 |
ФОТО: ВАЛЕРИЙ МЕЛЬНИКОВ  Чтобы сделать Абхазию процветающей, новые власти республики готовятся проложить в нее широкую дорогу российским туристам |
"Начинать надо с туалетов"
За месяц после достигнутых Кремлем и Сергеем Багапшем договоренностей о повторных выборах (см. "Власть" #49 за прошлый год) в Абхазии ничего не изменилось. Граница между Абхазией и Россией в сезон цитрусовых — по-прежнему гиблое место. 40 минут в очереди к окошку паспортного контроля под проливным дождем, а потом еще полтора часа в страшной давке, по колено в грязных лужах при попытке выйти из коридора, где тебя со всех сторон давят тележками и поливают бранью,— испытание не для слабонервных. Поэтому одним из первых моих вопросов, заданных Александру Анквабу, ставшему премьером Абхазии после победы 12 января на повторных президентских выборах в блоке с Сергеем Багапшем и Раулем Хаджимбой, был именно этот: когда закончится беспорядок на границе?
Анкваба вопрос не удивил.
— Что-то там не работает, на мой взгляд,— отвечает Анкваб.— Надо сесть и разложить по полочкам, почему так, кто виноват. Возмущение людей понятно. Хотя по большому счету граница не может являться торговой точкой. Покажите мне хоть одно государство, где госграницу пересекают одни и те же люди по 20 раз за день, перевозят туда-сюда товар. Я не за то, чтобы вообще запретить. Я за господход. Надо создавать предприятия по сортировке и упаковке тех же мандаринов, заводы по переработке, чтобы они выкупали продукцию у крестьян и занимались реализацией. Я вот пробовал, какой вкусный джем турки делают из мандаринов, а почему мы так не можем?
— Вы всерьез верите, что сможете жить как турки? — спрашиваю.
Мой собеседник верит. Он не видит причин, способных этому помешать. Он увлеченно говорит, что надо учить людей жить по-новому. Вкладывать деньги в сервис, в обучение персонала и не ждать мгновенной прибыли. Начинать с владельцев маленьких кафе, где проблема — руки помыть, а в туалет зайти страшно.
— Вот когда Бабурин выступал в русском театре, а потом его делегация в туалет отправилась, мы со стыда провалиться должны были,— говорит Анкваб.— Поэтому первое требование к строительству или переоборудованию кафе будут туалеты, рукомойники, садики с зеленью. Вот с этого начинать надо, с самого простого. Сам по себе туризм никого не спасет. Нужно, чтобы работало село, которое будет кормить туриста. И чтобы человек не боялся сюда ехать, то есть чтобы он был защищен силовыми структурами. Это большая работа. Вот тогда государство сможет жить за счет туризма.
 |
ФОТО: ВАЛЕРИЙ МЕЛЬНИКОВ Есть мнение, что Россия не стала бы препятствовать победе Сергея Багапша (на заднем плане), если бы рядом с ним не сидел Александр Анкваб (на переднем плане) |
Слушая собеседника, я думаю, что вымуштровать силовые структуры — это как раз по его части. Не зря же в советское время, когда он возглавлял милицию в Гудауте, это был самый спокойный район Абхазии с самой высокой раскрываемостью. Но проблема в том, что силовыми вопросами в новом правительстве будет заниматься не премьер, а вице-президент Рауль Хаджимба, которому благодаря активному вмешательству Москвы абхазским парламентом были приданы огромные полномочия — теперь он будет курировать силовой блок и внешнюю политику.
— Рауль слишком долго был близок к Владиславу (президенту Абхазии Владиславу Ардзинбе.— "Власть"), он вынужден обещать ему, что не тронет его ближайшее окружение, а за Сергеем (Сергеем Багапшем.— "Власть") стоит Анкваб, который поклялся все это окружение посадить,— рассуждал один из местных журналистов.— Слышали эту крылатую фразу, которую приписывают Анквабу: "Я вам обещаю камеру с видом на море"? Рауля только потому и поставили в эту новую власть, чтобы он не дал тронуть своих бывших соратников.
