Как стало известно “Ъ”, комиссия Минпромторга, разбиравшаяся в причинах катастрофы опытного образца военно-транспортного самолета Ил-112В в подмосковной Кубинке, не стала публиковать отчет, поскольку они так и не были названы. Ответственность за трагедию эксперты «распределили» между производителями загоревшегося в полете двигателя, конструкторами самого самолета, у которого за 5 секунд расплавились тяги управления элероном, и, конечно, погибшими летчиками, не успевшими за это время справиться с огнем. По данным источника “Ъ”, на итоговом заседании комиссии один из ее участников так и сказал: «Пусть виновных ищет следствие».
Оцепление места падения военно-транспортного самолета Ил-112В
Фото: Ирина Бужор, Коммерсантъ
Оцепление места падения военно-транспортного самолета Ил-112В
Фото: Ирина Бужор, Коммерсантъ
Техническая комиссия под руководством заместителя главы ведомства Олега Бочарова завершила расследование причин катастрофы.
Окончательный отчет о ее работе, как сообщил близкий к комиссии источник “Ъ”, публиковаться не будет.
Формально — потому, что разбившийся Ил-112В был экспериментальным, не введенным в серию образцом самолета, а следовательно, и члены комиссии обязаны были подчиняться требованиям заказчика проекта, Минобороны, а не международной организации гражданской авиации ICAO, предписывающей независимым расследователям регулярно публиковать свои отчеты.
Кроме того, по данным собеседника “Ъ”, это объясняется тем, что причины катастрофы в окончательном отчете просто не были названы, а ответственность за нее — равномерно распределена между всеми участниками проекта «Российский военно-транспортный самолет Ил-112В».
Расследователи, как уже сообщал “Ъ”, признали, что аварийную ситуацию на борту спровоцировал отказ в полете правого двигателя самолета ТВ7–117СТ, произведенного АО «ОДК Климов». Помпаж силовой установки, сопровождавшийся локальными взрывами топливо-воздушной смеси, спровоцировал обрыв лопаток турбины и разрушение расположенных рядом топливопроводов. Возникший в связи с этим мощный керосиновый пожар перекинулся из гондолы правого двигателя в полость крыла, и там огонь, как следует из заключения, за несколько секунд расплавил удерживающие элероны и закрылки дюралюминиевые тяги, произведенные ПАО «Воронежское объединенное авиастроительное общество» (ВАСО).
Эти выводы были сделаны вскоре после обследования извлеченных с места катастрофы обломков машины и анализа данных ее регистратора, записавшего параметры полета. Все остальное время специалисты, как уже сообщал “Ъ”, посвятили изучению роли экипажа в случившейся трагедии. Для этого была создана так называемая математическая модель последних минут полета первого и единственного «летающего» экземпляра Ил-112В, а затем все управляющие действия его пилотов воспроизвели на тренажере. Сравнение показало, что управлявшие машиной опытные летчики-испытатели ПАО «Ил» — Герой России Николай Куимов, Дмитрий Комаров и бортинженер-испытатель Николай Хлудеев — действовали абсолютно адекватно ситуации и не допустили никаких ошибок. Предотвратить же неминуемое сваливание транспортника после обрыва тяги правого элерона, по мнению одного из участников разбирательства, не смог бы «ни один пилот в мире».
Другой вопрос, касающийся возможно допущенных пилотами ошибок при ликвидации пожара на борту, по сути остался без ответа.
Как было установлено комиссией, в программу испытаний экспериментального Ил-112В 17 августа 2021 года в Кубинке был заложен крайне сложный и даже опасный для новой машины элемент — уход на второй круг после неудавшейся посадки с одним работающим двигателем. Напомним, многие авиаэксперты утверждали, что двигатели ТВ7–117СТ не развивают достаточную для применения транспортника в экстремальных условиях мощность, и результаты испытаний должны были убедить критиков в обратном.
Готовясь к выполнению этого сложного маневра, экипаж начал снижение, во время которого возник пожар. «У тебя правый двигатель горит»,— сообщили командиру экипажа с земли.
