В этом году отмечается 40-летие со дня смерти легендарной актрисы Роми Шнайдер. Дате посвящена, в частности, выставка в парижской Синематеке. Почему личность артистки продолжает волновать многих и десятилетия спустя после ее ухода, объясняет Андрей Плахов.
Фото: Коммерсантъ / Алексей Тарханов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Алексей Тарханов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Алексей Тарханов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Алексей Тарханов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Алексей Тарханов / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Алексей Тарханов / купить фото
Шнайдер — редкий феномен европейской кинозвезды, сумевшей затронуть чувствительные струны немцев, австрийцев, французов и итальянцев в эпоху послевоенного подъема кинематографа Европы — эпоху «новых волн» и «Евро-Голливуда». Для этого ей пришлось за отпущенные ей 43 года прожить несколько жизней. Первую в глубокой юности — как немецко-австрийской старлетке с прилипшим к ней имиджем императрицы Сисси и не очень хорошим семейным наследием (ее мать актриса Магда Шнайдер, как и отец, тоже актер, были известны связями с нацистской верхушкой). Во второй жизни Роми была невестой Алена Делона и «молодым дарованием» с попытками голливудской карьеры. Эта хаотичная жизнь между Парижем, Берлином и Голливудом кончилась триумфом фильма «Бассейн» Жака Дере (1969), где они с Делоном сыграли постскриптум к своему так и не увенчавшемуся браком роману.
Помимо страданий этот роман принес Шнайдер главный подарок судьбы — знакомство с Лукино Висконти. На съемках фильма «Рокко и его братья» (1960) она скромно присутствует в качестве подруги Делона. Вскоре Висконти поставит в Париже с молодой звездной парой спектакль по елизаветинской трагедии Джона Форда «Как жаль, что она шлюха». Оба, по свидетельствам очевидцев той парижской премьеры (среди них, например, Сергей Юткевич), были довольно беспомощны. Но это не остановило Висконти — он симпатизировал Роми, к тому же она своим типом внешности напоминала Ирму Виндиш-Грец, его австрийскую невесту, отношения с которой тоже закончились разрывом.
Сатирический скетч «Работа» (1962), снятый Висконти для киноальманаха «Бокаччо-70», возник как результат желания режиссера поработать с Роми, подготовить ее к более сложным ролям — и действительно, их короткая встреча на съемочной площадке стала прелюдией к созревшему через десятилетие «Людвигу». В «Работе» впервые ощутим незаурядный актерский потенциал Роми Шнайдер; за ее «кукольной красотой» прорисовывается более глубокий эмоциональный план и готовность к экспериментам. Начиная роль в типичном для парижских бульварных театров водевильном стиле, она завершает ее в интонации почти голливудской мелодрамы, попутно пародируя свой «австрийский» розово-кринолиновый имидж.
Перед этими съемками Висконти попросит Коко Шанель, с которой давно дружил, заняться гардеробом и стилем Роми. Она останется его актрисой и после того, как Делон разорвет с ней помолвку, постепенно сведет на нет свои собственные творческие отношения с Висконти. И в один прекрасный день Висконти предложит своей протеже «хорошо знакомую роль». «Это роль шлюхи?» — спросит Роми и зальется своим искрящимся смехом. На что Висконти ответит: «Нет, это роль Елизаветы Австрийской».
И она сыграла ее в «Людвиге»: это была совсем другая женщина — зрелая, ироничная, без малейшего следа мещанской кукольности, которой отличалась давняя трилогия о Сисси. Ее партнером стал другой протеже Висконти — Хельмут Бергер, тоже австрийского происхождения. Ни Бергер, ни Шнайдер совсем не были аристократами, но Висконти с его древнейшей родословной и безупречным чувством большого стиля умел привить аристократизм и простолюдинам.
Последующие жизни актрисы шли почти параллельно, иногда пересекаясь. В одной Роми, сформировавшаяся в немецкоязычной среде, неожиданно стала воплощением современной француженки — элегантной, свободной, раскрепощенной. По ее словам, которые приводят кураторы выставки, своим прославленным «французским шармом» и утонченной элегантностью она обязана трем людям — Делону, Висконти и Шанель.
На выставке в парижской Синематеке представлены очень смелые фото ню, которые инициировала сама Шнайдер; начиная с «Бассейна», почти в каждом фильме с ее участием есть откровенные сцены. Но сексапил Роми принципиально иной, чем у ее соотечественницы Марлен Дитрих; эротика тут естественно вписана в пейзаж современной жизни и отражающего ее французского кино 1970-х, отказавшегося от снобистского высокомерия «новой волны». Она стала любимой актрисой Клода Соте, любимой партнершей Жан-Луи Трентиньяна, Мишеля Пикколи, Филиппа Нуаре — основных «фирменных» актеров Франции.
В последней жизни Роми выступает трагической героиней; это связано и с ее фатально разбивавшейся на осколки личной жизнью, и с ролями, которые она играет. Они становятся все мрачнее, ее фильмы все чаще связаны с войной и со смертью. «Прямой репортаж о смерти» — это про нее. Ее явно тянет к рефлексиям о недавней немецкой истории: к ним тоже подтолкнул Висконти, сам больной этой темой. Ее и притягивает, и отталкивает главный немецкий режиссер эпохи Райнер Вернер Фассбиндер — и это взаимно. Проваливаются переговоры о том, чтобы она сыграла у него в «Замужестве Марии Браун». По некоторым данным, Роми потребовала слишком высокий гонорар, Фассбиндер назвал ее «тупой коровой», она его — «зверем», у которого никогда не будет сниматься. Тем не менее через пару лет у них возник проект «Кокаин». Но было поздно. Шнайдер ушла из жизни в мае 1982-го, Фассбиндер — в июне, через двенадцать дней. Оба были своего рода «звери»: жили, работали, любили и страдали на износ, не щадя себя.
В то же самое время Шнайдер излучала присущее только большим кинозвездам сияние и вдохновляла всех, кто с ней работал. Режиссер Клод Соте говорил: «Меня привлекает ее страстная личность. В ней есть огромная внутренняя энергия. Она не спокойна, а мучима, чиста, жестока и горда. Когда я снимаю ее в кино, я чувствую силу, тепло и аппетит к жизни».