки. На столбе освещения живет аист — его гнездо осталось целым. Рядом толстую ель будто бы обломали на высоте семи метров. «Похоже, что прямое попадание из миномета»,— говорит один из жителей и показывает на вышку мобильной связи за селом: «По ней целятся».

В поселке Теткино уже трижды обстреляли автомобильный пункт пропуска и столько же раз — само село, а 4 марта на местном сахарном заводе взорвался боекомплект ремонтировавшейся боевой машины. На строениях по обе стороны улицы Ленина видны следы попаданий. Десятки осколков насквозь прошили заборы из профлиста, выбили фрагменты кирпичей. Сильно пострадало бело-зеленое здание бывшего детсада: фрагменты снарядов оставили десятки следов на фасаде, пробили металлическую дверь и окна, через которые видны мягкие игрушки и книги. Часть забора после взрыва влетела внутрь — на небольшую детскую площадку, где трехметровый стальной кораблик получил не меньше трех десятков пробоин. Одна мина попала во двор напротив садика.

«Утром начали стрелять, мы побежали в подвал, перебило газовую трубу,— говорит хозяин дома Анатолий Ляшенко.— К обстрелам уже привыкаю. А жене — да, ей страшно». «Кто-то, видимо, сказал, что военные живут в детсаду, вот они сюда и стреляли. А их тут не было. Видимо, на Украине судят по своим»,— обсуждают произошедшее две местные жительницы.

За проходной местного сахзавода (подконтролен «Моснефтегазстройкомплекту») лежат несколько деталей бронетехники и хвостовик мины. «Этот люк 4 марта вон оттуда прилетел,— показывает охранник за многоэтажные здания.— Музей можно открывать». По его словам, по заводу было 38 попаданий (а в целом по Теткино за все время — около 100).

У одноэтажного здания, расположенного возле входа на завод, сильно пострадала стена — видна пробоина диаметром около двух метров. Шестиэтажное здание из красного кирпича напоминает волгоградскую мельницу Гергардта, разрушенную в Сталинградской битве: многие стекла выбиты (местами — вместе с рамами и фрагментами стен), на фасаде — следы от попаданий. Разорванная арматура чередуется с пучками кабелей. «Этот прилет — от 4 марта, а этот — от 19 мая. Это 82-миллиметровая мина, это — 120-миллиметровая, а вот это — артиллерийский снаряд»,— показывает на воронки и следы один из работников, отказавшийся представиться.

Он сказал «Ъ-Черноземье», что после первого обстрела на предприятии «успели заменить около 200 окон», которые теперь вновь подлежат замене. «А этот цех построили в позапрошлом году»,— показывает он на новое оборудование, торчащее из рухнувших стен. Крыша склада по соседству влетела внутрь здания. Дальше видна самая крупная воронка — глубиной два метра и диаметром больше пяти, которую снаряд проделал, разметав бетонные плиты толщиной 15 сантиметров.

Рядом с сахарным заводом находится спиртзавод «Курскпродукт» (входит в «Росспиртпром»), возле которого 19 мая погиб один водитель из Воронежской области и был ранен еще один. На улице по-прежнему стоит обгоревший и пробитый осколками остов грузовика, на котором они ехали; пахнет гарью. В небольшом здании с надписью «Бюро пропусков» полтора десятка кирпичей выбило из кладки. В момент обстрела там находилась женщина, которую спасло то, что она сразу легла на пол.

Недалеко от завода стоит двухэтажный дом на несколько квартир с высокими потолками. Теперь у него нет большинства стекол, а одно окно первого этажа почти «соединилось» с окном второго после попадания в перекрытие. «Обстрел длился около 50 минут, но после 20 минут мне показалось, будто наступило затишье,— говорит хозяин этой квартиры Виктор Голубчиков.— Я сбоку подошел к окну, слышу свист — и меня засыпает кирпичом. Еле выбрался — второй день рождения. На 20 сантиметров ниже — и влетело бы в комнату». Возле дома топ-менеджер сахзавода со смехом рассказывает жителям: «У нас на улице стояла старая бочка с приделанным шкивом. И по ней снарядов десять выпустили! Наверное, думали, что танк».

