 |
Хотелось бы заметить, что автор в порыве негодования очевидно противоречит сам себе: "Меня раздражают и поражают те граждане, которые пытаются найти виноватых",— пишет он, хотя в самом начале письма сам упрекал Черчилля, а позже Бжезинского и заезженный русскими националистами "план Даллеса". Из-за этой нестыковки логика теряется полностью. Зато имеется полный набор националистической агиттерминологии: "ЦРУ", "информационная война", "холодная война", "русофобы" и все тот же "план Даллеса". Выходит, что незадачливый студент не желает искать виноватых лишь потому, что он их уже нашел! У автора письма типичная для русского националиста идеологическая каша в голове вместо внятной политической ориентации. Оттого и типичное для современных русофилов чувство национальной ущемленности, смешанное с мазохистской тягой к "сильной руке". Как и все русские националисты, автор обвиняет Запад в насаждении демократии — в том-де вся беда. Мол, злые дяди Сэмы только и жаждут превратить нас в рабов, предварительно истребив на две трети. С одной стороны, желание понятное: непредсказуемая страна с непонятной логикой и менталитетом, занимающая гигантскую территорию с огромным запасом сырья, способна составить слишком мощную конкуренцию любой сверхдержаве. Но при этом полторы сотни миллионов человек — это огромный рынок сбыта и неиссякаемый источник трудовых ресурсов, зачем же этих людей уничтожать? Это противоречит логике рынка. Националистам же всюду чудятся враги, а логике они предпочли красивые слова о высоких материях, миф о богоизбранности русских и традиционализм (вспомним слова Гийома Фея: "Нет ничего более далекого от традиции, чем традиционализм"). Они презирают политкорректность как несвойственное русскому духу явление (готовы мужественно обряжаться традиционными арийскими свастиками даже в День Победы над фашистскими оккупантами), твердо уверены в том, что институт вождизма (фюрерства, монархии, диктатуры — нужное подчеркнуть) является единственной панацеей для России. При этом, настаивая на уникальности русской культуры и исторического пути российского государства, они любят вспоминать великое прошлое и уповать на опыт как на истину в последней инстанции, хотя в деликатные моменты предпочитают отодвигать его на второй план. В точности такую картину мы и видим в письме г-на Валентина. Как и любой среднестатистический националист, автор письма не принимает либеральных ценностей ("Демократия — это лишь молоток Запада..."), уповая на сильную руку государства (в данном случае — власть сегуна Ильясу). При этом, говоря о бесценном российском опыте, автор не желает именно с ним (опытом) соизмерять свои умозаключения. Вспомним великих вождей: Гитлера, Сталина, Дзержинского — сильные государства строились на крови миллионов людей, и первыми истреблялись именно апологеты нового режима — вспомните чистки рядов ВКП(б), нацистскую "ночь длинных ножей" 30 июня 1934 года. Очевидно, г-н Валентин настолько не ценит свою жизнь, что готов ради сомнительного нового режима с нею расстаться. Но не будем забывать о том, что бывает далее, а именно массовые репрессии и "крайние меры", диссидентство интеллигенции и освободительные движения среди потенциальных и настоящих каторжников... И все это миллионы человеческих жизней. Каждый раз, говоря об историческом опыте, спросите тех, кто вынес этот опыт на своем горбу, спросите стариков. Для одних Сталин — Вождь, Бог, Царь, Знамя Победы и Величия советского народа; для других — деспот и висельник. Откуда такое различие в отношении к одному человеку? Все очень просто: первые не нюхали. Они не "возникали", а тихонько батрачили на благо Родины, не позволяя себе лишних мыслей против курса Партии. "Фюрер мыслит за народ!" Стоп! Но не этого разве боятся современные националисты — превращения народа в тупую, бездумную рабсилу? Именно этого! Так какого же, я извиняюсь, черта они встают под знамена тоталитаризма, сулящего в итоге именно такие плоды? Разве свобода (именно в либеральном понимании) не является основополагающим условием развития полноценного гражданина? Гражданина, раболепствующего только перед законом. В этом кроется фундаментальное противоречие национализма, не желающего объективно воспринимать сегодняшнюю политическую реальность и предлагать реально продуктивные меры по выходу из тупика (я не отрицаю, что прозападный путь развития завел нас в тупик, но националистическая альтернатива — еще большая пучина). Самое обидное, что именно националистический догматизм сегодня возобладал в среде так называемой патриотической интеллигенции. А нужно не виноватого искать — это самое неблагодарное дело. Необходимо осторожно и медленно гнуть палку в свою сторону, искать выход. В этом я с Валентином согласен полностью. Но здесь нужно быть крайне аккуратным — без резких движений: лед тонкий...
С уважением, Мезин Антон, студент Магнитогорского государственного университета
P. S. Чтобы не обвиняли в русофобии, заявляю: я — русский. Меня тоже беспокоит сложившаяся ситуация, но я призываю наш народ отказаться от национализма — это наша беда, а не знамя. Мы выше этого.
Здравствуйте, уважаемая редакция журнала "Власть"!
Прежде всего хочу выразить вам признательность. После закрытия некоторых телевизионных программ вы остаетесь одним из последних изданий, объективно освещающих события, происходящие в нашей стране. Изъявляю желание ответить Валентину — автору письма, опубликованного в рубрике "Письма власти" в #50.
А Вы, Валентин, задавались вопросом, почему ее, холодную войну, нам объявили? Ответ: из-за возросших аппетитов Сталина. Пересмотр Конвенции о режиме черноморских проливов; возвращение СССР Карского и Ардаганского округов; получение военно-морской базы в Эгейском море; установление протектората над Триполитанией. Ну и кульминация — когда Сталин попытался упрочить позиции в Иране. А теперь по поводу демократии. На мой взгляд, каждый россиянин, которому небезразличны судьбы нашей страны, должен внимательно перечитать учебники по истории российского и советского государства (издания 1992-1999 годов) и сделать для себя вывод, что у России, кроме демократического, нет другого пути.
Александр, студент Сочинского государственного университета