Проходящий в Театре на Литейном театральный фестиваль "Пять вечеров", посвященный памяти Александра Володина, представил спектакль Новосибирского городского театра под руководством Сергея Афанасьева "Зеленая зона" по пьесе Михаила Зуева. Рассказывает МАРИЯ ЛИЛИНА.
Театр Сергея Афанасьева, родившийся в 1988 году и некоторое время существовавший как театр-студия, уже приезжал в Петербург — на прошлогоднем володинском фестивале новосибирский коллектив показывал "Пять вечеров". "Зеленая зона" по пьесе малоизвестного современного драматурга Михаила Зуева, премьера которой состоялась уже года три тому назад, к Володину имеет весьма опосредованное отношение — это подробное повествование о жизни обитателей одного подмосковного (в той самой "зеленой зоне") барака середины 1950-х годов с приличествующими сюжету колоритными характерами, трагикомическими бытовыми зарисовками, интонацией одновременно и ностальгической, и безнадежной. При желании тут можно найти некие неявные пересечения с володинской "Фабричной девчонкой", но, в принципе, можно и не трудиться. Этот спектакль хорош сам по себе, а стало быть, годится для любого фестиваля, стоит лишь подкорректировать тему.
Режиссерский почерк Сергея Афанасьева отличает одна редчайшая по нынешним временам особенность — он остро чувствует фальшь. Для человека много лет отдавшего самодеятельному театру, где энтузиазм обычно ценится выше мастерства, а пафос выше правдоподобия, это почти невероятно. Тем более невероятно, что режиссеру удается выполнять свои задачи на материале 1950-х годов, когда специфическая советская риторика полноправно входила в повседневную человеческую речь. К тому же пьеса Зуева, судя по всему, — текст довольно средний.
Историю барака, жителей которого должны были переселить в новенькую пятиэтажку, но пока что не переселили (отчего пятнадцать человек зависли в совковом варианте "В ожидании Годо"), Афанасьев решает как игру в радиотеатр. На авансцене стоит допотопный микрофон, несколько выделяющийся на фоне нехитрой старой мебели и тощего быта. Это и атрибут радиостудии (где актеры новосибирского театра играют актеров, которые в свою очередь играют персонажей барака), и знак присутствия незримой "высшей власти", мифического "товарища майора", чутко прислушивающегося к голосам людей 1950-х. Способов игры выдумано великое множество, и разнообразие приема делает честь постановщику: актеры читают микрофону стихи патриотического содержания, с нарочитой комической четкостью проговаривают в него "несовместимые с жизнью" (то есть сомнительные с точки зрения правдоподобия) реплики, увлеченно скрипят ножкой стула (имитируя постельную сцену), могут начать эпизод бессловесной микроисторией об опоздавшей к радиозаписи партнерше и так далее. Жизнь (а быт тут играется подробно и со вкусом) идет своим чередом, но приобретает особый смысл в присутствии микрофона.
Режиссерское искусство подтекста и контрапункта здесь продемонстрировано во всем блеске. При этом "блеск", демонстрация формального приема, тут вовсе не является самоцелью. Все эти сложносочиненные режиссерские кульбиты служат единственной цели: путем отстранения добиться от актеров предельной простоты интонации и точности высказывания. Пусть у микрофона, но и смех, и слезы, и страдания — настоящие. И характеры получаются живыми: вот Толя Гущин, тихий алкоголик и золотое сердце (Юрий Чепурнов), вот чудный русский мужик Прохор Пасечник (отменная работа Сергея Новикова), нежная подруга всей его жизни Паня (Ирина Денисова), Шура Салова, православная бабушка с пистолетом в кобуре (изумительная Зоя Терехова), контуженный на всю голову фронтовик Максим Корнеев (Николай Соловьев), жена его Клава (Ирина Ефимова) и другие хорошие люди. Не персонажи — именно люди.
Почти невозможно поверить, но убийственный диалог следующего содержания: "Как ты думаешь, а коммунизм у нас скоро будет?" — "Скоро" — в спектакле Афанасьева получается гомерически смешным. Потому что произносится серьезнейшим тоном, все акценты расставлены с аптекарской точностью, после диалога наступает "немая сцена" не хуже гоголевской, а разрешается ситуация простодушной репликой бабушки: "А что, не скоро, что ли?".
Люди из барака так никуда и не переедут. Свои отзывы о радиоспектакле голос тетеньки-дикторши посоветует отправить по адресу "широка страна моя родная..." (к месту взревет фонограмма). Черт с ним, с коммунизмом, но страна, где провинциальные театры работают умнее и лучше иных столичных, и правда широка необычайно.