В прокат выходит «Финальный аккорд» (The Score) Мэлекая Смита — низкобюджетный гибрид криминальной драмы и мюзикла, снятый в традициях британского независимого кино. Однако дать им интересный разворот у режиссера-дебютанта в полной мере все-таки не получилось, считает Юлия Шагельман.
Пустое и видавшее виды кафе становится той сценой, на которой музыка фильма завершается пресловутым аккордом
Фото: Sentinel Entertainment
Пустое и видавшее виды кафе становится той сценой, на которой музыка фильма завершается пресловутым аккордом
Фото: Sentinel Entertainment
Английское слово score, вынесенное в оригинальное название фильма, имеет множество значений. Это и счет в игре или матче, и оценка, и долг, и удача (в том числе сексуальная: повезло, мол, тебе вчера ночью), и большой денежный куш, и тайная встреча с целью обсудить нелегальный бизнес или заключить сделку, и порция наркотика, и просто «двадцатка». А еще, например, партитура — в том числе и музыка к фильму, то, что мы привыкли называть саундтреком. Все эти смыслы режиссер Смит обыгрывает в своей картине, которая формальной лаконичностью — всего две-три локации, ограниченное количество действующих лиц, больше разговоров, чем действия,— больше напоминает не кино, а разыгранную на свежем воздухе пьесу. Включая и последнее значение, коль скоро для мюзикла мелодии и песни (все их написал музыкант и актер Джонни Флинн, также исполняющий одну из главных ролей) важны больше, чем диалоги.
Даже начинается фильм с песни, которую исполняют все участники будущих событий, до поры отделенные друг от друга границами полиэкрана (этот визуальный прием режиссер использует еще несколько раз, в основном чтобы создать напряжение там, где его особо не чувствуется). Песня эта напоминает фольклорную балладу, в ней даже упоминается Джон Ячменное Зерно, хотя ближе к финалу станет ясно, что она также предсказывает судьбу некоторых персонажей. А пока мелкие криминальные элементы Майк (Джонни Флинн) и Трой (Уилл Поултер) собираются на встречу с некими «профессионалами», у которых собираются купить партию товара за £20 тыс.: эта сделка должна помочь им продвинуться выше по преступной карьерной лестнице. Половина денег принадлежит Майку, половина его бывшему партнеру Дереку, старшему брату Троя, теперь отбывающему срок. Перед посадкой он деньги спрятал и не сказал Майку где, за что тот затаил обиду — но еще больше его раздражает необходимость иметь дело с Троем, которого он считает дурачком и не стесняется об этом говорить.
О том, что Трой не так прост, можно догадаться уже по тому, что именно он произносит монолог о разнообразии значений слова score, а также быстро подсчитывает в уме, какую прибыль они с Майком должны получить. Тем не менее тот продолжает его шпынять, особенно когда Трой затевает совершенно ненужную драку на заправке по пути к их месту назначения. Этим местом оказывается придорожное кафе, совершенно пустое, если не считать сидящего в углу старичка с шахматной доской и единственной кассирши-официантки Глории (Наоми Аки, которую скоро можно будет увидеть в байопике Уитни Хьюстон). Между ней и Троем мгновенно устанавливается взаимная симпатия, чтобы не сказать любовь с первого взгляда, и выражают они ее, естественно, пением, к которому иногда присоединяется и Майк, и даже случайные посетители кафе.
Тем временем «профессионалы» никак не появляются, и ожидание затягивается как для персонажей, так и для зрителей, которые начинают догадываться, что ничем хорошим оно не закончится: на это достаточно прозрачно указывает все более нервическое поведение Майка и его обрывочные телефонные разговоры с невидимыми собеседниками. И совсем уж толстым намеком становится появление фотографа (Лусиан Мсамати), который хочет снять портрет Троя, таким образом обеспечив ему бессмертие и вечную молодость. В целом же фильм напоминает попытку скрестить «В ожидании Годо» и раннего Гая Ритчи, заставив типичных его героев вместо отборной матерщины на кокни петь меланхоличные баллады с текстами, полными архаических оборотов, но результат, увы, в основном попадает мимо нот.