Дежавющенко

волеизъявление

Виктор Ющенко, набравший в ходе воскресного голосования около 52,03% голосов и выигравший третий тур выборов президента Украины, вчера праздновал победу. А его соперник Виктор Янукович (получил 44,16% голосов) объявил о намерении подать в Верховный суд иск с требованием признать итоги последнего голосования недействительными. Специальный корреспондент Ъ АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ убежден, что ничего смешного в этом нет.

Первые данные центризбиркома о том, что Виктор Ющенко будет новым президентом Украины, начали поступать вчера после полуночи. В девятом часу вечера появились цифры печально знаменитых exit polls. Знамениты они стали благодаря в основном Владимиру Путину, прославившему их тем, что, опираясь на именно них, он после второго тура выборов раз за разом поздравлял Виктора Януковича с победой.

Судя по exit polls, отрыв господина Ющенко от господина Януковича составлял около 20%.

И тут Виктор Янукович дал пресс-конференцию в своем штабе. Что-то он кому-то хотел доказать. Он, кажется, все это время расценивал происходящее после второго тура как вызов лично ему и искренне считал, что противник слабее — морально, конечно. Поэтому Виктор Янукович так легко пошел на предвыборные теледебаты. Ему, видимо, казалось, что он обойдет оппонента хотя бы на морально-волевых.

Я думаю, когда он получил первые данные центризбиркома, то понял: сейчас или никогда. Формально он еще не проиграл и, значит, мог показаться на людях без риска увидеть в их глазах не то насмешку, не то сочувствие. У него оставалось совсем немного времени. Через полчаса он будет проигравшим. И может быть, даже проигравшим с треском. Он не хотел, чтобы его застали в таком виде. И он решил сыграть на опережение.

Господин Янукович рассказал, что exit polls сделаны за те же деньги, что и "померанчевый путч", и что он не будет вести переговоры "с той командой, которая показала свое истинное лицо" и никогда не пригласит представителей этой команды к себе.

— Сегодня я убежден, что вести переговоры с людьми, у которых нет морали, невозможно,— сказал он.

Он не учитывал, кажется, что эти люди были настолько лишены морали, что и не собирались вести с ним никакие переговоры.

На самом деле он уже, конечно, знал, что проиграл. Но он хотел только одного. Он хотел показать всем: "Смотрите, я совершенно в порядке! Абсолютно в полном порядке!" И в этом смысле действительно был неадекватен. Мне становилось жаль его, хотя я, конечно, понимал, что этот человек делает сейчас все, что в его силах, чтобы добиться противоположного результата.

— Главный вопрос, который мы увидели и почувствовали во время этих выборов,— это нарушение прав человека. Я с великим сожалением скажу, что те люди, над которыми сегодня издевались и не дали проголосовать... их просто вычеркнули как людей,— заступался он за инвалидов.— Но еще страшнее — сегодняшние смерти людей. Пусть это будет на совести тех, кто это сделал.

Через некоторое время стало понятно, что он имел в виду. Агентство "Украинские новины" сообщило страшные подробности голосования. Заведующая кардиологическим отделением горбольницы #55 города Донецка Людмила Корбан сообщила: "У нас умер мужчина". По ее словам, один мужчина, после того как члены избирательной комиссии отказали ему в просьбе проголосовать в палате, начал самостоятельно спускаться с третьего этажа больницы на первый и от этого умер. По мнению госпожи Корбан, нагрузка оказалась для него повышенной.

Еще один мужчина, 64-летний житель Донецка Дмитрий Столяров, скончался прямо на избирательном участке. Он не успел подать заявление о голосовании на дому и пришел голосовать на участок вместе с сыном. Сразу после голосования он почувствовал недомогание и потерял сознание.

В этот день от голосования погибали жители только восточных и южных областей страны.

Впрочем, агентство сообщило, что на избирательных участках Донецка происходили и прямо противоположные события. Так, одна женщина родила прямо на избирательном участке. За это мальчика безошибочно назвали Виктором.

Данные центризбиркома, поступившие к часу ночи, подтвердили: господин Ющенко выигрывает. Шло время, разрыв не сокращался. Было обработано уже больше половины бюллетеней: разрыв 15%. Стало ясно, что еще час-полтора — и его невозможно уже будет ликвидировать.

