Перспективы нового миропорядка
С кем Россия противостоит экономическому и политическому хаосу
Нарастание нерешаемых проблем в мировой экономике и деконструкция глобальной интеграции санкционной политикой и протекционизмом отдельных стран, доминирование идеологических доктрин, запустивших тотальную экономическую войну Запада против России и торговые войны с Китаем, грозящие перейти в новую версию холодной войны, попытки заменить международное право американскими «правилами», разрушение цепочек поставок и создания стоимости — все это признаки происходящего на наших глазах разрушения миропорядка, сложившегося после распада СССР. Что и как будет построено на его месте, предстоит понять в ближайшие три года.
Мы должны рассматривать настоящее состояние универсума как следствие его предшествующего и причину последующего состояния.
В конце второго десятилетия XXI века азиатский мегарегион опередил и Северную Америку, и Евросоюз по совокупному номинальному валовому продукту, а экономический «центр тяжести» планеты вновь переместился в Азию, где он и был столетия назад. Китай, накопивший промышленный потенциал, капиталы, ресурсы и компетенции, стал новым бенефициаром глобализации, а Индия — мощным локомотивом роста мировой экономики. Атлантика лишилась гегемонии в мировой экономике и стремительно теряет политический вес и легитимность.
Одновременно подошла к пределам своих возможностей и существующая модель суперкапитализма, когда глобальный экономический рост обеспечивается бесконечной кредитной экспансией и доллароцентричной финансовой системой с постоянно растущим долгом, процентными ставками и дефицитом сальдо торгового баланса США; когда национальные экономики годами поддерживались на плаву массовыми государственными и частными заимствованиями, что было возможно лишь в условиях сверхмягкой денежно-кредитной политики центральных банков. Теперь это все постепенно уходит в прошлое вместе с завершением «эры дешевых денег».
Финансист Александр Лосев
Финансист Александр Лосев
Повсеместно растущая инфляция, вызванная безответственной денежной эмиссией ведущих центральных банков и разрушением глобальных товарно-производственных цепочек, стала одним из симптомов начинающегося структурного кризиса мировой экономики. Еще одним важным фактором разрушения глобализации и сложившейся за десятилетия мировой системы стала гиперконкуренция ведущих держав и глобальных корпораций за ресурсы.
Желание Запада сохранить превосходство невзирая ни на какие издержки понятно, но выбранная стратегия резкого разрушения связей, заморозки и конфискации активов тех, кто назначен противником, и отрицание принципов и логики существующего миропорядка делает неизбежным экономический и геополитический кризис уже в обозримом будущем.
Вероятно, правы те аналитики, которые считают, что мир погружается в хаос и беспорядок как минимум на целое десятилетие, по итогам которого начнется построение нового миропорядка теми странами, которым удастся выжить и увеличить свой относительный экономический вес и политическое влияние хотя бы даже на фоне быстрого падения всех остальных.
Глобальное стратегическое планирование
Неустойчивость хаотических систем делает их чрезвычайно чувствительными к управляющим воздействиям, гласит теория физико-математических дисциплин. Воздействий на мировую экономическую систему в условиях гиперконкуренции, деглобализации и дефицита ресурсов, прежде всего энергетических, будет более чем предостаточно. Без осмысленной стратегии и стратегического планирования невозможно будет противостоять угрозам национальной безопасности и жизненно важным экономическим интересам. Простой констатации российскими властями «разворота на Восток» и намерений более тесного сотрудничества со странами азиатского региона взамен оборвавшихся связей с Европой будет недостаточно, тем более что основные экономические центры и объединения стран в Азии также вовлечены в конкуренцию между собой. Необходимо предложить и запустить интеграцию России и стран евразийского континента в союзы и соглашения, обеспечивающие защиту потребительских рынков, свободное движение капиталов, товаров и услуг, координацию промышленной и монетарной политики.
