Вся власть устойчивым
CSO идут к вершинам корпоративной иерархии
Должность директора по устойчивому развитию все чаще появляется в компаниях, но не всегда эти люди наделены необходимыми полномочиями, чтобы действительно повлиять на ESG-трансформацию в компаниях. Это существенно тормозит соответствующий прогресс. В идеале директора по устойчивому развитию должны входить в совет директоров компаний и влиять на широкий круг вопросов: от финансов до работы с поставщиками и найма персонала.
Фото: Getty Images
Фото: Getty Images
Компании включаются в гонку за высокими ESG-показателями. Это увеличивает спрос на руководителей, способных их достичь, грамотно организовав соответствующие процессы. В корпорациях все чаще появляются директора по устойчивому развитию (CSO — chief sustainability officer). В 2020–2021 годах их было назначено столько же, сколько за предыдущие восемь лет, говорится в отчете PwC и Strategy& (подразделение стратегического консалтинга PwC) «Уполномоченный директор по устойчивому развитию. Ключ к сохранению доверия и конкурентоспособности». Аналитики исследовали 1640 глобальных корпораций и выяснили, что восемь из десяти из них назначили такого руководителя.
Между динамикой ESG-показателей и наличием в корпоративной структуре позиции директора по устойчивому развитию существует прямая корреляция. В отчете приводятся исследования ESG-рейтинга Definitive для 1455 компаний из разных секторов. Только в 6 (2%) из 368 компаний, получивших самый высокий рейтинг (А), не было официальной должности CSO. В группе В она отсутствовала у 13% компаний, в группе С — у 15%, в группе D — у 16%.
На разных орбитах
Далеко не во всех компаниях CSO обладает достаточными полномочиями, чтобы эффективно решать связанные с ESG-повесткой задачи, отмечают в PwC и Strategy&. В первую очередь речь идет не о руководителях, сосредоточенных на устойчивом развитии как таковом, а о тех, кто работает над ним в контексте корпоративной социальной ответственности или функций в области охраны труда, техники безопасности, окружающей среды и т. д. Примерно 50% CSO находятся на два или более иерархических уровня ниже первых лиц компании и ограниченно влияют на преобразования в области устойчивого развития. В отчете PwC и Strategy& таких директоров называют «лайт CSO».
Заметны и отраслевые различия. Больше всего CSO, наделенных широкими полномочиями на уровне топ-менеджмента компании, насчитывается в производстве потребительских товаров (50%). Возможно, это связано с повышенным вниманием СМИ и потребителей к сектору. В химической отрасли и нефтегазовом секторе 45% уполномоченных директоров по устойчивому развитию. Минимум их в машиностроении и электронной коммерции — 17% и 14% соответственно, а доля «лайт CSO» в этих секторах высока — 46% и 77%.
По мнению PwC и Strategy&, вес и роль CSO в корпоративной структуре будут расти. Если в 2016 году 9% таких директоров входило в топ-менеджмент компаний, то в 2021-м — 28%. Чем выше их позиция, тем больше возможностей влиять на все стратегические решения. Только так они могут обеспечить реальную ESG-трансформацию компании. СSO должны очень хорошо понимать бизнес-задачи, особенно то, как устойчивость и прибыльность дополняют или противоречат друг другу. Поскольку ESG-трансформация пронизывает все аспекты деятельности: от закупок сырья до привлечения инвесторов, отраслевым руководителям приходится быть хорошими коммуникаторами, объединяя людей из разных подразделений.
Курс на стратегию
Когда ESG-повестка вышла за пределы офисов международных инвесткомпаний, став главной темой деловых мероприятий, в России можно было наблюдать не рост числа директоров, а «доименование» их должностей, говорит первый заместитель исполнительного директора Ассоциации менеджеров Вадим Ковалев. «В первую очередь директоров по КСО, устойчивому развитию, а иногда даже по коммуникациям. Общее количество таких позиций, по нашей оценке, увеличилось несущественно. Что и говорить, нефинансовую отчетность готовит только пятая часть компаний из тех, кому бы это следовало делать. Следовательно, там не ведется системная работа по устойчивому развитию и нет профильного управленческого звена. Функции директора или менеджера по устойчивому развитию (или то, что под этим понимается) зачастую выполняют специалисты по PR, GR и даже охране труда»,— поясняет он.
Но у российских компаний, активно внедряющих ESG-практики, руководители по устойчивому развитию имеют высокое положение в корпоративной иерархии. «В 2015 году была создана Дирекция по охране труда, промышленной безопасности, экологии и устойчивому развитию. Вопросы ESG всегда были на повестке не только менеджмента, но и совета директоров "Полюса",— рассказывает вице-президент по охране труда, промышленной безопасности, экологии и устойчивому развитию компании "Полюс" Александр Кручинин.— В 2021 году мы выделили "Устойчивое развитие" в отдельную дирекцию внутри вышеназванного блока — ввели должность директора по устойчивому развитию и увеличили штат вдвое. Параллельно совет директоров "Полюса" рекомендовал ввести должность вице-президента по охране труда, промышленной безопасности, экологии и устойчивому развитию, который подчиняется генеральному директору, что и было сделано в этом году».