— Как же вы будете делить полномочия с вице-президентом? — спрашиваю я у Анкваба.— Вы, силовик, не сможете заниматься тем, что хорошо умеете, а значит, вы не сможете реализовать то, что обещали избирателям.
— Да почему вы так думаете? — удивляется Анкваб, глядя на вошедшего в комнату соратника по оппозиции Леонида Лакербая.— Всеми вопросами будет руководить президент. У правительства было бы желание работать, а чем больше обязанностей, тем лучше. Руководить силовым блоком — это не значит не заниматься никакими другими вопросами, и наоборот. Работы хватит на всех. Мои знания пригодятся и в силовой системе тоже. Никакой нездоровой конкуренции не будет.
— Ну хорошо, скажите тогда, посадите вы Павла Ардзинбу (племянника Владислава Ардзинбы.— "Власть") или нет? — спрашиваю я напрямик.— Говорят, что, когда ваш тезис о камере с видом на море обошел Сухуми, люди решили, что прежде всего вы посадите президентского племянника, который уже много лет фактически управляет республикой. И поэтому абхазы вам так симпатизируют. Посадите или нет?
— Я попрошу его этого не делать,— вмешивается Лакербай, пока Анкваб молча двигает на столе конфеты, как будто разрабатывает какую-то операцию.— Не время сейчас. Программу-минимум мы выполнили, пришли к власти. Теперь надо работать с законами, надо строить государство.
"На Сергея будет давить Алик"
Будущий премьер на мой вопрос так и не ответил. Зато он рассказал, что намерен вернуть в собственность государства все распроданные по дешевке особняки и прочую недвижимость — или владельцам придется покупать свою собственность заново, по коммерческой цене. Это именно то, чего так боялись и абхазские, и московские чиновники, всячески препятствуя регистрации Анкваба в качестве кандидата в президенты, а потом — приходу к власти блока господина Багапша, к которому примкнул Анкваб. Говорят, что Рауля Хаджимбу еще и поэтому "приставили" к Багапшу — уравновесить влияние Анкваба.
После первых выборов Багапш и Анкваб казались самостоятельными и абсолютно неподконтрольными, и рассчитывать на то, что через год или пять они не повернутся к России спиной, было нельзя. Я вспоминаю рассказ одного известного в Абхазии бизнесмена: "Когда после первых выборов Сергея и Алика (Анкваба.— 'Власть') вызвали в Сочи, там то ли Путин был, то ли Сурков, и какой-то чиновник из администрации президента повысил голос, сказав: 'Что вы, совсем сдурели, выпендриваться вздумали?' Алик взял Сергея под локоть и сказал: 'Пошли отсюда, таким тоном разговаривать с нами не позволим'. Вот этой позиции им и не могли простить. А когда Багапш подчинился и согласился на союз с Раулем, он тем самым показал, что готов на компромиссы, что силу Кремля понимает, как и то, что деваться ему некуда. Теперь интересам москвичей, вложивших сюда деньги, ничто не угрожает — даже если с одной стороны на Сергея будет давить Алик, требуя посадить того-то и отобрать то-то, то с другой стороны будет давить Рауль, за которым Москва, и Сергей будет балансировать".
Союз Багапша с Хаджимбой осложняет не только выполнение обещаний, данных в предвыборной кампании, но и строительство будущей экономики Абхазии. Роль Рауля Хаджимбы в этом блоке многие определяют термином "пятая колонна". Ведь команда Сергея Багапша хочет, ориентируясь, конечно, на Россию, все-таки убрать автоматы с грузинской границы, подписать с Грузией договор о добрососедских отношениях, разрешить вернуться беженцам и наладить совместные бизнес-проекты. Чтобы в конце концов Грузия отпустила абхазов и те получили бы долгожданный статус независимого государства.
