«Оставьте невозможное нам»

RBS — под таким названием десять лет назад друзья—выпускники МГУ основали собственную консалтинговую компанию. Работая в необычном для рынка формате четырех дивизионов — юридического, коммуникационного, финансового и цифрового, она закрывает почти любые потребности бизнеса. О стимулах выбирать только сложные проекты и создавать новое, о том, почему будущее за молодыми и как многопрофильность помогает выстраивать с клиентами долгие отношения, “Ъ” рассказали партнеры Ашот Серопян, Дмитрий Емельянов, Анатолий Шашкин и Павел Русецкий.

— История RBS началась десять лет назад: 14 ноября 2012 года вы с партнерами официально зарегистрировали компанию. Что побудило вас принять такое решение? Было ли страшно шагнуть в неизвестность?

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Ашот Серопян: К идее создать собственную компанию мы шли довольно долго, но не было и дня, чтобы мы о ней пожалели. Страх мы тоже не испытывали: когда ты создаешь свою фирму, неизвестность, с одной стороны, отталкивает, но с другой — притягивает, потому что она дарит тебе шанс сделать что-то новое, лучшее, иначе, чем было прежде. В первую очередь нами двигало желание пойти неизбитым путем с точки зрения подхода к работе, принятия и порядка исполнения решений, и оно подстегивало к тому, чтобы брать только сложные истории.

Типовые проекты — это не наш профиль. Мы позиционируем себя как компанию, в которую нужно обращаться с трудными задачами, приходить с безвыходными ситуациями, требующими нестандартных решений. Такие сценарии для нас наиболее интересны.

— В RBS существует необычное для юридической фирмы деление на четыре основных дивизиона. Как вы пришли к идее многопрофильности?

А. С.: Постепенно. Мы начинали с юридического дивизиона, через два года возник коммуникационный, еще через два года — финансовый, а четыре года назад, незадолго до пандемии, в ответ на запрос со стороны бизнеса мы создали дивизион цифровой трансформации. Юридический дивизион сегодня остается в авангарде по количеству сотрудников и практик, но три других «весят» не меньше — в ряде проектов их роль часто бывает решающей.

Само разделение на четыре дивизиона произошло органично, эмпирическим путем: работая над проектами повышенной сложности, мы начали понимать, что одного лишь юридического инструментария для качественной работы нам недостаточно. Когда на проекте работает множество подрядчиков, это чревато коммуникационным хаосом: каждый тянет одеяло на себя, каждый важнее, чем другой… Классика жанра. Для слаженного результата люди должны трудиться в одной команде, быть звеньями одной цепи. Чтобы оптимизировать процесс внутренних и внешних коммуникаций клиентов, мы попробовали соединить юридический дивизион с коммуникационным, получили эффект wow и поняли, что мы хорошо делаем свою работу, но теперь сможем делать ее еще лучше.

Вскоре мы увидели, что соединение юридических и корпоративных коммуникаций работает замечательно, но недостает финансовой экспертизы. Так появился финансовый дивизион, а позже, когда стало ясно, что любой сегодняшний бизнес, не имеющий цифровых решений, проиграет в конкурентной борьбе, и дивизион цифровой трансформации. Необходимость их создания транслируется клиентами: когда клиенты несколько раз подряд приходят к нам с одной и той же проблемой и ее системный характер становится очевидным, возникает дивизион.

Мы стремимся создать независимую компанию, способную комплексно закрыть любую потребность бизнеса. Такой подход полезен и клиентам, и нам самим: поскольку сотрудники RBS взаимодействуют в разных проектах не только с юристами, у них появляется понимание другой сферы, определенная экспертиза в ней. Такая консолидация идет компании только на пользу, рождает лучшее понимание между отделами.

— Какие юридические практики RBS сегодня наиболее востребованы на рынке консалтинговых услуг? На какие практики вы ожидаете всплеска роста в ближайшее время?

