Убрать «руки» из закупок

В апреле с российского рынка ушли почти все крупные вендоры (SAP, SAS Institute, Oracle, Microsoft), а госзаказчикам запретили закупать иностранный софт. Сценарии и перспективы импортозамещения в текущих обстоятельствах корреспондент BG Анна Чуруксаева обсудила с Дмитрием Москвиным, исполнительным директором «Лахта SPb».

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

BUSINESS GUIDE: Для каких компаний уход вендоров стал проблемой?

ДМИТРИЙ МОСКВИН: Бизнес-софт можно разделить на On-premise (программные решения, установленные на оборудовании компании) и On-cloud (облачные). Более 80% крупных компаний выбирают первый вариант. Для них уход вендоров не стал острой проблемой. Да, поддержка продуктов прекратилась, обновления не приходят, но софт работает. Пользоваться им можно еще год-два, пока не будет достигнута критическая точка уязвимости. За это время реально выбрать альтернативное российское решение, заложить бюджет на «переезд» и осуществить его. Плюс вендоры, которые занимались интеграцией системных решений, доработкой и поддержкой,— преимущественно российские, и они будут предлагать способы продлить жизнеспособность зарубежных On-premise-решений.

BG: Основная проблема с облачными решениями?

Д. М.: Да, так как качественную замену нужно найти быстро и желательно, чтобы новое решение хотя бы на 80% было идентично по функционалу. Период адаптации компании к изменениям, по нашему опыту, занимает полгода-год, переход на принципиально иной продукт — огромный стресс для пользователей и снижение продуктивности для бизнеса. Вдобавок к новым вендорам предъявляется много требований с точки зрения надежности, устойчивости, безопасности инфраструктуры, качеству сервиса. Также необходима защита от санкционных рисков и прозрачность отчетности и финансов.

BG: Какие сценарии импортозамещения есть у крупных компаний?

Д. М.: Первый — путь «белорусской креветки»: работать по инерции, ожидая, пока появятся лазейки и обходные пути. Второй — «матрешка» из продуктов разных производителей, например, вместо SAP — «1С:Бухгалтерия», «1С:ERP Управление предприятием», «Парус», DeloPro, COINCAP, «Галактика ERP» и другие плюс сет из дополнительных специализированных решений.

Третий — собственная разработка с нуля, но этот процесс занимает годы и по пути заказчик, как правило, сталкивается с массой проблем и нестыковок, бюджет и сроки почти всегда выходят за рамки первоначальных ожиданий. Альтернатива — адаптация бизнес-процессов внутри компании под готовое коробочное решение с минимальными доработками, но далеко не все игроки готовы к подобным изменениям.

Четвертый — переход на отечественные облачные платформы. На рынке существуют конкурентоспособные российские продукты в ритейле, строительстве, энергоотрасли. Для управления снабжением государственные компании и частный бизнес выбирают наше решение — Lahta.SPb.

BG: Четвертый вариант посоветуете и тем компаниям, которые использовали решения On-premise?

Д. М.: Безусловно. У этой категории заказчиков бытует мнение, что переход на «цифру» — это сложно и долго. В крупных корпорациях длительный процесс согласования подобных решений действительно может занять продолжительное время. Когда мы в 2020 году впервые ввели свою платформу управления снабжением в опытно-промышленную эксплуатацию, предусмотрели возможность перехода всего за две-три недели. Потребуется период адаптации пользователей, но перенос данных и обучение способны уложиться в этот срок. При разработке платформы по стандартам процессов, используя лучшие практики и собственный многолетний опыт в снабжении, мы ставили перед собой задачу получить на выходе универсальный продукт, удовлетворяющий потребности потенциальных заказчиков из различных отраслей. Сейчас мы видим интерес к продукту со стороны компаний энергетического сектора, металлургии и нефтехимии.