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Теткино разделено на две части — русскую и украинскую (носит название Рыжевка). Улица Пограничная переходит в улицу Дружбы, посередине — забор с колючей проволокой и калиткой, которую украинские власти закрыли в 2015 году. Здесь обстрелов не было. Со стороны Курской области из ухоженных дворов лают собаки; на сумской стороне стоит у забора чей-то велосипед. На шум выходит жительница крайнего украинского дома —85-летняя Галина Гудилина. Она — гражданка России, но от России ее отделяет пару метров. С 2015 года она не могла пересечь эту черту. Ее историю рассказывали в СМИ: родилась в Черниговской области, после замужества переехала в Теткино. Но собеседники «Ъ-Черноземье» в российских органах власти уверяют, что пенсионерка не просила помощи.

Жителей Теткино по-разному оценивают обстановку — от «почти спокойной» до «сложной». Но есть в их словах и общее. Так, все уверены в победе российских вооруженных сил, большинство не хочет уезжать. Но они недоумевают, почему нельзя остановить обстрелы, и опасаются, что переговоры могут зафиксировать положение сторон. 23 мая жители Теткино стали распространять в соцсетях обращение к президенту Владимиру Путину, министру обороны Сергею Шойгу и губернатору Роману Старовойту с просьбой усилить защиту границ и создать буферную зону на территории Украины.

Обращение во «Вконтакте» набрало более 1 тыс. лайков (в Теткино проживает 3,2 тыс. человек). Аналогичное письмо председателю Следственного комитета РФ Александру Бастрыкину и директору ФСБ Александру Бортникову направил депутат облдумы Алексей Золотарев. В администрации области ответили, что работают с Минобороны «в максимально плотном взаимодействии».

Как живут в других курских селах недалеко от границы

Приграничный Суджанский район связан с Украиной не только экономикой (в частности, газопроводом). В 13 км к юго-востоку от пункта пропуска «Суджа» расположился Горнальский Свято-Николаевский Белогорский мужской монастырь — его, по одной из версий, основали выходцы из воронежского Дивногорского монастыря. В Курской епархии называют его «одним из самых красивых мест в мире»: монастырь расположен на меловой горе возле реки Псел, на одном краю пятикилометровой «чаши», образованной холмами. Противоположный ее край — крупное украинское село Мирополье; граница проходит прямо по лугу и реке в 300 метрах от монастыря. «До 2014 года мы через мостик ежегодно совершали крестный ход с Пряжевской иконой Богородицы в Мирополье. Но в 2014-м украинские власти запретили нам переход границы — с тех пор он проходит только по российской территории, хотя икону очень чтут в ближайших областях Украины»,— рассказывает настоятель монастыря игумен Питирим. По его словам, после введения ограничений на пересечение границы иссяк и поток украинцев, приезжавших в монастырь.

В соседнем Кореневском районе, также имеющем протяженную границу с Сумской областью, приграничных инцидентов почти не происходило. «У нас мирная жизнь протекает в обыкновенном русле — понимаем, что в первую очередь должны выполнить социальные задачи. В этом году даже быстрее проходит реализация госпрограмм»,— говорит, стоя перед районным ДК с большим плакатом с символом «Z», глава района Марина Дегтярева. Она заверила, что жителям власти «говорят то же, что знают сами»: «Успокоить можно только правдой. Все остаются на своих рабочих местах». Глава района заявила «Ъ», что в экономическом отношении начало 2022 года «неожиданно стало лучшим, чем в 2021-м»: «У нас рост на 3% по экономической части». На улицах райцентра она показывает завершившийся ремонт дороги, у села Снагость — плановые полевые работы и бурение скважины.