Диван родился

Валерио Маццей, совладелец фабрики Edra, и Симоне Ваго, владелец компании Vago Forniture Srl, занимающейся продажей люксовой мебели,— давние партнеры и друзья. В прошлом году они совместно открыли выставочный зал Edra в палаццо Дурини в Милане. На неделе дизайна в июне компания Edra представила новинки как в шоуруме, так и на стенде Fiera Milano, где гвоздем программы стал модульный диван Standalto по проекту Франческо Бинфаре, любимого автора Edra, уже 30 лет сотрудничающего с компанией.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Производитель утверждает, что модель Standalto задает «действительно новые стандарты качества и удобства». Это обновленная модель дивана Standard, придуманного Бинфаре для Edra ранее, переработанная в соответствии с современными тенденциями. У дивана появились ножки высотой 15 см, более широкие сиденья, новая обивка. В производстве используется усовершенствованная за годы работы Edra технология «умной подушки» (наполнитель — пена Gellyfoam® и перо): широкие спинки и подлокотники легко подстраиваются под формы сидящего на диване. По словам Бинфаре, его целью было не просто перевыпустить диван, а создать новый «архетип» предмета.

В связи с выходом новинки Валерио Маццей и Симоне Ваго рассказали об истории своего партнерства, а также о том, кто и как создает предметы мебели, которые потом становятся экспонатами крупнейших музеев дизайна, в чем разница между дизайном и искусством.

— Задавать новые стандарты качества и удобства — непростая задача. Каким стратегиям вы следуете, чтобы ее выполнить?

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Валерио Маццей: — Никакой специальной стратегии у нас нет. Более того, может, это прозвучит старомодно, но я не верю в стратегии в нашем деле. Моя жена часто говорит, что мне следовало родиться на 500 лет раньше,— тогда я попал бы в свое время. Мне очень нравится период Ренессанса. Все тогда происходило более естественно: был запрос и был исполнитель. Да взять хотя бы Эрмитаж в Петербурге, более близкий вам пример. Был заказчик, страсть к предметам роскоши и искусству и профессионалы — архитекторы, инженеры и художники, которые воплотили мечту в реальность. Что касается нашего сотрудничества с Франческо Бинфаре — все происходило по тому же сценарию. Больше 20 лет он сотрудничал с Cassina, был арт-директором бренда, курировал дизайнеров и архитекторов, но сам не проектировал. Дизайнер Вико Маджистретти, также работавший с Cassina, бросил ему вызов, сказав: «Вы были лучшим арт-директором в мире, но сможете ли вы стать хорошим дизайнером?» И он принял этот вызов, начав сотрудничать с нами.

— Считаете ли вы Бинфаре хорошим дизайнером?

В. М.: — Я не люблю слово «дизайнер», предпочитаю говорить «проектировщик». Поскольку слово «дизайн», как и слово «качество», сами по себе мало что означают — им нужно определение, которое всегда субъективно. Так вот, на мой взгляд, Бинфаре — абсолютно гениальный проектировщик и новатор. Он создал для нас целую линию диванов, аналогов которым, без преувеличения, не существует в мире.

— Должно ли видение дизайнера, работающего с Edra, совпадать с вашим?

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

В. М.: — Не обязательно. Важно, чтобы это было интересное направление. Помню, как впервые увидел работы братьев Кампана (сегодня они в числе наших авторов), опубликованные в Corriere della Sera и La Repubblica. Тогда сам продукт мне не очень понравился, но было ясно, что сотрудничество с такими художниками может открыть для нас много нового. Чувствовался их потенциал, нестандартный ход мыслей. Например, идею дивана On the Rocks Бинфаре привез из своего путешествия по Апулии. Долго наблюдал за туристами, пытающимися устроиться поудобнее на скалах у моря. Из этого образа родилась идея, с которой мы работали ни много ни мало семь лет. Чтобы довести до ума механизм, пришлось долго экспериментировать. Так же было и с Flap. Это одна из самых сложных конструкций диванов среди имеющихся на рынке. Его «скелет» — это произведение новаторской мысли. Важно, чтобы была синергия, движение в одном направлении — и тогда рождается прочный союз на долгие годы. Кстати, у нас в свое время так произошло с отцом Симоне Ваго, который помог нам найти пространство для нового шоурума на виа Дурини.

— Как давно вы сотрудничаете?

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Симоне Ваго: — Мой отец, чье дело я продолжаю, занимался продажей люксовой мебели. И Моника Маццей, сестра Валерио, пришла к нему с прототипами. Это было еще в 80-х годах. Наши семьи сразу подружились, отношения развивались и выросли в сотрудничество на этой площадке — палаццо Дурини. Сегодня это главный шоурум Edra в центре Милана.

В. М.: — Мы не родственники, но отношения действительно родственные. Симоне как никто понимал, какое пространство мы ищем для Edra. Здесь, на виа Дурини, есть и прекрасная архитектура, и анфилада комнат, которая идеально подошла для демонстрации новых моделей.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

— Насколько сложно найти подобное пространство в Милане?

С. В.: — Такой недвижимости не бывает в открытом доступе. Все решило личное знакомство с владельцами, семьей Капрони. Я уже давно пытался найти историческое здание, потому что считаю, что у люкса не должно быть витрины. Это должен быть адрес для своих. На это пространство претендовал один фэшен-бренд, но владельцам больше понравилась идея мебельного шоурума. У них дома стояла мебель от Edra, то есть они очень хорошо относились к компании. Нам повезло. Кстати, эти стены принесли успех бренду Giorgio Armani, который располагался тут до нас. Посмотрим, принесут ли они удачу и нам.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

— Многие объекты от Edra — экспонаты крупнейших мировых музеев дизайна. Где, на ваш взгляд, проходит граница между искусством и дизайном?

В. М.: — Есть мнение, что если у предмета есть функция, мы имеем дело с дизайном. А искусство — это чистый полет фантазии, часто бесполезный. Но я с этим не согласен. Скульптурные формы современной мебели говорят сами за себя. Я убежден: произведения искусства не создаются специально. Я всегда вспоминаю историю про Эннио Морриконе, который как-то в Париже услышал, как местные власти тестируют новую сирену для машин скорой помощи. Он записал звук, а когда вернулся в Италию, написал песню «Se telefonando», ее исполнила певица Мина. Композиция, родившаяся из импровизации, стала хитом. Все гениальное рождается примерно так, без явного намерения.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

С. В.: — Я считаю, что границы между искусством и дизайном нет. Когда вы смотрите на море и небо, вы не видите границы между ними. Эту границу настолько трудно себе представить, что сомневаешься в ее существовании. Согласен с Валерио, гениальные произведения, как и гениальные открытия, просто случаются и не вызывают вопросов. Как небо и море.

www.edra.com

Беседовала Елена Кананыкина