50 млн тонн вариантов
Несмотря на отказ ЕС от российского угля, подорожание морских перевозок и вынужденный дисконт, экспорт угля из России продолжается
За три месяца, прошедших с начала санкционной войны, после тотального первоначального обрушения экспорта ситуация в российской угольной отрасли поменялась к лучшему. Российский уголь продается с пугающими скидками, однако примерно по таким ценам российский уголь торговался на мировых рынках и осенью 2021 года. Поэтому, несмотря на анонсированный отказ ЕС от российского угля, трех-четырехкратное подорожание морских перевозок и вынужденный дисконт на 30%, экспорт угля из России на северном и южном направлениях продолжается.
Фото: Эмин Джафаров, Коммерсантъ
Фото: Эмин Джафаров, Коммерсантъ
Кризисы как норма жизни
Угольная отрасль всегда отличалась повышенным риском для предпринимателей. Уже несколько раз ее хоронили. С начала это была «газовая пауза» в СССР, потом шахтерские забастовки, которые явились одним из кризисов, приведших к распаду страны, после чего был взлет китайской черной металлургии, сменившийся резким падением цен на уголь. На этом проблемы не закончились. В 2008 году, когда цена на коксующийся уголь впервые преодолела $300 за тонну, начался глобальный экономический кризис.
Череда крупных наводнений в Австралии в 2011–2013 годах несколько исправила ситуацию, однако после этого наступил кризис в мировой угольной отрасли, и титаны угольной добычи США, просуществовавшие более 150 лет, объявили себя банкротами. Следующий рост цен совпал с попытками правительства Китая регулировать количество рабочих дней на предприятиях по добыче угля. Внутрикитайские правительственные инициативы совпали с новым наводнением в Австралии в конце 2016-го, что опять подняло цены на уголь до $350 за тонну. Но уже к 2018–2019 годам цены пошли вниз, и угольщики вновь начали терпеть убытки.
Начало пандемии коронавируса ударило по отрасли, но сильнее оказался эффект декарбонизации, когда все потребители начали перечислять планы по отказу от угля, а черные металлурги даже начали говорить о водородном способе производства стали. Казалось, конец отрасли предрешен, но во второй половине 2021-го стало вдруг очевидно, что бесконтрольно вливаемые в фондовые рынки средства в США, странах ЕС, в Великобритании, Японии и даже в Китае разогнали мировую инфляцию, вызвав масштабный рост стоимости сырья.
Подорожал уголь как коксующийся, так и энергетический, цены на первый достигали $500–600 за тонну, а энергетический вышел на отметку $350 за тонну (здесь сказались усилия правительства США по недопущению в ЕС дешевого российского газа по «Северному потоку-2»). Для угольщиков России наступили золотые времена — железная дорога не успевала вывозить продукцию на экспорт. Но участники отрасли понимали, что это недолгий праздник. Как и ожидалось, коллапс случился в конце февраля, когда западный мир одномоментно отказался от сотрудничества с Россией и резко усложнил схему логистики, поставив перед отраслью в очередной раз вопрос, как организовать сбыт продукции, максимально сохранить занятость и вообще продолжать свое существование.
Глупость текущего момента
Основной риск текущей ситуации — анонсированный уже отказ стран ЕС от закупок российского угля с 10 августа текущего года (российский экспорт угля в ЕС по итогам 2021-го суммарно составил 50 млн тонн). Уже сейчас отмечается резкое снижение закупок угля Германией — на 70% по сравнению с уровнями импорта мая 2021-го, Британия снизила закупки на 50%. По данным источников в угольной отрасли, с 24 февраля по начало мая экспорт российского угля составил около 15,7 млн тонн, что на 5% ниже уровней прошлого года. На фоне роста объемов сбыта в течение января и первых двух декад февраля поставки угольной продукции из России снизились по итогам первого квартала на 2,2% относительно показателей первого квартала 2021-го. Характерно, что Польша, которая заинтересована в вытеснении российского угля из ЕС, так как сама является крупным добытчиком угля, пока снижает закупки из России лишь на 6%. Неприятным моментом является снижение в марте отгрузок в Китай и Индию, что продиктовано ростом собственной добычи в этих странах на фоне беспрецедентного роста цен. Тем не менее пока ожидается, что существенного спада на этом направлении удастся избежать, а вероятнее всего, получится даже нарастить сбыт в эти страны.
