Во вторник, 24 мая, глава Минобрнауки Валерий Фальков официально заявил “Ъ”, что Россия откажется от Болонской системы и будет разрабатывать собственную «уникальную» модель высшего образования. После начала военной спецоперации об этом просили некоторые парламентарии и ряд высокопоставленных чиновников. Как именно будет выглядеть новая модель, пока неизвестно, но Госдума и Совет федерации уже готовят законопроекты, предусматривающие возврат к советской схеме высшего образования — специалитету. Вузы не торопятся комментировать очередную реформу, а у экспертов мнения разделились: одни уверены, что выход из Болонского соглашения серьезно скажется на качестве образования, а другие — что в реальности ничего не изменится.
Фото: Дмитрий Духанин, Коммерсантъ
Фото: Дмитрий Духанин, Коммерсантъ
Во вторник вечером глава Минобрнауки Валерий Фальков в ответ на запрос “Ъ” подтвердил намерение отказаться от Болонской системы.
«К Болонской системе надо относиться как к прожитому этапу,— заявил он “Ъ”.— Будущее за нашей собственной уникальной системой образования, в основе которой должны лежать интересы национальной экономики и максимальное пространство возможностей для каждого студента».
Других подробностей реформы министр пока не раскрыл.
Напомним, после начала «спецоперации» заявления о необходимости отказа от участия в Болонском образовательном процессе прозвучали от ряда высокопоставленных лиц. Во вторник об этом заявил секретарь Совета безопасности РФ Николай Патрушев — именно его слова “Ъ” попросил министра прокомментировать. До секретаря Совбеза с таким предложением выступали вице-спикер Госдумы Петр Толстой, а также первый зампред думского комитета по науке и высшему образованию Олег Смолин (КПРФ). Экс-министр образования, президент Российской академии образования (РАО) Ольга Васильева также ранее предлагала пересмотреть участие России в этом процессе. В апреле на эту тему высказывались лидер фракции «Справедливая Россия — За правду» Сергей Миронов, ректор МГУ Виктор Садовничий, а также председатель Ассоциации юристов России Сергей Степашин.
Сейчас в Болонском процессе участвуют 49 стран, Россия присоединилась к ним в 2003 году. Напомним, Болонская система подразумевает прежде всего сопоставимость образовательных программ стран-участниц — это позволяет признавать дипломы друг друга, а также повышает академическую и образовательную мобильность для «обмена» студентами и преподавателями.
Однако в России больше известна Болонская двухуровневая система образования, когда обучение делится на бакалавриат (четыре года) и магистратуру (два года). При этом бакалавр может попробовать получить магистратуру уже по другому направлению.
Именно эта часть Болонской системы наиболее критиковалась в России: многие считают, что за четыре года невозможно подготовить настоящего профессионала.
Впрочем, многие российские вузы до сих пор используют советскую систему специалитета, которая предусматривает пять—шесть лет обучения.
Глава парламентского комитета по науке и высшему образованию Сергей Кабышев подтвердил “Ъ”, что в Госдуме сейчас обсуждается вопрос двухуровневой модели высшего образования. «Нужно трезво и прагматично, не догматизируя какие-либо стандарты, в том числе болонские, оценить, по каким направлениям специалитет может быть более востребован и оправдан. И принять решения, позволяющие использовать именно такую образовательную траекторию,— заявил он “Ъ”.— В целом комитет стремится к тому, чтобы развитие системы высшего образования носило стратегически ориентированный характер и было выверенным, исключало хаотические и конъюнктурные решения». Его заместитель Олег Смолин рассказал “Ъ”, что вместе с коллегами готовит законопроект, который сделает специалитет основной формой получения высшего образования. При этом вузы смогут реализовывать программы и по двухуровневой системе. «Например, в таких областях, где не требуется высокой квалификации. Или же где бакалавриат и магистратура интегрированы между собой, когда студент продолжает обучение в магистратуре по той же специальности»,— отметил господин Смолов. По его словам, ранее вузы сами определяли, по какой системе строить программы, но с 2007 года это стало определять министерство.
Схожий законопроект разработали и в Совете федерации. По словам главы комитета СФ по науке, образованию и культуре Лилии Гумеровой, ректоры неоднократно заявляли, что переход на двухуровневую систему по некоторым специальностям был крайне нежелательным. «Мы обсуждали эту ситуацию на базе Горного университета в Санкт-Петербурге,— рассказала она “Ъ”.— Мы туда поехали с готовым проектом, суть которого в том, чтобы закрепить по определенным видам подготовки специалитет. У нас была формулировка "исключительно специалитет". Но ректоры ознакомились и предложили использовать формулировку "приоритетно специалитет". Мы согласились с такой подачей». Она отметила, что «невозможно в одночасье отменить то, что настраивалось несколько лет»: «Просто взять и сказать, что с завтрашнего дня отменяем Болонскую систему… Да любой человек понимает, что это невозможно». По словам госпожи Гумеровой, комитет СФ будет продолжать диалог с Минобрнауки, чтобы «убедить в правильности нашего подхода» и «чтобы выйти на взвешенное решение».