Журналисты предполагали, что речь его будет долгой, такой же долгой, как и его восхождение к вершине государственной власти. Он заслужил эту долгую речь. Более того, в последнее время любая его речь продолжалась не меньше получаса. Ну что ж, страха не было.

Но он удивил всех. Он говорил минуты четыре. Впрочем, он мог сказать и одно слово: то, собственно говоря, что и сказал:

Жалко, что он на этом не остановился. Потому что дальше он стал говорить о том, что украинский народ шел к этому несколько столетий, и о том, что начинается новая эпоха новой демократии.

— Об этом мечтали десятки миллионов украинцев,— произнес он.— Сегодня, я убежден, гражданином Украины быть модно, стильно и красиво. Возможно, для кого-то еще три-четыре месяца назад даже неведомо было, в какой части мира расположена Украина. Сегодня мир начинает практически каждое утро с одной мысли: а что делается в Украине?

К своему ужасу, я убедился, что под конец этой короткой речи и господин Ющенко, как господин Янукович, тоже начинает вызывать у меня сочувствие.

Ситуация усугубилась, когда на сцену выскочил человек в зеленой тюбетейке, назвался для верности татарским журналистом, тюбетейку вручил Виктору Ющенко, мотивировав тем, что она ночевала в лагере на майдане (очевидно, как и ее хозяин), и воскликнул:

— Благодаря Виктору Андреевичу, богу нашему, мы можем рассчитывать на то, что у нас в СНГ все теперь может быть очень хорошо!

Эту речь, затаив дыхание, вынуждены были слушать сотни журналистов и гостей съезда победителей, среди которых были замечены такие странные люди, как лидер партии "Родина" Дмитрий Рогозин, член КПРФ Сергей Доренко, член ЛДПР Алексей Митрофанов. Не следовало пытаться объяснить их оранжевые одежды только тем, что все остальное в стирке. Все было сложнее.

Хотя, кажется, ну что еще подумать про Алексея Митрофанова, который еще пару недель назад говорил про оранжевый шабаш такими словами, которые я раньше если и знал, то давно предпочел забыть?

— Это я вам поясню,— с удовольствием говорил господин Митрофанов.— Да, ЛДПР участвовала в предвыборной кампании на стороне Виктора Януковича, в рамках системных договоренностей с властью.

Он не уточнял, с какой именно. Это было и не важно. Само известие о том, что у ЛДПР были с кем-то системные договоренности, по представлению господина Митрофанова, видимо, полностью должно было извинять его.

— Да, мы ругали Ющенко,— признавал он.— Но мы при этом, конечно, понимали, что Ющенко — это человек, который не состоит из одних только минусов.

Мне было физически больно смотреть на то, как изворачивается Алексей Митрофанов, и интересовало только одно: извернется все-таки или нет.

Украинские журналисты с искренним интересом спрашивали: не подтверждает все происходящее, что его партия является политической проституткой? Он делал вид, что не слышит их.

— Ну вы же понимаете, таковы условности избирательной кампании,— улыбался он.— По-другому не может быть. По-другому будет глупость. А как мы должны были себя вести?

Через полчаса Виктор Ющенко приехал на майдан. В половине четвертого ночи оранжевые ряды немного поредели, но все равно на площади было, мне казалось, не меньше 15-20 тысяч человек.

Он пожелал им, чтобы у каждого из них на левом плече отныне сидел белый ангел с крыльями. Некоторые мужчины сразу заплакали, словно обнаружили, что белые ангелы, наоборот, только что улетели с их плеч.

Виктор Ющенко и члены его команды вместе с певицей Русланой, которая, впрочем, тоже была членом команды (и даже очень активным), раскачиваясь и обвязавшись многометровым оранжевым шарфом, пели гимн Украины, потом гимн революции (песню в стиле рэп), а потом традиционные украинские песни. Слезы на глазах мужчин вокруг меня постепенно высохли.

На следующее утро и победитель, и проигравший обещали встретиться с людьми. Виктор Янукович должен был дать пресс-конференцию в своем штабе, а Виктор Ющенко пообещал снова прийти на майдан и устроить людям настоящий праздник.

Но весь следующий день он так и не показался на людях. Этот день состоял у него из переговоров один на один и встреч в узком составе. Заинтересованным людям было о чем поговорить с ним. Правда, поздно вечером он все-таки обещал побыть со своим народом.

