«Мы сочетаем ультраэлегантность и ультраэкстравагантность»
Бенжамен Комар, Piaget
Бенжамен Комар руководит часовой и ювелирной маркой Piaget с июня 2021 года. Тогда он сменил в этой должности нашу старую знакомую Шаби Нури. Но и господина Комара мы знаем давно. Он начинал в группе Richemont в Cartier, командовал ювелирным департаментом Chanel, затем работал в принадлежащей LVMH марке Repossi и вот теперь вернулся в Richemont, возглавив Piaget.
Директор часовой марки Piaget Бенжамен Комар
Фото: Алексей Тарханов, Коммерсантъ
Директор часовой марки Piaget Бенжамен Комар
Фото: Алексей Тарханов, Коммерсантъ
— Приятно было увидеть вас в ноябре на сцене Grand Prix de Geneve, где Piaget получила сразу два приза.
— Да, я представлял Piaget на церемонии, но все же эти часовые «Оскары» не столько мои личные, сколько нашей замечательной команды и Шаби Нури. У нас было два приза. Один — за Altiplano Ultimate Automatic, развитие уже премированной ранее «Золотой стрелкой» модели, свидетельство того, что мы не почивали на лаврах. Другой — за ювелирные Limelight Gala Precious Rainbow. Это и вправду разные грани одной марки. Мы сочетаем ультраэлегантность и ультраэкстравагантность.
— Среди этих двух призов, двух направлений, часового и ювелирного, что для вас важнее?
— Мне кажется важным, что марка Piaget не концентрируется на одном направлении. Часовое и ювелирное дело помогают друг другу.
Мне всегда нравилась линия тонких Altiplano. Это наша легенда, которая сейчас особенно к месту, потому что мода на массивные часы осталась в прошлом. К тому же наши тонкие механизмы — великолепная платформа для развития. В Altiplano видно наше умение убеждать. Ну а Gala — это квинтэссенция радости, веселья, гламура, это наше умение обольщать. Одна линия скорее для мужчин, другая — для женщин.
— У вас есть еще и линия Polo, для кого она предназначена?
— Polo создавались для поклонников «спортивной роскоши», эти часы родились в конце 1970-х, но потом оказались в тени других линий. И вот за несколько последних лет мы вернули их на первый план и показали их притягательность как для мужчин, так и для женщин. Великолепный пример — не так давно появившиеся и сразу всем понравившиеся Piaget Polo Skeleton в стали и в золоте.
Piaget Limelight Gala Precious, белое золото, 174 бриллианта (около 2,17 карата) и 22 цаворита (около 3,24 карата), золотой браслет Palace Dеcor
Фото: Piaget
Piaget Limelight Gala Precious, белое золото, 174 бриллианта (около 2,17 карата) и 22 цаворита (около 3,24 карата), золотой браслет Palace Dеcor
Фото: Piaget
— У вас огромный ювелирный опыт. Как вам работается с новой командой?
— Опыт работы в серьезных ювелирных марках не должен мешать вам каждый раз смотреть на вещи по-новому. Каждая марка особенна, у Piaget собственный подход к ювелирному делу, иной, чем у других. Я говорил с Ивом Пьяже, создателем славы марки в прошлом веке, и я не мог не отдать должное его поразительной храбрости. В 1950-х он запустил ювелирное производство не в Париже и не в Лондоне, а в Женеве. Швейцарские часовщики консервативны, но он смог ввести в моду часы с такими экстравагантными формами, с циферблатами из полудрагоценных камней. Он оказался настоящим фантазером, в хорошем смысле этого слова.
— Вы пришли в марку, которая узнала славу в годы рок-н-ролла, полетов «Конкорда», музыки The Beatles и искусства Уорхола. Что это значит для вас?
— Я думаю, что Piaget должна сохранить свои качества, оставаться ребенком 1970-х, но умудренным опытом 2022 года. Маркой классической часовой культуры и экстремальной свободы. Надо развивать и то и другое, но мы не ностальгическая марка, наоборот, наше прошлое учит нас, как важно быть ультрасовременным.
— На какие из часов, представленных вами в дни Watches & Wonders, стоит обратить внимание?
— Мне особенно нравятся Limelight Gala Precious на нашем фирменном золотом браслете Palace и новая версия Altiplano Ultimate Concept. Это дань уважения нашим часовщикам. На циферблате точками с Super-LumiNova показано звездное небо над нашей часовой мануфактурой в Ла Кот-о-Фе 7 февраля 2017 года, когда сердце сверхтонких часов забилось в первый раз после шести лет работы.
Фото: Piaget
Фото: Piaget
— Ваши сверхтонкие часы толщиной всего 2 мм дают вам возможность добавлять новые модули, циферблаты, усложнения. Они ведь не останутся единственным в своем роде рекордным экземпляром?
— Конечно, вы правы. Тонкость позволит нам, сохраняя элегантность, добавлять разные интересные усложнения. Но я очень люблю открытые циферблаты, которые делают эти часы примером выдающегося дизайна — красиво нарисованного, сбалансированного и показывающего механизм. Разве это не прекрасно? Да, тонкость открывает нам новые пути, но надо следовать нашей собственной эстетике. Нам не нужны усложнения ради усложнений, нам нужны усложнения ради красоты, дерзости, блеска.
— Вы обладали рекордом тонкости. Теперь у вас отобрали 0,2 мм, будете ли вы делать следующий шаг, чтобы опять превзойти конкурентов в технике?
— Я не сторонник состязаний, моя задача — выпускать часы точные, элегантные, редкие и тонкие, очень тонкие! Я рад, что тонкость вошла в моду, потому что было время, когда такие рекорды вообще никого не интересовали. Мы всегда были тонкими и будем тонкими. Пусть другие идут по этому пути, чем больше вариантов, тем больше интереса у рынка. Мне-то больше нравятся наши часы.