Россия в налаживании отношений с грузинской стороной не заинтересована, поэтому будет всячески этому препятствовать. России нужнее слабая и разрушенная Абхазия, через которую можно давить на Тбилиси, а не самостоятельное государство, которое может переориентироваться на Грузию. Тем более что после войны прошло десять лет.
Против намерений блока Сергея Багапша работает и Грузия. Потому что только от Грузии зависит, получит ли Абхазия статус независимого государства, а следовательно, сможет ли привлечь сюда инвесторов, которые обеспечат выполнение экономической программы победителей. Максимум, на что может пойти Грузия,— предложить абхазам создать общее государство. Вряд ли абхазы, отвоевавшие свою независимость, с этим согласятся. А со всем остальным не согласится Грузия.
 |
ФОТО: ВАЛЕРИЙ МЕЛЬНИКОВ Абхазские выборы прошли на фоне разрухи и пулевых отметин, оставшихся от грузино-абхазской войны десятилетней давности |
Разубедить меня в этом попытался банкир Артур Миквабия, друг и соратник Сергея Багапша. Руководитель банка "Универсал", Миквабия много лет занимался бизнесом в Москве, а незадолго до выборов поддержал Сергея Багапша и возглавил общественное движение "Единая Абхазия", выдвинувшее господина Багапша кандидатом в президенты. Миквабия — один из авторов предвыборной экономической программы, которая очень понравилась избирателю. Прежде всего — двумя пунктами, которые быстро запомнились и облетели Абхазию в отпущенный до выборов двухмесячный срок. Первым пунктом было повышение зарплаты бюджетникам до 5 тысяч рублей в течение пяти лет — только за счет развития экономики Абхазии. Второй — более общий, но тоже многообещающий — сделать из Абхазии маленькое процветающее государство типа Мальдивских островов, живущее в основном за счет курортного бизнеса. Тезис в народе быстро упростили: "Мы сделаем из Абхазии Мальдивы". Вот с этим тезисом я и пришла к Миквабии 14 января, на следующий день после абхазского народного праздника Хечхуам, который совпадает со старым Новым годом. Этот день в Абхазии выходной, и банкиру пришлось минут пять звонить в двери своего банка, чтобы охрана пустила нас внутрь.
— У нас до войны санаторно-курортная инфраструктура оценивалась примерно в 20 млрд советских рублей,— рассказывает Миквабия, раскладывая передо мной схемы и документы.— Это только стоимость объектов. Я думаю, у нас только на несколько сот рублей осталось недостроенного. При населении в 530 тысяч производилось на 800 млн рублей продукции. Если еще присовокупить сельское хозяйство, где выращивалось 100 тысяч тонн чая, 100 тысяч тонн цитрусовых в год, это огромные цифры. Абхазия никогда не была дотационной республикой, здесь ежегодно отдыхало 800 тысяч человек. Это только учтенных, тех, кто отдыхал организованно. А вместе с "дикарями" — около 1,5 млн человек. Естественно, и сервис был советский, и к нему сейчас возвращаться не надо. Но за счет этих отдыхающих экономика Абхазии развивалась очень успешно. Сфера услуг, чтобы турист пользовался, промышленность, чтобы турист покупал, сельское хозяйство, чтобы турист питался. По нашим подсчетам, если мы выйдем на тот уровень, мы как раз сможем выплачивать нашим бюджетникам вот эти 5 тысяч рублей зарплаты.
— Но как вы это сделаете? — не понимаю я.— Союз развалился, вернуться на тот уровень просто нереально. И чтобы вы добились хотя бы привлечения сюда инвесторов из России, вам нужна огромная поддержка России, которую вы не получите, учитывая все перипетии с выборами.
— Поймите, в России острый дефицит хороших курортов,— объясняет Миквабия.— Сочи переполнен, а у нас тут поле непаханое. Турист покатался на лыжах, а через 20 минут — на побережье. Надо строить казино, санатории, ночные клубы. Это быстроокупаемые деньги. Посмотрите, как изменилась Гагра только за счет курортов. Гагра рядом с российской границей, туда вкладывают деньги, потому что не боятся — в случае чего убежать можно. А если мы сделаем так, чтобы и в остальной Абхазии не боялись, то инвестиции пойдут. И еще о многом можно говорить. И нефть, и уголь. Поверьте, нам есть что предложить России. Россия будет сюда вкладывать деньги.