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Анатолий Шашкин: У нас традиционно сильная арбитражная практика, с которой мы в свое время начинали компанию, с ней тесно связана практика банкротства. Также мы сильны в практиках антимонопольного права и государственно-частного партнерства: поскольку большинство наших клиентов относятся к крупному бизнесу, проблемы в этих сферах так или иначе возникают у всех, и с этой стороны мы наблюдаем постоянный приток заказов.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Павел Русецкий : Из-за того что в этом году бизнесу приходится адаптироваться к серьезным изменениям в экономике, заметно усилился спрос на разрешение конфликтов и антикризисное управление. Запросы на due diligence и налоговое сопровождение также постоянно растут.

А. С.: Что касается перспектив, любая встряска ожидаемо влечет за собой повышение клиентского спроса в сфере М&А, банкротств, судебной и уголовной практик. Это закономерный этап. Сегодня российская экономика находится на грани неминуемого перестроения, проходит непростой и интересный период с точки зрения вызовов, встающих перед правом и бизнесом: он задает нестандартные задачи, которые требуют нестандартных подходов. И наша многопрофильность позволяет предлагать клиентам весьма широкий спектр решений.

— Вы стали партнерами юридической фирмы в довольно молодом возрасте. Случается ли, что клиенты или коллеги более старшего возраста скептически относятся к вашему статусу?

А. С.: Юридический консалтинг подразумевает, что вы обладаете опытом не только с позиции ведения дел в формальной плоскости — в первую очередь вам необходим опыт жизненный. Я считаю его одной из ключевых составляющих успеха компании. Поэтому легкий скепсис подобного рода со стороны более старших коллег нормален, он нас никогда не смущал. Будущее в любом случае за молодыми: нестандартные решения чаще исходят именно от них, а человек среднего возраста вряд ли посмотрит на проблему под «сумасшедшим» углом, если это выходит за рамки накопленного им опыта. Не идти проторенным путем — это наше кредо. И с общей нашей главной задачей — задавать курс развития компании, при любых внешних условиях удерживая уровень стабильности и ее, и коллектива,— мы справляемся неплохо. (Смеется.)

— Вам это удается потому, что вы друзья?

А. С.: В том числе. Период притирок мы прошли больше десяти лет назад, еще на старте, и взаимопонимание и уважение у нас господствуют давно.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Дмитрий Емельянов: Мы все не чужие друг другу люди. Ашота Серопяна я знаю с 2006 года — мы вместе учились с первого курса, партнер Анатолий Шашкин тоже наш однокурсник. Наша «сыгранность» приобреталась не в процессе работы, а существовала изначально, и удовольствие от дружеского общения в дальнейшем наложилось на взаимодействие по рабочим вопросам. Я присоединился к RBS в 2017 году, уже имея адвокатский статус. К тому моменту я знал, что коллеги создали свою компанию, а они знали, что я веду интересные проекты: в 2015 году мы стали сотрудничать, поняли, что доверяем друг другу, и в конце концов решили объединиться.

Наш профессиональный драйв во многом обусловлен тем комфортом, с которым мы вместе решаем интересные задачи. Кто-то считает, что дружеские отношения вредят рабочим, но наш пример убеждает меня в обратном. Для обычного сотрудника работа ставится на паузу с окончанием рабочего дня: захлопнул дверь — и хоть трава не расти, за исключением случаев, когда перед ним стоит невероятно интересная задача или руководство умело использует метод кнута и пряника. В нашем же случае речь идет об ответственности друг перед другом, и не подвести товарища, который на тебя рассчитывает,— это более чем мотивирующий фактор. Мы все кардинально разные, но благодаря нашей разности до сих пор сохраняем свежесть взглядов, идей и обсуждений. Этот рабочий комфорт мы стараемся экстраполировать на сотрудников. Конечно, мы сталкиваемся с проблемой роста — понятно, что при быстром масштабировании фирмы трудно сохранять изначальную камерность, но живые дискуссии в нашем коллективе присутствуют всегда, да и неординарные рабочие задачи не дают потерять драйв и погрузиться в рутину.

— Насколько вы с партнерами взаимозаменяемы в проектной работе?

Д. Е.: В RBS в каждый рабочий вопрос погружены одновременно несколько партнеров, и мы полагаем такую модель работы правильной: условно говоря, придя на встречу с клиентом в полном составе, мы можем услышать разное и общее участие в проекте позволяет взглянуть на проблему комплексно. Кроме партнеров—проводящих функциональных единиц есть и реализующие единицы в лице старших юристов по направлениям и рабочим группам.

