"Мы продолжаем конструктивное сотрудничество с ЮКОСом"

добыча нефти

В субботу руководство НК "Роснефть" провело в Нефтеюганске (Ханты-Мансийский АО) встречи с менеджерами ОАО "Юганскнефтегаз" (ЮНГ), которое до конца прошлого года было основным добывающим предприятием ЮКОСа (ЮКОС утверждает, что продажа ЮНГ была незаконной). Президент "Роснефти" СЕРГЕЙ БОГДАНЧИКОВ рассказал корреспонденту Ъ ПЕТРУ Ъ-САПОЖНИКОВУ о том, что происходило на встречах и о дальнейших планах ЮНГ.

— Приехав в Нефтеюганск, вы посетили Приобское месторождение, а затем провели несколько совещаний. Чему они были посвящены и какие вы сделали выводы?

— Хотелось получить представление о нашем новом предприятии. Сложно принимать решения, когда не имеешь практического представления о предмете.

Во-вторых, надо было встретиться с региональными руководителями — деятельность нефтедобывающих предприятий тесно переплетена с работой местных властей. Землеотводы, разрешения, согласования — здесь необходимо выстроить конструктивные взаимоотношения. Это в принципе удалось сделать на встречах с Александром Филипенко (глава администрации Ханты-Мансийского АО.—Ъ) и руководителями пяти районов, на территории которых работает ЮНГ. Мы договорились в марте подписать с территориальными субъектами соглашения о сотрудничестве.

Надо было рассмотреть бизнес-план ЮНГ на 2005 год. Ведь и "Роснефть" сегодня не имеет завершенного бизнес-плана — совокупного, состоящего из прежней структуры "Роснефти" и ЮНГ. И эта задача тоже решена. Мы старались и будем стараться максимально сохранить потенциал предприятия: в части кадров, в части взаимоотношений с партнерами. Все специалисты ЮНГ как работали, так и работают. В полном объеме вернулись к работе с предприятием все подрядчики. И мне кажется, сейчас в итоге мы получаем сбалансированный бизнес-план: при разумных затратах мы будем иметь дальнейший рост объемов добычи нефти.

— Вы сказали, что бизнес-план "Роснефти" еще не утвержден. Не связано ли это с тем, что нет окончательной ясности в дальнейшей судьбе самой "Роснефти"?

— Мы исходим из того, что "Роснефть" пока работает отдельно, "Газпром" — тоже. Мы разрабатываем бизнес-план, исходя из сложившейся ситуации. Задержка с его принятием была вызвана приобретением ЮНГ, по старой структуре "Роснефти" бизнес-план был подготовлен еще в ноябре. Думаю, что до конца февраля консолидированный бизнес-план будет принят на заседании совета директоров. Когда же произойдет в том или ином виде консолидация активов "Роснефти" и "Газпрома", бизнес-план при необходимости будет скорректирован.

— Насколько приобретение ЮНГ меняет конфигурацию сделки с "Газпромом"? Войдет ли "Роснефть" в состав "Газпрома" как 100-процентное дочернее предприятие, но без ЮНГ, или, как стали предполагать в последнее время, в усиленной новым приобретением "Роснефти" "Газпром" будет иметь миноритарную долю?

— Если в ноябре "Роснефть" предполагала, что добыча в 2005 году составит примерно 25 млн тонн нефти, то сейчас это компания, которая за год добудет 78-79 млн тонн. Объективно, это совершенно другой актив. Поэтому, наверное, схема, которая предполагалась раньше, должна быть трансформирована.

Но с другой стороны, в озвученной ранее схеме, очевидно, есть и неизменные составляющие. У государства есть необходимость довести свой пакет акций "Газпрома" до контрольного и на этой основе осуществить либерализацию рынка его акций. Для реализации этого плана нужны или активы стоимостью несколько миллиардов долларов, или аналогичная сумма денег. Все это, по моему мнению, и должно быть сделано. Самое главное — сохраняется желание собственника, государства, осуществить эту операцию. Как и в какие сроки — как собственник решит, так мы сделаем в точном соответствии с его распоряжениями.

Хотел бы подчеркнуть: менеджмент "Роснефти" не вовлечен в эту процедуру. Мы не участвуем в обсуждении схем, которые нарабатываются двумя сторонами. С одной стороны — государством. Его в этой ситуации представляет Федеральное агентство по управлению федеральным имуществом — собственник "Роснефти". С другой стороны — "Газпромом", поскольку его дочерние предприятия владеют пакетами его акций, которые государство хотело бы себе вернуть. Поэтому я не знаю, рассматривается ли та схема, которую вы упомянули, или какая-либо иная. Моя задача — профессионально руководить компанией, чтобы она увеличивала объемы производства, получала прибыль, выплачивала налоги и дивиденды.

— Вернемся к ЮНГ. Вопрос, который всех волнует и на который пока нет внятного ответа. Откуда у "Роснефти" взялись деньги, чтобы оплатить покупку ЮНГ 31 декабря?

— Для оплаты ЮНГ было использовано три источника. Собственные средства, деньги, полученные от продажи "Газпрому" наших долей участия в шельфовых проектах, и средства, предоставленные консорциумом российских банков. Это действительно консорциум, в нем более двух банков. Эта информация полностью соответствует действительности.