BG: Кстати, а с чем связано название Lahta.SPb? У вас и на логотипе узнаваемая башня…

Д. М.: Первым крупным клиентом платформы стала специализированная компания генерального подрядчика ПАО «Газпром», отвечающая за комплектацию объектов строительства. Одним из проектов заказчика на тот момент был деловой центр «Лахта» в Санкт-Петербурге, наделавший много шума. Образ башни стал для нас во многом символичным еще и потому, что он заложил основу иного Петербурга — прогрессивного и технологичного. Кроме того, нам понравилось название.

Кстати, с момента запуска платформы заказчиком в промышленную эксплуатацию уже проведено более 14 тыс. закупок на сумму свыше 200 млрд рублей. Lahta.SPb упрощает процесс поиска товаров, выбор поставщика и заключение сделки с ним: ускоряет этот процесс в среднем до 10 раз, автоматизирует рутинные операции и позволяет экономить на закупках от 10%.

В отличие от индивидуальных ERP-систем, в нашей платформе поставщики, заказчики и перевозчики груза непрерывно взаимодействуют друг с другом в едином цифровом пространстве, проводя закупки и контролируя исполнение контрактов в режиме реального времени, что создает большую ценность клиентам при меньших затратах. По нашим оценкам, более 70% запросов участников процесса снабжения, особенно в проектном строительстве, связаны со статусом товара: где он находится, какие реальные сроки поставки, а также с управлением по критическим точкам процесса комплектации, особенно там, где есть критическое отставание. Поэтому мы сделали так, чтобы в любой момент времени участники обладали единственно достоверной и актуальной информацией на всех этапах жизненного цикла товара.

BG: Многие думают, что все IT-тренды идут только с Запада, так ли это?

Д. М.: В России возможно создание уникальных сервисов. Например, наше решение Lahta.SPb — не аналог, а полностью российская разработка, которая спроектирована и реализована как универсальный набор инструментов и сервисов для организации и проведения закупок, а также контроля исполнения контрактов с учетом именно российских реалий.

Мы, как и многие другие разработчики, следим за общемировыми тенденциями, в частности за трендами из Азии. Например, за развитием Wechat, который прошел путь от простого мессенджера до полноценной экосистемы сервисов — от покупки одежды до аренды недвижимости, соцсети, насчитывающей более 1 млрд пользователей, универсального платежного терминала. А теперь представьте нечто подобное в корпоративном сегменте!

Закупки без человека, геймификация цифровых систем (управление корпоративными процессами, в том числе закупками, в игровом интерфейсе), метавселенные и прочее станут мейнстримом в b2b в ближайшее десятилетие. Мы видим интерес к этим трендам и поэтапно внедряем подобные сервисы в своем решении. Например, уже сейчас нашу платформу можно использовать для формирования расширенного риск-профиля потенциальных клиентов тех или иных банковских продуктов.

BG: А что в перспективе, закупки без человека?

Д. М.: До половины оборота на фондовой бирже в настоящее время формируют не трейдеры, а торговые алгоритмы, почему то же самое нельзя организовать в сфере закупок? Это рутина, повторяющиеся день за днем операции, которые автоматизируются: представьте, бот от заказчика формирует заявку и опрашивает рынок, бот от поставщика предлагает товары и условия поставки. Человек здесь нужен только на ключевых этапах — для подтверждения проекта решения о сделке, предложенного системой автоматически. Мы работаем над тем, чтобы максимально исключить человека из закупок, используя технологии машинного обучения, и ставим перед собой задачу реализовать полноценный сервис в ближайшие два года.

BG: Какие основные проблемы стоят на пути внедрения этого сервиса?

Д. М.: Для осуществления перехода от автоматизации закупок к автоматическим закупкам базово необходимы два элемента: данные и методология. У большинства российских игроков есть инструменты и методология, но проблема в отсутствии необходимого количества данных: иностранные вендоры нам их не предоставляют. При массовом переходе на отечественные решения ситуация в корне изменится: мы получим море данных, сможем строить экосистемы и двигаться дальше, от цифровизации к автоматизации. Поэтому отвечу: да, импортозамещение — это не механическая замена одного софта на другой, а уникальная возможность совершить технологический рывок.