Миквабия долго рассказывает о проектах своих соратников. Что базовым для Абхазии является топливно-энергетический комплекс, где локомотив — мощная гидроэлектростанция на реке Ингури. Сегодня ГЭС не производит и третьей части того, что может производить. Потому что нужна реконструкция. И абхазы очень хотели бы пригласить сюда Анатолия Чубайса с его инвестициями, но проблема в том, что сама ГЭС поделена: машинный зал находится на абхазской стороне, а плотина — на грузинской.
— И если Анатолий Борисович скажет: "Идея хорошая, я дам деньги, только чья это все-таки ГЭС?" — мы не сможем ответить,— рассуждает банкир.— Вот и надо решать эти юридические вопросы. Надо решать с грузинской стороной при посредничестве России. Надо переходить из политических форм общения в хозяйственные, сделать совместное с грузинами и Россией предприятие, например. Мы с белой завистью смотрим на Сочи, где построена новая электростанция. Я не думаю, что на нас не нашли бы деньги. А заработает ГЭС на Ингури в полную силу, там проблем сразу станет меньше.
 |
ФОТО: ВАЛЕРИЙ МЕЛЬНИКОВ Один из главных экономистов команды Сергея Багапша — банкир Артур Миквабия — уже разработал план по превращению небольшой прибрежной республики в Мальдивские острова |
— В любом случае все опять упирается в статус Абхазии,— говорю я.— Признают вас суверенными, тогда придет сюда Чубайс и иже с ним, не признают — не придет. Но все дело в том, что в Тбилиси это тоже очень хорошо понимают. Как вы намерены с ними договариваться?
— Ну, во-первых, российский бизнесмен привык рисковать,— отвечает Миквабия.— А в мире все складывается так, что нас все равно признают. Вы же слышали выступление Бабурина?
Я слышала выступление вице-спикера Госдумы, накануне выборов призывавшего абхазов проголосовать. Он сказал, что в мире господствуют двойные стандарты, что американцы намерены признать статус Косово, но тогда они вынуждены будут признать и статус других непризнанных республик на территории бывшего СССР, и поэтому они хотят сделать так, чтобы Абхазия поскорее вернулась в Грузию. Я знаю, что это выступление окрылило многих абхазских политиков, которые принялись на пресс-конференциях повторять эту идею. Я только не понимаю, как можно признать Абхазию, даже если этого захотят во всем мире, но не захочет Грузия. Миквабия пытается мне это объяснить.
— На сегодня ситуация складывается так, что для Грузии Абхазия может быть потеряна навсегда,— говорит бизнесмен.— И я думаю, они пойдут на переговорный процесс при участии России, который приведет к признанию нашей независимости. В Грузии очень больной вопрос беженцев, мы предложим им вернуться. Мы создадим совместные предприятия. Мы будем равноправными соседями, а не врагами.
— С той Россией, которую вы имеете под боком, это вряд ли возможно,— возражаю я.— Сегодня для России Грузия — почти что враг, а вы собираетесь с этим врагом разговаривать.
— Да мы же от России никуда не денемся! У нас вся надежда на юг России — это рынок сбыта для наших производителей. Мы экономически связаны с Россией, и развитие наше без России невозможно. Вот и все аргументы.
На российской границе, которую, с трудом уговорив таксиста, мы благоразумно пересекли ночью, я подумала, что банкир Миквабия, может быть, и прав и Россия не станет мешать абхазам строить счастливое будущее. На границе было пустынно, только двое пограничников балагурили, досматривая нашу машину.
— Ну что, выиграл все-таки Багапш? — спросил один из них.
— Вообще-то он и в первый раз выиграл,— заметила я.
— Ну да, только в первый раз империя не дала добро,— ответил другой.— А на этот раз дала. Договорились, значит.