Новый мировой порядок создать в период усиливающегося хаоса не получится. Что-то новое способно проявиться лишь к моменту завершения такого периода. К тому же старая система, основанная на доминировании Запада, его финансов, стандартов и права, какое-то время будет еще сохранять формы и действовать в рамках собственных принципов и правил.
Но в такой переходный кризисный период вполне можно создать антихаос, то есть систему, состоящую из устойчивых элементов. Необходимо упорядочение и «кристаллизация» межнациональных структур, способных демонстрировать устойчивость при любых, даже самых негативных воздействиях, таких как «горячие» военные конфликты, в том числе (с учетом сужения окон Овертона) с применением тактического ядерного оружия.
Обычные государства связаны устоявшимся порядком, поддерживаемым совместно с другими странами, и поэтому распоряжаться таким порядком в одиночку эти страны не могут. Сверхдержавы, напротив, полагают себя создателями и гарантами порядка, зависящего исключительно от них самих. Этот порядок создается ими для защиты от хаоса, в котором они видят постоянную угрозу, и этот порядок они обязаны защищать. В Евразии сейчас три сверхдержавы — Россия, Китай и Индия, обладающие обширным пространством, военно-политическим и экономическим весом. Хаос способен создавать Запад, вовлекающий страны евразийского континента в новую Большую Игру.
Именно поэтому в ближайшие пару лет приоритетом может быть сотрудничество в рамках формата Россия—Индия—Китай. Кроме того, для координации возможно задействовать существующие форумы, такие как Региональный форум АСЕАН по безопасности, Восточноазиатский саммит, Совещание министров обороны стран—членов АСЕАН и партнеров по диалогу.
Для более глубокого планирования и координации политики евразийских сверхдержав необходимо создать институты наподобие тех, что были созданы после Второй мировой войны усилиями США. Это были МВФ, Всемирный банк, Генеральное соглашение по тарифам и торговле, трансформировавшееся впоследствии в ВТО.
Такие наднациональные координирующие институты могут стать центрами планирования промышленной, технологической и финансовой политики, а также использоваться странами для создания ориентиров социально-экономического и технологического развития всего континента. Необходима также внешнеполитическая координация, учитывающая создание агрессивных блоков вроде AUKUS (трехсторонний оборонный альянс, образованный Австралией, Великобританией и США в 2021 году) в Индо-Тихоокеанском регионе.
Углубление стратегического партнерства может проходить и в рамках БРИКС или даже БРИКС+, если к этому полуформальному объединению стран присоединятся другие участники, разделяющие принципы многополярности и приоритета международного права.
Реинтеграция ЕАЭС
Фото: Getty Images
Фото: Getty Images
Сверхдержава при наличии политической воли способна организовать экономическое пространство вокруг себя и обеспечить его безопасность и коллективную защиту. Что касается евразийской экономической политики Российской Федерации, то некоторые интеграционные успехи пока есть лишь на уровне Союзного государства России и Белоруссии. Евразийский экономический союз (ЕАЭС) не стал ни аналогом ЕС, ни местом создания единой экономической, промышленной и финансовой политики. Интеграционные перспективы ЕАЭС по-прежнему наталкиваются на национальный эгоизм и недоверие между страновыми элитами, на влияние и противодействие внешних игроков, таких как США, Британия и Турция, на различия в уровнях развития финансовых рынков и промышленности, а также на миграционную политику стран-членов. Качество и количество базовых институтов ЕАЭС также предстоит повышать.
Задача, стоящая перед странами ЕАЭС, остается неизменной — согласованная экономическая политика при свободе движения капитала, услуг и ресурсов, в том числе трудовых. Но если интеграция тормозится по ряду объективных причин, то необходима, во-первых, стратегия, а во-вторых, новая модель такой интеграции, в полной мере учитывающая как региональные особенности каждой страны—члена ЕАЭС, так и реальные потребности в инфраструктуре. Инфраструктура, способная связать экономики стран постсоветского пространства,— это не только транспорт (дороги и аэропорты), но и энергетика, финансы, наука и образование.