К этому же времени, по данным комиссии, в автоматическом режиме сработала так называемая первая очередь системы пожаротушения, а в кабине пилотов активировалась звуковая и световая сигнализация о ЧП. Подача первой порции огнегасящей смеси в гондолу правого двигателя не ликвидировала возгорание, и пилотам, как следует из отчета, нужно было продолжать борьбу с огнем уже в ручном режиме. Для активации второй очереди им предстояло отключить и заново включить систему, убедившись таким образом, что пожар не потушен, активировать распределительное устройство, направляющее инертный газ из баллонов-огнетушителей к месту возгорания, дистанционно взорвать пиропатроны, открывающие выход смеси... Совершить, как посчитали расследователи, всего пять действий.
Проблема оказалась в том, что в момент активации первой очереди пожаротушения и одновременно поступившего радиосообщения о возгорании самолет находился всего в 7–10 м от земли.
Экипаж, как сказано в отчете, «вел интенсивный радиообмен, готовился к посадке», однако из-за возникшего ЧП пилотам пришлось изменить свои планы. «Командир Николай Куимов посчитал, что приземление будет слишком рискованным в этой ситуации,— пояснил близкий к расследованию источник “Ъ”.— Надеясь спасти экспериментальный самолет, он прекратил снижение и стал уходить на второй круг, чтобы разобраться в ситуации и по возможности решить проблему». При этом опытнейший командир, по данным собеседника “Ъ”, конечно, не мог знать, что до обрыва тяги, потери управления и ухода машины в неконтролируемый правый крен ему осталось всего пять секунд.
Пилоты за это время пытались активировать вторую очередь пожаротушения, однако включить систему так и не успели. Один из участников расследования, представляющий производителей машины, попытался воспроизвести действия летчиков в последние секунды, используя для этого «тренажерную» кабину Ил-112B. По результатам эксперимента выяснилось, что для подачи второй порции огнегасящей смеси экипажу требовалось не менее 40 секунд. «Тем более что очередная порция хладона в гондолу все равно не спасла бы самолет, поскольку пожар к этому времени распространился по всему крылу»,— рассказал источник “Ъ”.
Тем не менее фактически имевшая место задержка дала повод одному из членов комиссии усомниться в компетентности погибшего экипажа. Комиссия не согласилась с его выводами, однако мнение инженера было отражено в итоговом отчете в виде так называемого особого мнения.
Другой участник расследования заявил “Ъ”, что экипаж под руководством Николая Куимова сделал все возможное для спасения машины. Вспоминая погибшего командира, собеседник “Ъ” рассказал, что даже свой 63-й день рождения в декабре 2020 года он встречал в небе, выполняя запланированный первый полет Ил-114–300: «Метеоусловия тогда оказались настолько сложными, что даже руководство предлагало имениннику перенести испытания и ехать домой к давно ждущим его гостям и родственникам. Однако летчик отправился на праздник лишь после того, как выполнил поставленную задачу».
Кому нести ответственность за случившуюся трагедию, по мнению экспертов, должен будет определить не Минпромторг, а СКР.
Возбужденное по факту катастрофы Западным межрегиональным следственным управлением СКР на транспорте уголовное дело о нарушении правил безопасности движения и эксплуатации воздушного транспорта (ч. 3 ст. 263 УК РФ) еще расследуется.
Борт №0001 по квалификации ВАСО поднимался в воздух 23 раза, совершив при этом только 22 посадки. Притом все его рейсы были короткими, пятиминутными, а с марта 2019 года по март 2021 года самолет не летал вовсе из-за выявленных технических недоработок. Больше всего претензий специалисты предъявляли к двигателям транспортника. Однако, несмотря на все возникшие проблемы, экспериментальный экземпляр планировали показать сначала на Международном авиакосмическом салоне (МАКС) в июле 2021 года, где его должен был презентовать «Рособоронэкспорт», а затем — на Международном военно-техническом форуме «Армия-2021», состоявшемся месяцем позже. Спешка, как полагают эксперты, и создала условия для катастрофы.
В Минпромторге не стали подтверждать или опровергать находящуюся в распоряжении “Ъ” информацию, отметив лишь, что техническая комиссия не выявляет ответственных за катастрофу и тем более не назначает виновных в ней. «Ее задача — выявить причины аварии и выработать рекомендации, чтобы предотвратить подобные трагедии в будущем»,— заявили в министерстве.