— Сегодня в компании работает более 100 сотрудников. Каким образом вы подбираете кадровый состав и формируете команду?

Д. Е.: Мы стараемся искать кадры в рамках университетского сообщества. МГУ — наша альма-матер, с этим вузом у нас давние, плотные партнерские отношения, и его выпускниками являются около 90% коллектива компании.

П. Р.: Кроме того, в 2022 году мы провели на базе Центра международных конкурсов по праву МГУ первые пробные семинары по профориентации. Ирония в том, что проект альтруистичен и эгоистичен одновременно: проведение подобных спецкурсов во время обучения студентов на факультете позволяет отбирать самых талантливых кандидатов и кардинально экономит наше время при их собеседовании, приеме на работу и последующей адаптации к профессии. То есть польза таких образовательных программ обоюдна: на них мы рассказываем ребятам о наших стажерских программах и получаем юристов. Мы планируем превратить этот проект в полноценный курс на юридическом факультете не только МГУ, но и ВШЭ, МГЮА и МГИМО. На юридическом рынке и рынке труда в ближайшее время будут происходить колоссальные изменения, и мы считаем, что молодому поколению важно помочь сориентироваться.

Д. Е.: К нашим стажерам мы относимся очень лояльно и гибко подходим к их рабочему времени: согласовываем время отпуска, делаем плавающий график, который не мешал бы учебе. Мы сторонники поговорки «Назвался груздем — полезай в кузов», но не стремимся выжать из них все соки — просто есть задачи, на которые мы нанимаем стажеров с учетом необходимости.

Студенты приходят в RBS на летнюю практику, а потом, уже с дипломом, возвращаются на работу — сейчас, например, три наших стажера ушли на летнюю сессию. Конечно, новое поколение выпускников чуть-чуть отличается от предыдущих, но тем не менее мы всегда находим общих знакомых и для выпускников МГУ в RBS создана комфортная рабочая обстановка.

Кстати, в образовательных мероприятиях у нас активно участвуют не только партнеры, но и сотрудники: в этом году сразу несколько старших юристов RBS проводили разнообразные лекции, в том числе спецкурсы для школьников старших классов, связанные с профориентацией и выбором вуза.

— Текущая политико-экономическая ситуация серьезно встряхнула рынок правового консалтинга, в том числе из-за ухода иностранных компаний. Намерены ли в RBS сегодня расширять штат?

А. С.: Мы делаем большую ставку на то, чтобы компания развивалась без остановок, и кадры играют здесь одну из ключевых ролей. Коллектив подбираем тщательно и долго — это процесс непростой, но благодаря скрупулезному подходу текучка кадров в компании отсутствует.

Помимо профессиональных качеств кандидата для нас важен вопрос о том, как долго он намерен сотрудничать — вариант, при котором человек планирует проработать в компании год или два, нам неинтересен, мы предпочитаем говорить о средне- или долгосрочных перспективах.

П. Р.: Сегодня на рынке огромное количество талантливых и опытных людей, и нам интересно пообщаться со всеми, ведь многие наши контакты, деловые и текущие, сформировались как раз на собеседованиях: начиная общаться с людьми в целях замещения ими рабочей позиции, мы продолжали взаимодействие уже как товарищи, сотрудничая по бизнес-вопросам.

Ядро нашей команды сформировано давно и прочно, мы трезво оцениваем собственную нагрузку и в зависимости от потенциальных и реальных проектов доукомплектовываем команду. Сейчас потребности в кадрах нет, но хорошие резюме мы, конечно, просматриваем. Одно из преимуществ RBS: если мы понимаем, что по духу и экспертизе человек наш, то принимаем его на работу, даже если готового проекта, в котором необходим его опыт, пока еще нет. Любой юридический проект, как и качественный набор сотрудников, длителен по времени, поэтому мы считаем правильным инвестировать в нового сотрудника и знать, что в перспективе сумеем взять крупную и интересную историю, потому что у нас уже есть для этого «мускулатура».