Формат участия в интеграционном процессе для каждой страны необходимо корректировать исходя из общих целей экономического союза, пусть даже странам может показаться, что это посягательство на суверенитет. Ужасная правда состоит в том, что в условиях надвигающихся кризисов ни одна из стран в одиночку выжить и сохранить свою экономику не сможет. «Зима» мировой системы уже близко, наступает время объединения усилий по выживанию.
Цель интеграции — установление общего рынка капитала, единого рынка производства и потребления, что должно ускорить срок окупаемости инноваций и дать позитивные экономические эффекты от внедрения технологий, снизить издержки на изготовление и транспортировку товаров, повысить производительность труда и эффективность использования сырьевых ресурсов, обеспечить рост промышленности и увеличение выпуска товаров с высокой добавленной стоимостью, а главное, гарантировать конкурентоспособность продукции, выпускаемой в ЕАЭС, на мировом рынке.
В рамках экономики каждой страны—участника ЕАЭС можно предусмотреть внедрение принципов межотраслевого баланса, чтобы эффективно распределять затраты и прибыли, не допуская «голландской болезни», концентрации финансового результата и гипертрофированного роста одних компаний и отраслей в ущерб другим. Для этого необходимо доскональное понимание структуры затрат на производство каждого продукта и структуры его распределения в экономике, а также управление межотраслевыми производственными связями в рамках конкретной страны, а также единого экономического пространства союза государств. Эта задача достаточно сложная, требующая работы центров планирования и координации. Учитывая, что мы живем при очень своеобразном капитализме, который к тому же постепенно сваливается в хаос, уместно вспомнить слова, сказанные председателем КНР Си Цзиньпином в ходе выступления на Генассамблее ООН еще в 2015 году: «Для успешного управления необходима не только невидимая рука рынка, но и видимая рука государственного управления». Без координирующих усилий единой политики государств—участников ЕАЭС реинтеграция вряд ли будет успешной, как и создание единого рынка.
Континентальная интеграция
Огромное евразийского пространство, если оно собирается противостоять хаосу разрушающейся модели мировой системы, требует Большого евразийского партнерства. Крупные региональные объединения, такие как Шанхайская организация сотрудничества, Ассоциация государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) и наша Евразийская экономическая комиссия при ЕАЭС, могут формировать такое континентальное партнерство в широких рамках, охватывающих энергетику, финансы и инвестиции, транспорт, безопасность и сферу высоких технологий.
И снова встает вопрос о единых целях государств Евразии, об их национальных интересах и о задачах такого изменения внутренней политики всех стран и характера международных отношений, чтобы итогом стал справедливый и безопасный миропорядок, а на большей части континента сформировалось общее самодостаточное экономическое, информационное и технологическое пространство.
Когда-то Фридрих Ницше на страницах своего философского романа «Так говорил Заратустра» заявил: «Еще у человечества нет цели. Но скажите же мне, братья мои: если человечеству недостает еще цели, то, быть может, недостает еще и его самого?»
Главная задача сейчас для России, Китая и Индии — найти общие цивилизационные и стратегические цели для всего евразийского континента, выработать единую систему ценностей и привлечь для реализации этих целей соседние страны и объединения государств.
Следующим этапом станет формирование генеральной концепции континентальной интеграции, создание координирующих структур, выработка и практическая реализация совместных решений в области экономики, финансов, права, информационной сферы и пр. Необходима также оценка деятельности наднациональных структур и корректировка стратегий исходя из складывающихся реалий взаимодействия и противостояния в рамках пока еще существующей мировой системы.
И это даже не задача, это — вызов, стоящий перед крупнейшими державами Евразии. Экзистенциальный вызов, потому что сохранение превосходства Запада в веками существовавшей модели «метрополия-периферия» — это не что иное, как новая колониальная зависимость, не предусматривающая позитивных перспектив для большинства народов и стран континента. И на все про все у нас не более трех лет, потому что нарастание кризисных явлений в мировой экономике в сочетании с гиперконкуренцией резко затруднит создание структур антихаоса, не говоря уже о построении нового справедливого мирового порядка.