— Этого я не могу рассказать. В соглашении с консорциумом оговорено, что мы имеем право раскрыть информацию только по взаимному согласию. Как президент "Роснефти", я могу лишь опровергнуть слухи, что в финансировании сделки по приобретению ЮНГ участвовали китайские и индийские компании или организации.

— Я не припомню ни одного случая, чтобы российская нефтяная компания единовременно получила такой крупный кредит, как "Роснефть", взявшая $6 млрд у консорциума китайских банков. Как вам это удалось?

— Во-первых, мы не получали кредита. Мы заключили с китайской стороной торговое соглашение, обязавшись поставлять в КНР нефть. Причем наше соглашение было заключено в рамках межправительственного соглашения о поставках нефти в Китай. Поставлять продукцию будем не только мы, но и другие российские компании: ЛУКОЙЛ, ЮКОС. Соглашение мы заключили на условиях предоплаты, а банки участвовали в этой операции исключительно в роли агентов.

Во-вторых, предоплату "Роснефть" получила уже как компания другого масштаба, добыча которой в этом году составит под 80 млн тонн, а запасы нефти превышают 2 млрд тонн. Не думаю, что наши партнеры сильно рисковали, внося предоплату компании с таким уровнем добычи и такими запасами при существующих и прогнозируемых ценах на нефть. При этом хотел бы заметить, что в Китай мы будем поставлять нефть, добываемую на месторождениях "Пурнефтегаза": с точки зрения логистики нам так выгоднее.

— Какова ситуация с консорциумом банков--кредиторов ЮКОСа, возглавляемых Societe Generale, которые предъявили ЮНГ требование о погашении задолженности?

— ЮНГ получил это требование. Это стандартная практика — банки обратились к компаниям, которые являются гарантами по кредиту. Это ЮНГ, "Самаранефтегаз" и "Томскнефть". Мы ведем с ними переговоры, чтобы понять, почему они не могут получить деньги с ЮКОСа, каковы их шансы получить их с основного заемщика, ведется ли аналогичная работа с "Самаранефтегазом" и "Томскнефтью". Мы готовы нести ответственность в соответствии с подписанными ЮНГ документами и действующими международными нормами деловой практики. Я не думаю, что здесь возможны конфликты, мы найдем путь к урегулированию этого вопроса.

У нас нет никаких претензий к ЮКОСу. Если он не может по объективным причинам рассчитаться с банками, то, наверное, его обязательства перейдут на гарантов. Но это еще надо доказать: опять же в соответствии с законом.

— Куда ЮКОС ее планировал отправить в первом квартале. У нас не было выбора: в соответствии с правилами и нормативами все распределение потоков нефти на первый квартал утверждается до 15 декабря комиссией по доступу к магистральным трубопроводам, возглавляемой министром промышленности и энергетики. Поэтому все, что ЮКОС заявил на экспорт и на внутренний рынок, туда и идет.

— Нет. Она экспортировалась и сейчас экспортируется, мы не собираемся и во втором квартале производить изменения в поставках, потому что потребители нефти в Польше, Венгрии, других странах Европы, которые традиционно получали нефть ЮКОСа, должны продолжать ее получать. Мы должны и будем уважать такие партнерские отношения.

— Да. В этом плане мы продолжаем конструктивное сотрудничество с ЮКОСом. Они заинтересованы в загрузке самарской группы заводов, мы заинтересованы в переработке нефти ЮНГ, каких-либо неприемлемых требований друг к другу мы не выдвигали. Мы договорились работать и дальше. Нефть перерабатывается на заводах ЮКОСа на условиях процессинга.

— Погашена ли задолженность ЮНГ по налогу по добыче природных ископаемых (НДПИ)? Ведь из-за этого долга Минприроды может отозвать 21 лицензию из 27, которыми располагает эта компания.

— В настоящее время она не погашена, мы ведем переговоры. Все текущие налоги, в том числе НДПИ, мы платим полностью. Срок, когда ЮНГ должен погасить задолженность по НДПИ, еще не закончился, мы помним об этом. Что же касается претензий к ЮНГ со стороны налоговых органов, это предмет отдельного разбирательства — как по основной задолженности, так и по штрафам и пеням по ней. Мы только приступили к этой работе, и говорить даже о промежуточном результате я не могу. Претензии есть, они сохраняются, вот все, что я могу сказать.

— То есть, если налоговая задолженность ЮНГ останется в полном объеме, вы ее полностью погасите?

— Если будет доказано, что она начислена в соответствии с действующим законодательством, то мы будем ее выплачивать.

— Покинув Нефтеюганск, вы встретились в Сургуте с генеральным директором "Сургутнефтегаза" Владимиром Богдановым. О чем вы говорили?

— Было бы неэтично, улетая в Москву из аэропорта Сургута, не поблагодарить господина Богданова за ту помощь, которую "Сургутнефтегаз" оказал ЮНГ, когда мы начали здесь работать. У нас не бурила ни одна бригада подрядчиков, не проводилось мероприятий по интенсификации добычи, требовалось время, чтобы заводы поставили нам цемент, обсадные трубы для бурения и прочие материалы. "Сургутнефтегаз" из своих запасов поставил нам недостающее, и на сегодняшний день девять из десяти бригад уже бурят.

— Собираетесь ли вы привлекать менеджеров "Сургутнефтегаза" для работы на ЮНГ?

— При всех хороших отношениях с "Сургутнефтегазом", при всей помощи, которую он нам оказал, в управлении ЮНГ нам помощь не нужна. Они нам ее и не предлагали.