дружба народов
Вчера президент России Владимир Путин в Санкт-Петербурге встретился с президентом Германии Хорстом Келером, послушал с ним в консерватории восстановленный орган и подошел к журналистам, среди которых был специальный корреспондент Ъ АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ.
Музыкальная общественность Петербурга проявила неподдельный интерес к концерту в консерватории. Кто-то, нельзя полностью исключить, и в самом деле хотел послушать реконструированный за год консерваторский орган Walcker. Но еще больше, подозреваю, было тех, кто хотел послушать своего президента.
При этом надо понимать, что у каждого, конечно, свой президент. У россиян это Владимир Путин. У немцев — Хорст Келер. Так получилось.
Владимир Путин вошел в зал консерватории в сопровождении трех внушающих по крайней мере опасение охранников. Правда, выяснилось, что они сопровождали не российского, а германского президента. Точно так же они преследовали его два часа назад в Эрмитаже, мешая лидерам наций рассматривать произведения искусства (возможно, поэтому через несколько минут господин Келер заявил, что хочет как можно скорее снова прийти в Эрмитаж). Российско-германские гости были откровенно обеспокоены таким вниманием к бывшему главе Международного валютного фонда. После концерта многие интенсивно обменивались впечатлениями. Сходились в том, что человеку, в чьих руках несколько лет были такие деньги, и правда следует многого опасаться.
Речи обоих президентов перед концертом были недлинными. Господин Путин рассказывал о том, как в рамках российско-германских культурных встреч состоялось не 600 мероприятий, как планировалось, а 3 тыс. (плановые показатели были, таким образом, перекрыты в пять раз. Утверждается, что качество не пострадало).
Неимоверно деликатно президент России высказался о предстоящих в мае торжествах по случаю освобождения Европы от немецко-фашистских захватчиков и окончания второй мировой войны. Он сказал, что "наши народы (российский и германский.—Ъ) оказались в эпицентре самой страшной войны в истории человечества". Так дипломатично о происходившем в 1941-1945 годах до Владимира Путина не высказывался, кажется, никто из отечественных руководителей.
— Но мы оказались в состоянии не надуваться от чванства и шовинизма,— как будто бы не удержавшись, добавил президент России.
Понятно, кого имел в виду господин Путин. Странно было бы, если бы в результате этой войны от чванства и шовинизма попыталась бы надуться германская нация.
Хорст Келер предпочитал говорить о достоинствах восстановленного органа. Впрочем, он ответил и господину Путину.
— Мы, немцы, знаем историю и свое место в ней и не уклоняемся от своей ответственности,— заявил президент Германии.
Поэтому он, видимо, и приехал в блокадный когда-то Ленинград.Неожиданно высказался по поводу предстоящего гостям органного концерта ведущий Святослав Бэлза. Он напомнил, что изначально орган придумывался и предназначался для воздействия звуковых волн на организм человека в чисто лечебных целях.
— Он и сейчас будет врачевать наши души,— предупредил господин Бэлза.Ближе всех к сердцу приняла его слова губернатор Санкт-Петербурга Валентина Матвиенко. Она сидела в кресле шестого ряда, откинув голову и слегка прикрыв глаза и приоткрыв рот, словно на приеме у зубного врача. Не было никаких сомнений в том, что она-то уж точно воспринимает происходящее как лечебную процедуру.
Переговоры президентов после концерта, который начался токаттой Баха и закончился, едва начавшись, продолжались меньше часа. Было такое впечатление, что президенту с максимальными полномочиями (Владимиру Путину) и президенту с минимальными (Хорсту Келеру) трудно было найти общую тему для разговора.
На пресс-конференции президенты должны были зачитать свои заявления и этим намерены были ограничиться. Вопросы не предусматривались. Они зачитали. Записать было нечего. Только обратило на себя внимание, как понравилось господину Келеру замечание Святослава Бэлзы о том, что орган врачует души. Германский президент довольно толково воспроизвел его слова — без ссылки, конечно, на автора. Подозреваю, впрочем, что и господин Бэлза кого-то воспроизвел.
Когда журналисты расслабились и перестали воспринимать убаюкивающие внимание идеи германского президента о продуктивности набирающего силу культурного диалога между нашими странами, Хорст Келер вдруг сказал, что возникающие проблемы нужно рассматривать в контексте отношений между Россией, Украиной и Западом. На слове "Украина" журналисты вздрогнули, но затем, вспомнив, видимо, что, по словам самого господина Келера, проблем никаких нет, а отношения между Россией и Германией сейчас блестящи, как никогда еще не были во всей российско-германской истории, снова успокоились.
Президенты поблагодарили журналистов за внимание и пошли было к выходу, но тут правила приличия нарушил корреспондент немецкой телекомпании ARD. Буквально преградив президентам путь к выходу, он резко спросил, обсуждались ли на встрече дискуссионные вопросы и, например, проблема возвращения культурных ценностей. Господин Келер быстро ответил, что диалоги на такие темы позволяют заинтересованным сторонам лучше узнать друг друга.
Пока немецкий переводчик работал над словами шефа, Владимир Путин несколько раз тоже порывался ответить. Но переводчик был неумолим. Он сделал свое дело, и только после этого господин Путин сделал свое.
— Хотелось бы в ходе решения каких-то вопросов не ухудшать, а улучшать взаимопонимание,— заявил он.
Намек, очевидно состоял в том, что вопрос, который задал корреспондент ARD, ухудшает, а не улучшает взаимопонимание.
Президент России напомнил, как много произведений искусства во время войны было утрачено, похищено и вообще сменило хозяев.
— Директор Третьяковской галереи сделал недавно хорошее предложение,— продолжил он, стоя в паре метров от выхода и то и дело посматривая на него,— он предложил устроить в Москве выставку картины "Сикстинская мадонна" и некоторых других произведений искусства, похищенных во время войны.
Советский Союз овладел "Сикстинской мадонной" во время Великой Отечественной войны, а через несколько лет вернул ее бывшему владельцу в город Дрезден. Теперь Владимир Путин имел в виду, что россияне тоже имеют полное право любоваться красотой. То есть он хотел сказать, что "Сикстинская мадонна" тоже не чужая для нас.
И точно.— Такие произведения искусства могут и должны быть предъявлены людям в нашей стране,— заявил президент России.
Видимо, для опознания.— Мы должны идти, а то щи остынут,— добавил он для ясности.
Тут корреспондент "Интерфакса" Алексей Мешков, известный своим последовательным и решительным характером еще со времени встречи Владимира Путина и президента США Джорджа Буша полуторалетней давности, решил восстановить справедливость, разрушенную корреспондентом ARD, и из задних рядов прокричал свой вопрос Владимиру Путину:
— Существует ли механизм оказания помощи пострадавшим в результате цунами районам Юго-Восточной Азии?!
Хорст Келер на этих словах сделался очень озабоченным, а Владимир Путин, наоборот, благодарно улыбнулся:
— Конечно!Путь к выходу был теперь свободен, и президенты воспользовались этим.
Мы все надеемся, щи их все же не успели остыть.