Цены на уголь, которые начали снижаться из-за ковидных ограничений, снова начали повышаться и находятся на уровнях $390 за тонну энергетического угля, $450–550 за тонну коксующегося угля высокого качества. Такие котировки позволяют вернуться на рынок Европы и других дефицитных по углю регионов поставщикам из США. Сейчас экспорт американского угля растет, но быстро закрыть все потребности рынков, с которых вынужденно уходят российские угольщики, не получается, так как американские компании сталкиваются с требованиями более высоких заработных плат на фоне небывалой для США инфляции в 8,3% по итогам апреля текущего года. Кроме того, угольные компании не планируют вкладываться в расширение добычи либо приобретение нового оборудования, поскольку все находятся под давлением климатической повестки, которую никто не отменял. Поэтому нынешний всплеск спроса на уголь воспринимается как временный, что не позволяет серьезно расширять доступность угольной продукции для рынков.
Австралия, которая могла бы закрыть потребности ЕС, сейчас активно работает с Индией, закрывая ее потребности на фоне засухи в стране. ЮАР — в прошлом один из лидеров мирового рынка поставок в Европу — столкнулась с резким ухудшением пропускной способности железных дорог на фоне многолетней сверхэксплуатации последних без должного внимания к их техническому состоянию. Частично проблему закрывают за счет перевозки угля автосамосвалами-большегрузами, что сильно ухудшает качество дорог, удорожает перевозку, тем более что цены на дизельное топливо в мире довольно высокие. Вьетнам и Индонезия на фоне высоких цен на энергоносители сейчас ограничивают экспортные поставки, чтобы создать избыток угля на локальных рынках и снизить его стоимость.
Одним словом, найти 50 млн тонн угля на мировом рынке для замещения выпадающего российского потребителям из ЕС можно, но получится дорого и неэффективно.
Дорогая дорога
Первые новости с угольного фронта нынешней санкционной войны были пугающими. Сухогрузы не заходили в российские порты, спотовые контракты не заключались. Угольщики грустно констатировали, что иностранные клиенты исполняли лишь контрактные обязательства, отказываясь от новых сделок. За три месяца, прошедших с начала введения санкций, ситуация поменялась. Российский уголь стал предлагаться с существенными скидками по отношению к международным котировкам. Размер скидки, по словам отдельных представителей отрасли, доходит до 30%. Цифра пугающая, если смотреть на нее в отрыве от текущих ценовых уровней. При нынешних ценах компенсация за поставленный уголь, получаемая российскими экспортерами, составляет более $120–180 за тонну — столько за энергетический уголь они получали только осенью 2021-го, и это вдвое выше ценовых уровней первого квартала прошлого года.
Не стоит обольщаться, утверждая, что санкции нам нипочем. К сожалению, судовладельцы значимо, в три-четыре раза, подняли стоимость перевозки угля из российских портов, мотивируя это тем, что условия страхования российской продукции стали крайне невыгодными. Собственного балкерного флота, необходимого для обслуживания всего вывозимого из России угля, к сожалению, нет. Тем не менее даже в сложившейся ситуации экспорт угля из России на северном и южном направлениях сохраняется.
Кроме того, сейчас активно налаживаются перегрузочные маршруты через Турцию. Объемы тут пока крошечные, но важен сам факт возможности таких операций, поскольку на фоне отказа ЕС от российского угля очевидным станет удлинение транспортных маршрутов по перевозке угля (Австралия—Роттердам, Индонезия—Роттердам, США—Роттердам, Россия—Индия, Россия—Китай по западному маршруту либо с использованием Северного морского пути). Это означает, что имеющийся парк сухогрузов в мире будет использоваться нерационально, что неизбежно приведет к росту стоимости перевозки продукции и росту стоимости угля. Это сделает возможность быстрой перегрузки российского угля через турецкие порты довольно привлекательной с финансовой точки зрения, а значит, такой маршрут обязательно появится. Не исключено даже появление «турецкой смеси угля», которая на 49% состоит из российской продукции, а на 51% — тоже из российской продукции, но уже успевшей сменить через цепочку трейдеров юридическую страну происхождения.
