|
Подзаконная революция |
Задачи революции
По мнению главного редактора журнала "Свободная мысль XXI" Владислава Иноземцева, нынешняя российская власть категорически не намерена допускать создания условий, в которых она может подвергнуться не то что демократическому обновлению, но даже демократическому контролю. В случае если демократические институты действующей властью разрушены или используются не в целях обеспечения народовластия, а для сохранения правящего режима, единственной возможностью восстановления демократии становится демократическая революция.
Одной из задач любой революции является смена правящей элиты, а порой и изменение конституционного строя. Неудивительно, что эта элита чаще всего обвиняет революционеров в стремлении "захватить власть". Однако любая политическая деятельность любой оппозиции вполне естественно имеет целью такой захват; таким образом, можно изменить политический режим, не нарушая закон.
Слово "революция" происходит от латинского revolutio — "переворот" и означает коренное изменение, скачкообразный переход от одного качественного состояния к другому. А социальная революция — это быстрая смена государственного и общественного строя. История знает немало случаев, когда революция сопровождалась вооруженной борьбой. С точки зрения действующего российского законодательства такая борьба является незаконной и подпадает под действие Уголовного кодекса (УК).
Необходимая оборона
Насильственный захват или удержание власти (ст. 278 УК) и вооруженный мятеж (ст. 279 УК) являются особо тяжкими преступлениями, за которые предусмотрено наказание в виде лишения свободы сроком от двенадцати до двадцати лет.
Однако, как отмечал в диссертации "О праве необходимой обороны" выдающийся юрист и знаток права Анатолий Федорович Кони, "народ, правительство которого стремится нарушить его государственное устройство, имеет в силу правового основания необходимой обороны право революции, право восстания". Признавая революцию своего рода коллективными действиями по необходимой обороне, профессор Кони указывает на ряд условий, когда революция, в том числе совершаемая вооруженным путем, является правомерной. По его мнению, такая революция преследует цель защиты права, принадлежащего народу, при том что это право действительно нарушено государством, а сама революция остается последним средством защиты. Следует отметить, что в Декларации независимости США также закреплено право народа на восстание против угнетения. Учитывая, что доктрина естественного права и теория общественного договора господствуют и в российской правовой мысли, можно считать, что право на восстание против угнетения имеет не только народ Соединенных Штатов, но и россияне.
Законодательный экстремизм
Впрочем, в России наказуема даже научная дискуссия о допустимости вооруженного восстания, власть может попытаться квалифицировать ее как экстремистскую деятельность. Когда какой-нибудь ученый-правовед в научной публикации вслед за А. Ф. Кони допускает саму возможность вооруженного восстания и, допустим, высказывает мнение, при каких условиях россиянам следует начинать вооруженную борьбу, он может быть обвинен в экстремизме.
В соответствии со ст. 1 Федерального закона от 25 июля 2002 года "О противодействии экстремистской деятельности" экстремистская деятельность (экстремизм) — это, в частности, деятельность общественных и религиозных объединений, либо иных организаций, либо средств массовой информации, либо физических лиц по планированию, организации, подготовке и совершению действий, направленных на насильственное изменение основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации, захват или присвоение властных полномочий, создание незаконных вооруженных формирований, унижение национального достоинства.
Понятно, что любая деятельность по подготовке вооруженного народного восстания, с точки зрения власти, является экстремистской. Ей проще записать любых недовольных в экстремисты и обрушить на них всю мощь государственной машины подавления, чем разобраться в причинах недовольства. Поэтому при вольном толковании закона экстремистскими, направленными на "захват или присвоение властных полномочий", могут быть признаны, например, акции гражданского неповиновения с требованием провести общественное расследование чрезвычайного происшествия. Ведь официальные расследования входят в полномочия отдельных органов государственной власти. При желании "деятельностью, направленной на захват власти" можно признать и обычную политическую деятельность оппозиции, в частности пропаганду тех или иных идей и участие в избирательной кампании. А в экстремисты не так уж трудно записать моралистов, борющихся с общественными пороками. Например, выражение "русское пьянство" можно при известной гибкости мысли, присущей, например, генпрокурору Устинову, счесть направленным на "унижение национального достоинства", то есть проявлением экстремизма.