— Кто ваши клиенты и по какому принципу в компании выстраивают отношения с ними?

А. Ш.: Клиенты RBS — представители крупного бизнеса, которые хотят системных партнерских отношений для решения стоящих перед ними сложных задач. С точки зрения среза отраслей экономики это практически весь российский бизнес: добывающий, экспортирующий, торговый.

А. С.: Нам интересны эксклюзивные, редкие проекты, и мы стремимся работать с клиентами вдолгую, поэтому воспринимаем их как своих долгосрочных партнеров. Такая стратегия обеспечивает надежность и стабильность работы. Уникальность российской экономики в том, что с кризисами она сталкивается регулярно, и понятие «быть с клиентом в партнерских отношениях» означает для нас смотреть на его сложную ситуацию так, словно это наш собственный бизнес.

Иногда решение выйти в судебный процесс кажется самым простым — а для нас, как юристов, даже более выгодным, но всегда существует риск, что клиент изначально сформулировал проблему неверно и на деле она заключается совершенно в другом. Под «партнерством» мы понимаем подход, при котором мы смотрим не на конкретную задачу, за которую нам должны заплатить, а полностью изучаем периметр бизнеса, ставим для себя правильную задачу и вместе с заказчиком решаем ее оптимальным путем.

— Как клиенты приходят в RBS?

П. Р.: Мы как хорошее кино: нас рекомендуют, но не потому, что мы, к примеру, попросили благодарственное письмо, а от души. Поскольку мы обычно помогаем клиентам не по единичному поводу, а сразу по ряду вопросов, им хорошо известны наши компетенции, и они вспоминают о нас, когда кто-то из круга знакомых испытывает аналогичные трудности. Учитывая, что мы общаемся с авторитетными и состоявшимися людьми, собственниками бизнеса или первыми лицами компаний, к мнению которых прислушиваются, такая рекомендация стоит, наверное, всей нашей репутации. Поскольку ожидания заказчиков полностью совпадают с нашей экспертизой и они понимают, что мы не остановимся, пока не решим их проблему, поток клиентов практически бесконечен и в последние годы мы растем буквально по экспоненте.

А. Ш.: Наша главная задача — решить задачу клиента максимально комфортно, и, как правило, такое отношение возвращается. Работа вдолгую позволяет нам быть гибкими.

— Десятилетие компании — это, несомненно, яркая веха в ее истории. Есть ли события, не уступающие ей по значимости?

Д. Е.: Конечно, важнейшим этапом стало само основание компании. Яркими я бы назвал и 2018–2019 годы: в этот период компания быстро росла, мы масштабировались как по весу и объему проектов, так и по численности сотрудников — именно тогда мы сменили локацию офиса и переехали в «Сити». Кроме того, с началом бурного роста мы решили, что пришло время заявить о себе, и заметно нарастили публичность.

А. Ш.: К вехам я отношу и присоединение новых дивизионов. Вместе они дают синергию, обогащают работу в плане не только инструментария, но и связей, опыта и разнообразных возможностей.

Еще один важный этап — постепенное появление проектов, в которых мы «сами себе клиенты», то есть одновременно выступаем исполнителем и заказчиком, инвестором-бенефициаром. Соинвесторами мы становимся, если получаем вознаграждение за работу или видим возможность интегрироваться в другой бизнес по пути «экосистемы», используя свои знания и опыт для его развития — это касается как крупных сегментов рынка, так и небольших ниш.

Проекты, в которых мы сами участвуем,— это немного иная деятельность, она интересна и зачастую более прибыльна: глубокое погружение в отрасль клиента позволяет развивать проект с одновременным ростом капитализации. Инвестиционное направление мы планируем стабильно усиливать.

Самое интересное в нашей работе — то, что мы постоянно что-то строим. Докручиваем старое, модернизируем, постоянно находимся в процессе созидания. Хотя нашей основной специализацией является юриспруденция, мы не замыкаемся только на ней: базовый вектор консалтинга, конечно же, сохранится, но при этом мы уверены, что уже завтра начнем придумывать новое направление и проекты и реализуем их.