Отметим, еще до заявления Минобрнауки многие эксперты, с которыми “Ъ” обсуждал возможность отказа от Болонской системы, называли большинство высказываний на эту тему «пиаром» и «политическим ходом». Теперь же опрошенные “Ъ” вузы отказались комментировать заявление министра.
Экс-глава Рособрнадзора, научный руководитель Центра мониторинга качества образования Высшей школы экономики Виктор Болотов отмечает, что понятия «бакалавр» и «магистр» появились в законе «Об образовании» еще в 1992 году и многие университеты уже тогда начали работать по этой модели. Господин Болотов напоминает, что Болонская система облегчает экспорт образовательных услуг: «Неслучайно одним из первых двухуровневую систему внедрил РУДН, чтобы дипломы его выпускников, когда они возвращались в свои страны, были понятны. Что такое "специалист" в тех странах не очень понимали. Также это помогает студентам получать образование в разных странах — в России закончить бакалавриат, а на магистерскую программу поступать в другой стране».
По его мнению, выход из Болонского процесса фактически ничего не изменит для российской системы образования. «Многие обращают внимание на время подготовки, но кто-то за четыре года получит много знаний, а кто-то за шесть не получит ничего,— рассуждает эксперт.— В советские времена юристов, экономистов и учителей готовили те же четыре года».
Виктор Болотов сомневается, что в случае выхода России из Болонского процесса другие страны перестанут признавать российские дипломы.
«Их признавали еще до того, как мы присоединились к процессу,— поясняет он.— Но процедура была длинная и небесплатная. Признавать будут и сейчас. Только это намного проще происходит, когда мы участвуем в Болонской конвенции».
Доцент кафедры политических и общественных коммуникаций Института общественных наук РАНХиГС Николай Кульбака обращает внимание: помимо двухуровневой системы образования Болонская система подразумевает свободный выбор образовательных траекторий и единую «систему кредитов» для возможности сравнения курсов в разных университетах при переводе. Однако эти системы в России практически не внедрены, говорит он.
По мнению господина Кульбаки, возврат к специалитету технически возможен, но это существенно скажется на качестве образования: «Те вузы, которые сейчас обучают по двухуровневой системе, будут вынуждены ломать и переделывать все свои учебные планы и программы. А выпускники школ, которые поймут, что наше образование никак не состыкуется с западным, просто решат поступать сразу в зарубежные вузы после школы. Также будут разрушены все контакты с зарубежными вузами, которые и без этого уничтожаются».
Болонская система подразумевает регулярные встречи профильных министров разных стран, напомнил в беседе с “Ъ” ректор Московского городского педагогического университета Игорь Реморенко (в 2004-2013 года работал в Минобрнауки; покинул ведомство в должности замминистра). «На этих встречах сравнивались системы образования разных стран, находились похожие черты и различия. Участники договаривались, как синхронизировать образование разных европейских стран, пытались найти что-то общее,— заявил господин Реморенко.— В нынешней ситуации такие встречи вряд ли возможны. И, скорее всего, это заявление означает, что в таком общем сравнительном пространстве Россия не сможет принимать участие».
Добавим, что решение главы Минобрнауки оперативно поддержало Министерство просвещения. Там заявили, что отказ от Болонской системы и переход на программы специалитета «способен усилить качество подготовки педагогов по всей стране».
«Педагогическая высшая школа долгие годы опиралась на специалитет как на классический проверенный формат, который, с одной стороны, давал будущим педагогам полноту предметных знаний, а с другой — позволял наполнить программу теми навыками, которые актуальны и соответствуют вызовам времени,— заявили в пресс-службе Минпросвещения.— С переходом на Болонскую систему по модели "бакалавриат—магистратура" исчезли специальности и исчезло указание на конкретную квалификацию. Что создало определенные трудности на рынке труда, так как квалификация «бакалавр / магистр педагогического образования» никак не соотносилась с конкретной профессией «учитель предмета». Изменилась и общая идеология подготовки в сторону усиления общей и сокращения профильной, особенно предметной части». В ведомстве добавили, что готовы взаимодействовать с Минобрнауки по переходу на специалитет как основной формат подготовки педагогов.