Прокуратура попросила продлить до 10 ноября сроки ареста обвиняемым по громкому уголовному делу бывшего министра «Открытого правительства» Михаила Абызова. Исключение сделали только для подсудимой Екатерины Заяц, которая едва не ослепла, находясь в заключении, и недавно была переведена судом кассационной инстанции под домашний арест. Адвокаты фигурантов, отрицающих свою причастность к масштабным хищениям в составе ОПС, незаконное участие в предпринимательской деятельности и отмывании денег, дадут ответ прокурорам на следующем заседании.
Михаил Абызов
Фото: Эмин Джафаров, Коммерсантъ
Михаил Абызов
Фото: Эмин Джафаров, Коммерсантъ
На проходящем в помещении Мосгорсуда выездном процессе Преображенского суда представители прокуратуры подготовили не очень объемное ходатайство, в котором просили продлить истекающие на днях сроки содержания под стражей для подсудимых до ноября. Сначала гособвинители огласили свои довольно стандартные для любого уголовного процесса доводы о необходимости продлить режим строгой изоляции фигурантов скандального процесса от общества. В частности, указав, что обвиняемые могут оказать давление на свидетелей, скрыться, повлиять на рассмотрение дела судом и т. д. Один из защитников сразу отметил, что эти утверждения ничем не подкреплены. Потом прокуроры стали скрупулезно перечислять материалы дела, характеристики подсудимых, упоминая, кто из обвиняемых когда был задержан, как ему избиралась и продлевалась мера пресечения. Вся эта процедура затянулась на несколько часов, после чего наступила очередь стороны защиты. Адвокаты, кстати, в самом начале заседания просили суд отложить его для дополнительной подготовки, но получили отказ.
Но, несмотря на это, председательствующая в тройке судей Вероника Сиратегян объявила перерыв в слушаниях до следующей недели.
Судя по всему, это связано с тем, что выступать придется большому количеству защитников: некоторые из 12 подсудимых заключили соглашения сразу с несколькими адвокатами. При этом провести слушание быстрее не получается по чисто техническим причинам. Как рассказывал “Ъ”, процесс после решения ряда вопросов было решено проводить в Преображенском райсуде. Но там просто не оказалось помещения, достаточного для размещения такого количества участников, конвоя и зрителей. В итоге процесс стал выездным и проходит в одном из вместительных залов Мосгорсуда. Но свободен для проведения заседаний по «делу Абызова» он только два раза в неделю.
Стоит отметить, что все 12 обвиняемых провели под стражей уже более трех лет. Их адвокаты не раз просили изменить им меру пресечения на любую другую, не связанную с пребыванием в СИЗО, но безуспешно. При этом, как сообщал “Ъ”, на одном из последних продлений сам Михаил Абызов просил смягчить участь хотя бы пяти женщин-подсудимых, обещая не обжаловать в таком случае свое собственное заключение, но также безуспешно. В среду же гособвинитель просил продлить сроки содержания в СИЗО только для 11 фигурантов.
Как оказалось, еще месяц назад суд кассационной инстанции изменил решение о продлении ареста для обвиняемой Екатерины Заяц.
В заключении у нее резко стало падать зрение. Женщина перенесла пять операций из-за отслоения сетчатки и сопутствующих заболеваний, лежала в больнице и едва полностью не ослепла. В итоге суд решил перевести ее под домашний арест, с тем чтобы она могла лечиться, а также оформить инвалидность. «После этого у подсудимых появился лучик надежды»,— заявил “Ъ” один из адвокатов Михаила Абызова Александр Аснис. Он отметил, что за время разлуки с родными, в том числе и из-за переживаний за них, скончались мама подсудимой Яны Балан, жена Максима Русакова, отец Инны Пикаловой, остались без заботы родителей дети и престарелые родители.
«У Абызова на иждивении трое несовершеннолетних детей и тяжелобольная очень пожилая мама, но почему его и других людей, не совершивших насильственных преступлений, ранее не судимых, исключительно положительно характеризующихся, многие годы проработавших на различных ответственных должностях в энергетике, приносивших большую пользу стране, столь длительное время держат под стражей?» — возмущается господин Аснис. Он убежден, что только из-за того, что подсудимые не признают свою вину. «Признание — царица доказательств со времен Вышинского, и другого объяснения я не нахожу»,— резко заявил адвокат, подчеркнув, что в этом случае «полностью игнорируются» не только «нормы права, гуманности и человечности», но и мнение президента и председателя Верховного суда РФ о порочности огульного применения меры пресечения в виде заключения под стражу и необходимости применения ее лишь в исключительных случаях.