Оперативно вопросы отгрузки угля сейчас требуется решать через определение обходных маршрутов в Азию, особенно в Индию, через северо-западные и южные порты РФ. Возможно, стоит рассмотреть транспортировку угля в Индию через Каспийское море и территорию Ирана.
Пропускная неспособность
Самым же важным направлением сбыта угля остается восточное. Нужно понимать, что еще в прошлом году на нем были логистические проблемы — дошло до выделения квот на провоз угля для отдельных регионов. Теперь же, когда огромное число иных грузов — нефтепродукты, зерно, стальной прокат, древесина — поехало на восток, перевозка угля значительно осложнилась. Не секрет, что РЖД уже давно говорит о нерентабельности перевозки энергетического угля. Раньше, когда сопоставимой грузовой базы не существовало, предлагалось возить больше угля коксующегося, тариф на перевозку которого выше. Теперь же, когда существует целая палитра высокодоходных грузов, угольщикам все сложнее согласовывать свои отгрузки с железной дорогой. Помимо самой перевозки требуется еще и найти покупателей на российский уголь. Если с энергетическим углем это нетрудно, то продажа угля для коксования — это сложная маркетингово-инженерная задача, которая требует донести до покупателя не только осознание дешевизны самой продукции, но и технических преимуществ, которые получит покупатель от использования российского угля.
Сегодня провозные мощности БАМа и Транссиба уже загружены на 100%, и пока вывезти объемы на уровне показателей, достигнутых в прошлом году, не получается. Это уже привело к снижению объемов добычи угля в Кузбассе, основном российском регионе по добыче угля, которая снизилась в первом квартале на 1,7%. Добыча по итогам первого квартала 2022-го достигла 51 млн тонн, на 1 млн тонн ниже, чем в первом квартале 2021-го. Причем добыча коксующегося угля снизилась на 4,7%, тогда как добыча энергетического угля упала лишь на 0,5%. С учетом случившихся в прошлом году аварий на шахтах можно отметить, что весь объем снижения добычи пришелся на шахты — 11,4%, тогда как открытые разрезы, наоборот, прибавили объемы добычи на уровне 4,5% к прошлому году. Таким образом, санкционный кризис неожиданно для всех повышает безопасность работы в российской угольной отрасли, что в долгосрочном плане должно положительно сказаться на отрасли и ее работниках.
Настораживающим фактором является рост складских запасов, которые увеличились на 17% по сравнению с уровнями прошлого года и достигли 17,9 млн тонн. С одной стороны, рост запасов потенциально повышает устойчивость энергетики страны к возможным шокам, с другой — угольные склады требуют очень профессионального обращения, чтобы не происходило самовозгорания угля.
Вдохновенные решения
Существуют, как представляется, два долгосрочных решения текущей ситуации со сбытом угля. Первое — это расширение использования контейнерных перевозок угля в Китай. Такая перевозка при всей ее дороговизне позволяет в полтора-два раза ускорять время непосредственно в пути и существенно экономить на разгрузке вагонов. Причем нехватку платформенного парка можно временно компенсировать полувагонами, в которые открытые контейнеры будут погружаться. Кроме того, необходимо субсидировать производство именно открытых контейнеров в России, для чего уместно ввести налоговые льготы для производителей, а российским металлургам — разработать технологию выпуска бортового фитинга, который довольно часто имеет зарубежное происхождение даже для произведенных в России контейнеров.
Второе решение — совместное с китайскими машиностроителями строительство в России новых угольных станций, способных работать на сверхкритических и ультрасверхкритических режимах пара, оборудованных системами улавливания и очистки выбросов.
В завершение стоит отметить, что российским угольщикам не привыкать работать в условиях кризисов, которые случаются с завидным постоянством, поэтому нет сомнений в том, что и на этот раз решение сложившихся проблем будет найдено.