Марлен Манасов, гендиректор Brunswick UBS Warburg:
— За Устинова не скажу, но права частной собственности незыблемы, а конфискация — произвол. Если так будет продолжаться, дойдем до коммунизма или фашизма.
Наталья Вишнякова, руководитель ЦОС Генпрокуратуры РФ:
— Генпрокурор в Совете федерации сказал о целесообразности возвращения института конфискации, но никакого отношения к законопроекту, предложенному депутатами Госдумы, мы не имеем.
Сергей Беляк, адвокат:
— Вернуть высылку диссидентов, неугодных и молодежи на 101-й километр. Возврат конфискации — свидетельство бессилия властей и общей растерянности перед захлестнувшей страну волной коррупции. Терроризм стал предлогом для отмены выборов губернаторов, теперь им воспользуются для восстановления института конфискации. Не удивлюсь, если и ЮКОС с Ходорковским заподозрят в способствовании терроризму, а "свидетели" обязательно найдутся.
Валентин Степанков, в 1991-1993 годах генпрокурор РФ:
— А он ничего нового не предлагал. Институт конфискации имущества был в старом Уголовным кодексе, и сейчас стало понятно, что его надо возродить. Ведь конфискация предусмотрена как дополнительное наказание к основной мере. То есть следователь, а потом суд доказывают, что было совершено экономическое преступление, целью которого было увеличение собственного благосостояния. И конфисковать это благосостояние будет естественно.
Юрий Ласточкин, гендиректор НПО "Сатурн":
— Любых карательных мер. Ведь закон в руках правосудия — это инструмент. А использовать его можно в любых целях. Поэтому в нашей стране нельзя ни от чего зарекаться. Впрочем, бояться тоже не стоит.
Александр Осовцов, директор проектов фонда "Открытая Россия":
— Он уже все попросил. Например, брать в заложники членов семей тех, кого подозревает господин Устинов, а в УК их положение не прописано: они и не подозреваемые, и не обвиняемые. У бизнеса же положение сложнее, чем у террористов, бизнес не прячется и не скрывается за маской. Поэтому главный террорист страны, многократно убитый силовиками, все еще жив и на свободе, а главный бизнесмен сидит в тюрьме.
Тельман Гдлян, бывший старший следователь по особо важным делам при генпрокуроре СССР:
— Он должен попросить защитить права потерпевшей стороны, у которой не осталось прав, в отличие от широких прав преступников. Я поддерживаю восстановление института конфискации как профилактической меры к тем, кто путает свой карман с государственным.
Станислав Вавилов, председатель комитета Совета федерации по правовым и судебным вопросам:
— Прокурор не просит, а вносит предложения на рассмотрение в том числе нашего комитета. А возможность восстановления института конфискации имущества обсуждается с прошлого года. И направлена она на борьбу с коррупцией, а не с бизнесом и должна проходить строго по решению суда.
Генрих Падва, адвокат:
— Расстрела, каторги, в том числе и за неуплату налогов. К сожалению, прокуратура мало на что способна, кроме как требовать все новых и новых карательных мер.