На майдане утром царили постреволюционная вялость и апатия. Люди сделали свое дело и остыли к происходящему. Только в лагере на Крещатике ничего не изменилось. Жизнь там уже много дней не зависит от внешних событий — и не будет зависеть до инаугурации. Раньше с Крещатика никто не уйдет. Дату инаугурации никто толком назвать пока не может. В этом, кажется, состоит последняя интрига революции.

Вечером, впрочем, все как-то снова оживилось. На майдане начался традиционный ежедневный концерт, и вдруг показалось, что вообще-то ничего и не произошло.

Надо сказать, что такое мнение активно старались сформировать у окружающих сторонники Виктора Януковича. Они все еще хотели опротестовать результаты выборов. От одного предчувствия того, что все это и в самом деле может продолжиться, начинало предательски подташнивать.

Господин Янукович между тем даже подтвердил, что его пресс-конференция состоится в 14 часов. Впрочем, он не пришел на нее без объявления причин. Потом сказали, что зато вместо него будет начальник избирательного штаба Тарас Чорновил. Впрочем, один безответственный сотрудник штаба, не умеющий хранить чужие тайны, рассказал мне, что Виктор Янукович и не собирался давать никаких пресс-конференций ("Не о чем говорить!"), а объявили об этом, чтобы приманить в штаб журналистов, которые по своей воле на Тараса Чорновила ни за что бы не пошли.

Журналисты, обнаружив, что их обманули, покинули помещение. Организаторы вслед им кричали, что уж в девятнадцать-то тридцать Виктор Янукович точно придет и что ему, наоборот, уже есть что сказать.

У здания штаба Виктора Януковича, теперь уже бывшего, стояли человек тридцать. Это были граждане Украины, которые по зову пришли поддержать своего кандидата в одну из самых трудных минут его жизни. Явку громко проверяли по списку. Сердце позвало в дорогу далеко не всех.

Мальчик лет двенадцати кричал в мегафон: "Янукович — президент!" Пожилые женщины окружили меня и стали рассказывать, как они крестным ходом ходили по Киеву, а их фотографировали незнакомые люди ("Прямо в лицо!") и говорили им, что скоро их найдут.

— Что с нами будет? — спросила меня одна из них.— Нам Томенко (Николай Томенко, один из членов команды Виктора Ющенко.— Ъ) сказал, что мы все умрем. Это что, правда?!

Между тем ближе к вечеру пресс-конференция Виктора Януковича все-таки состоялась. Он пришел и сказал даже больше, чем от него ждали. Выяснилось, что он намерен бороться до конца. И зря все решили, было, что конец уже наступил, к тому же еще в воскресенье.

— По итогам голосования уже десятки тысяч жалоб,— размеренно говорил Виктор Янукович, едва заметно покачиваясь в такт своим собственным словам.— Эти жалобы не могут не брать за сердце и за душу.

— Я никогда не признаю такое поражение,— сказал он.— Потому что были нарушены права человека, конституция и погибли люди.

Он постоянно обращал внимание на то, что в ходе этой революции начали гибнуть люди, и без конца возвращался к ней.

Он заявил, что в Верховный суд будет отправлена жалоба и что он будет требовать ее рассмотрения всей коллегией суда в полном составе и гласно. То есть он хотел, чтобы все было так, как в случае с жалобой оппозиции. Очевидно, он рассчитывал, что в этом случае и результат будет таким же (то есть жалобу удовлетворят).

— Однозначно буду добиваться пересмотра итогов голосования и отмены результатов.

— Я этого не делал после второго тура, не сделаю и сейчас. Хотя накал эмоций в регионах очень высокий, и не исключаю, что кто-нибудь самостоятельно приедет.

И снова он сказал, что никакие победы не стоят того, чтобы из-за них гибли люди, а его опять спросили, не поведет ли он народ на улицы. Он опять отказался.

— У наблюдателей,— заявил он,— должны быть факты. Если у них нет фактов, они не наблюдатели.

И надо же, еще раз вспомнил про гибель людей на выборах и выразил соболезнование семьям погибших. Он так и говорил про них: "погибшие". Я уверен, он так и думает. Ведь он уже несколько месяцев на войне.