Экстремистская деятельность тоже уголовно наказуема. В соответствии со ст. 280 УК РФ за публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности предусмотрено в качестве наказания до трех лет лишения свободы, а за то же деяние, совершенное с использованием средств массовой информации — до пяти лет.
Еще один пример, демонстрирующий расширительное толкование властью понятия "экстремизм",— уголовное дело в отношении активистов национал-большевистской партии, захвативших в середине декабря прошлого года один из кабинетов общественной приемной российского президента. Действия "лимоновцев" были неправомерно квалифицированы по ст. 278 УК как попытка насильственного захвата власти, хотя на самом деле их действия следовало бы квалифицировать как хулиганство. В настоящее время следствие еще не закончено, но участники этой акции содержатся под стражей. Если бы их обвиняли в хулиганстве, то, скорее всего, они дожидались бы суда под подпиской о невыезде. Таким образом, в отношении этих лиц власть применяет досудебные репрессии, выдвигая заведомо неправомерные обвинения. Впрочем, учитывая тенденции последних лет в судебной практике, не удивлюсь, если суд вынесет обвинительный приговор, признав нацболов виновными по ст. 278 УК.
Правовой механизм бархатной революции
Пример Украины и Грузии наглядно показал, что революция возможна без оружия и кровопролития. Именно поэтому опыт этих стран ценен как для оппозиционных российских политиков, так и для политиков, находящихся сейчас у власти; он вводит в практику общественных отношений правомерные действия, направленные на быструю смену власти в результате народного протеста. Проблема в том, что и эти действия могут квалифицироваться российским правосудием как насильственные. Например, сторонники Михаила Саакашвили занимали правительственные здания без применения оружия, с цветами в руках. Но им все равно приходилось преодолевать сопротивление охраны, в частности оттеснять ее от проходов. То есть в отношении должностных лиц, охранявших правительственные объекты, фактически применялось пускай невооруженное, но насилие.
Поэтому правовой подход к осуществлению бескровной революции должен базироваться на сформулированных А. Ф. Кони принципах. Прежде всего важна цель революционных выступлений. Восстание, направленное на установление диктатуры, является незаконным. А вот если оно ставит целью восстановление народовластия, то это — правомерные действия коллективной необходимой обороны населения от узурпировавшей власть группы лиц. Так, представляются правомерными революционные акции, направленные на выявление фальсификации итогов выборов, результатов референдумов и других форм народного волеизъявления, на отстранение от власти высших должностных лиц государства, отказывающихся покидать свой пост в связи с окончанием полномочий и т. п.
Кроме того, чтобы революция была бескровной, необходимо отказаться от всех форм вооруженной борьбы и тем более ни при каких обстоятельствах не прибегать к терактам. Все акции гражданского неповиновения должны проводиться мирно, без оружия — свобода собраний, в том числе для выражения недовольства правящим режимом, закреплена в Конституции. В случае если граждане, не нарушая закон, надлежащим образом уведомили власти о предстоящем митинге или шествии, а власти под каким-либо предлогом его незаконно запретили, такой запрет не должен стать причиной отказа от проведения акции. В случае если власть предприняла насильственные действия в отношении демонстрантов (например, милиция открыла огонь по безоружным людям и т. п.), то, несмотря на эти преступления, протестующие должны продолжать придерживаться бескровной тактики, одновременно привлекая внимание независимых наблюдателей, СМИ к творимому властью беззаконию. При непосредственной угрозе жизни и здоровью следует также привлечь к участию в акции служителей церкви, чтобы они пастырским увещеванием вразумляли исполнителей силовых действий, военнослужащих и милиционеров, заставляя их отказаться от пролития крови.
Автор этих строк искренне надеется, что революций в России удастся избежать. Но наша история показывает, что правящая элита имеет склонность к авторитарной модели руководства. Поэтому нашим гражданам всегда следует быть готовыми вернуть власть в свои руки.
МАКСИМ ЧЕРНИГОВСКИЙ, юрист
Редакция приглашает специалистов в области права поделиться своими знаниями с читателями "Денег", e-mail lawyer@kommersant.ru.
|