Госдума во вторник приняла во втором чтении поправки к Уголовному кодексу (УК) об ужесточении ответственности за пытки, применяемые к заключенным. Документ позволит судить за подобные преступления, совершенные для принуждения к даче показаний, не только следователей, но и сотрудников Федеральной службы исполнения наказаний (ФСИН). Коммунист Алексей Куринный предлагал сделать одинаковым наказание за пытки и насилие, а также для должностных лиц и «активистов» из числа заключенных, действующих по указанию начальства. Однако депутаты эти предложения не поддержали.
По мнению депутатов, новые поправки защитят заключенных от издевательств со стороны сотрудников ФСИН
Фото: Андрей Луковский, Коммерсантъ
По мнению депутатов, новые поправки защитят заключенных от издевательств со стороны сотрудников ФСИН
Фото: Андрей Луковский, Коммерсантъ
Напомним, законопроект внесли в Госдуму в конце прошлого года председатели комитетов Думы и Совета федерации по государственному строительству Павел Крашенинников и Андрей Клишас. Прежде всего, документ переводит пытки в разряд особо тяжких преступлений. Представители власти, организующие или совершающие пытки для принуждения к даче показаний или запугивания, могут получить за это до 12 лет лишения свободы. По действующему законодательству привлечь к ответственности за пытки можно только следователей или лиц, проводящих дознание. Авторы законопроекта также добавили в ст. 302 УК (принуждение к даче показаний) новый субъект преступления — «сотрудник правоохранительного органа», что позволит привлекать к ответственности и сотрудников ФСИН. Если же пытки при принуждении к даче показаний привели к гибели человека или причинили тяжкий вред его здоровью, виновным будет грозить от восьми до 15 лет лишения свободы с невозможностью в течение 20 лет занимать определенные должности.
Первый зампред комитета Госдумы по госстроительству и законодательству Ирина Панькина («Единая Россия»), выступая с докладом по резонансному законопроекту, рассказала, что в процессе «большой кропотливой работы» над ним было проведено множество консультаций с правительством, Верховным судом, Государственно-правовым управлением президента.
Госпожа Панькина также отметила, что профильный комитет постарался учесть замечания всех фракций, поблагодарила их представителей за совместную работу, а отдельно — сенатора Людмилу Нарусову за «активную позицию в доработке законопроекта ко второму чтению».
«В процессе обсуждения законопроекта в первом чтении высказывались опасения, что мы декриминализируем статью 117 "Истязание" путем исключения квалифицирующего признака "с применением пытки". Нашими поправками предлагаем установить общий признак в виде особой жестокости, издевательства или мучений для потерпевшего»,— сообщила Ирина Панькина. Благодаря этому, по ее словам, закон можно будет применять против так называемых активистов — заключенных, которые мучают своих сокамерников по указанию начальников колонии. Руководство же мест заключения будет отвечать по ст. 286 и ст. 302 УК, в которых появляется субъект в виде должностного лица.
Вопросы к поправкам возникли у депутата от КПРФ Алексея Куринного. Он поинтересовался, в чем разница между издевательствами и мучениями, для которых предусмотрен один вид наказания, и пытками, ответственность за которые будет иной.
Ирина Панькина пояснила, что издевательства и мучения носят ситуативный характер, а пытки — системный и применяются они в целях выбивания показаний. «Эта разница будет неким водоразделом при квалификации данных преступных деяний»,— отметила первый зампред комитета.
Кроме того, господин Куринный попросил вынести на отдельное голосование его собственные поправки, в которых он предлагал сделать одинаковым наказание за пытки и насилие, а также для должностного лица и «активистов», действующих по его указанию. Однако депутаты эти предложения не поддержали.
В итоге законопроект был одобрен 413 голосами. Рассмотреть его в третьем чтении Дума планирует уже 22 июня.
КПРФ отрицает причастность ее депутата к квартирам в Германии
Контекст
Думские коммунисты во вторник категорически опровергли информацию о том, что конфискованные в Германии квартиры принадлежат депутату Госдумы от КПРФ Роману Лябихову.
20 июня немецкий телеканал n-tv со ссылкой на федеральную прокуратуру Мюнхена сообщил, что три объекта недвижимости в столице Баварии конфискованы у двух россиян — депутата Госдумы и его жены. Одновременно заморожен банковский счет, на который поступали ежемесячные платежи за аренду этих объектов в размере €3,5 тыс. Позже в тот же день мюнхенская Suddeutsche Zeitung уточнила, что речь идет о члене фракции КПРФ и его супруге, обозначенных буквами «Л» и «К». А другое мюнхенское издание Abendzeitung назвало и самого депутата — Романа Лябихова.
По данным интернет-издания «Агентство», жену господина Лябихова зовут Елена Кузнецова, и она является доверительным управляющим в компании господина Лябихова «Спецстрой». Издание также напоминает, что в 2014 году, баллотируясь в Мосгордуму, кандидат Лябихов указал в декларации, что ему и его супруге принадлежат квартира и парковочное место в Германии. Однако в декларации за 2021 год, которую господин Лябихов подал, уже будучи депутатом Госдумы (в ноябре 2020 года он получил вакантный мандат, а в сентябре 2021 года переизбрался на новый срок по списку КПРФ), указан лишь один зарубежный объект недвижимости — некое «помещение» в ОАЭ площадью 108,7 кв. м.
Как сообщил “Ъ” первый зампред ЦК КПРФ Юрий Афонин, Роман Лябихов заверил однопартийцев, что «нет ничего там у него и его жены». «А мы привыкли верить своим товарищам»,— добавил коммунист. Руководитель пресс-службы КПРФ Александр Ющенко в разговоре с «РИА Новости» напомнил, что господин Лябихов до избрания в Думу работал в бизнесе «и, может быть, у каких-то родственников что-то есть, у него лично — нет».
Глава думской комиссии по мандатным вопросам Отари Аршба («Единая Россия») сообщил “Ъ”, что комиссия будет рассматривать этот вопрос только в том случае, если в нее поступит соответствующее обращение. «Уже были сообщения о том, что у многих на Кипре что-то арестовано. Мы проверили — ничего такого нет, это фейки. Если есть какое-то подтверждение, пусть присылают официальный запрос, мы будем разбираться. Но по каждому чиху, тем более какой-то немецкой газетенки, мы не собираемся ничего предпринимать»,— добавил господин Аршба.