«Я пришла на должность директора по устойчивому развитию РУСАЛа в середине 2021 года — в момент, когда она появилась,— рассказывает директор по устойчивому развитию, член исполнительного комитета (правления) компании РУСАЛ Ирина Бахтина.— Мне доверили создать полноценную дирекцию, которая объединила функции, ранее разбросанные по другим подразделениям: промышленную экологию, климатическое регулирование, охрану труда, промышленную безопасность, социальную политику, нефинансовую отчетность. К ним добавились проектный офис ESG-трансформации и координация широкой сети уполномоченных по этике на предприятиях. Дирекция по устойчивому развитию выступает центром экспертизы, оказывающим методологическую поддержку другим подразделениям бизнеса в части внедрения ESG-стандартов».
В последнее время роль CSO претерпела заметные изменения, отмечает директор центра устойчивого развития бизнеса «Сколково» Елена Дубовицкая: «Ранее повестка ограничивалась экологическими вопросами или вопросами в сфере корпоративной социальной ответственности. Это объясняет опыт, которым обладают многие из сегодняшних CSO: PR, коммуникации, GR, HR, экология. Сегодня эта роль является более стратегической, комплексной, затрагивающей все ключевые бизнес-процессы организации».
Ирина Бахтина считает правильным включение CSO в состав топ-менеджеров и совет директоров компании: «Я вошла в состав правления компании через четыре недели после своего назначения директором по устойчивому развитию и представляю коллегам-управленцам на согласование все документы долгосрочного стратегического планирования, оценки рисков, проекты политик и регламентов в сфере ESG. Кроме того, с первого же дня работы я взаимодействую с членами советов директоров РУСАЛа и En+ Group. Такой подход позволяет эффективно и на должном уровне обсуждать и принимать программы бизнеса, составляющие основу ESG-трансформации, и обеспечивать качественное, заинтересованное их внедрение».
Антикризисный ESG
Текущий геополитический кризис отразился и на функционале CSO в российских компаниях. «В ближайшее время роль директора по устойчивому развитию может сдвинуться в сторону антикризисного управления»,— считает Елена Дубовицкая. По словам Ирины Бахтиной, ключевая задача сейчас — сохранение или, как минимум, «неухудшение» достигнутых компанией высоких показателей. Меняются не только правила игры на внешних рынках сбыта, инфраструктура раскрытия и заверения ESG-данных, поставщики, подрядчики, но и покупатели и их требования. С одной стороны, это требует внесения корректив в стратегические пяти- и десятилетние планы ESG-трансформации, с другой — дополнительных усилий в части аккредитации и обучения новых поставщиков, согласования с клиентами новых подходов к заверению и подтверждению раскрываемых вне международных рэнкингов и индексов ESG-данных.
По словам Вадима Ковалева, с началом украинского конфликта сменился фокус внимания CSO. Например, в марте многие компании концентрировались на сохранении ментального и эмоционального здоровья сотрудников. Сокращаются бюджеты на ESG-программы. Александр Кручинин говорит, что усилилось взаимодействие по кросс-функциональным направлениям: проектирование, строительство, так как не все одобренные ранее технологии и оборудование доступны.
Важность позиции CSO в российских организациях не снижается. «Никто не отменял цели устойчивого развития, которые приняли почти 200 стран,— поясняет Вадим Ковалев.— Часть из них — наши экономические партнеры. Бизнесу придется принимать правила и требования к устойчивому развитию и ESG на новых рынках. Это потребует компетентных специалистов. Никто не отменял и рекомендаций ЦБ эмитентам раскрывать ESG-информацию в годовом отчете. В условиях турбулентности, уменьшения числа инвесторов, сжатия рынков, растущей социальной напряженности бизнес должен реагировать. Без опытных управленцев не обойтись».
Между тем российские банки и компании начинают удалять свои годовые отчеты из публичного доступа. Мониторинг компаний, входящих в ESG-рэнкинг RAEX-Europe, выявил, что ESG-данные ряда его участников стали недоступны. В том числе нефинансовая отчетность не обнаружена на сайтах ВТБ и «Сбера», а также «РусГидро», «Транснефти», ОМК, СИБУРа, «Газпром нефти». «Мы не знаем, станет ли закрытость бизнеса долгосрочной тенденцией, но на позициях компаний в ESG-рэнкинге она отразится уже в ближайшее время»,— заключают в RAEX-Europe.