Российские власти радикально меняют правила игры для недропользователей.
10 февраля министр природных ресурсов Юрий Трутнев заявил, что отныне в аукционах на право разработки нефтяных месторождений смогут принимать участие только те компании, в акционерном капитале которых не менее 51% принадлежит российским участникам рынка. Министр перечислил сразу несколько месторождений, которых касается нововведение (см. справку). "Российские компании должны все-таки работать в России и немножко выходить из офшоров. Я убежден, что компании в состоянии создавать дочерние предприятия на территории Российской Федерации",— добавил Юрий Трутнев. То же самое он повторил на следующий день в Думе, отметив, что "Государству выгоднее продать месторождение концерну, который платит налоги в России и по российскому законодательству".
Подведомственные министерству Роснедра немедленно приступили к реализации нововведений, отменив на прошлой неделе назначенные на 30 марта аукционы по всем континентальным нефтяным месторождениям, которые упомянул господин Трутнев.
"Власть" попросила министра объяснить свою позицию.
— Вы заявили, что иностранные, а также российские компании, контрольным пакетом акций которых владеют офшоры, не смогут участвовать в аукционах по крупнейшим российским месторождениям. Это новая атака на нефтяников?
— Давайте для начала восстановим историческую справедливость.
Во-первых, заявление не было неожиданностью. Напомню, наши предложения были озвучены на совещании в МПР в рамках подготовки закона "О недрах", а также на заседании консультативного совета по иностранным инвестициям при правительстве России. Чтобы не было ощущений, что государство играет в непонятные игры, мы заранее честно предупредили: участвовать в аукционах на право разработки стратегических месторождений смогут только те компании, контрольный пакет акций которых находится в управлении у российских предприятий. Возражений не было. Прошло несколько месяцев, мы вновь сказали об этом, назвав конкретные месторождения, и вдруг оказалось, что это заявление — большая неожиданность.
Во-вторых, МПР не имеет никакого отношения к тому, что часть российских компаний регистрирует свою собственность в офшорах. Наша задача — защищать национальные интересы России, а задача российских компаний — решать, насколько они хотят быть российскими. Если кто-то решил, что мы пошутили, то это заблуждение. Мы шутками на работе не занимаемся, а исходим из того, что отношения между бизнесом и государством должны быть не под столом, а на бумаге.
— Однако ваше заявление повергло иностранные компании в шок.
— Это больше похоже не на панику, а на политические спекуляции. Но позиция МПР твердая и абсолютно осознанная.
— Практически все российские компании имеют в своем уставном капитале офшоры. Получается, что всем им нужно менять учредителей, чтобы играть по новым правилам?
— Я не хочу это опровергать. Понятно, зачем компании выводят на офшоры свою собственность. Ну так пусть они сами найдут ответ на вопрос о том, доверяют ли они стране, в которой живут, или же им больше нравятся Британские острова. И если коллеги хотят рассчитывать на преференции только потому, что они российские компании, то пусть они и будут по-настоящему российскими. Это наша профессиональная позиция. Что же касается позиции гражданской, я не возражаю, если какое-то количество наших компаний вернется в лоно нашего государства. Это будет нормальный патриотичный шаг. Но если же российские компании не станут отказываться от офшоров, ничего страшного не произойдет. Ведь речь идет только о новых лицензиях на ограниченное число месторождений. Пока их шесть. Что же касается так называемых закрытых месторождений, то в последующие годы аукционы по закрытым месторождениям будут проводиться не чаще, чем 1-2 раза в год. И мы постараемся, чтобы решения об их проведении принимались заранее.
— По каким принципам вы отбираете месторождения, которые попадают в перечень закрытых?
— Влияет много факторов: запасы, величина, их территориальное расположение, а также значение их использования.
— Нефть с месторождений Восточной Сибири будет экспортироваться по стратегическому трубопроводу Тайшет--Находка. Означает ли это, что среди таких месторождений будут закрытые?
— Да, возможно. Но говорить о том, какие именно, преждевременно.
— Не пытается ли государство, борясь с офшорами, уменьшить риск обращений в международные суды, что сейчас практикуют акционеры ЮКОСа?
— Поверьте, 49% в уставном капитале — более чем достаточно, чтобы судиться в международных судах. Речь не идет об ограничении компаний в правах. Повторю: мы защищаем интересы своей ресурсной базы. У каждой страны — свой механизм, и у некоторых он значительно жестче того, который мы предлагаем сейчас. Поэтому мы с радостью примем на родине российские компании, зарегистрированные в офшорах, и даже заключим в объятия.
— Как отреагировал Кремль на ваше заявление?
— Пока я исполняю обязанности министра, мне поручено принимать решения в этой сфере и нести за них ответственность. Если я что-то не так сделаю, меня уволят и назначат другого министра. Я озвучил позицию МПР и ждал, какой будет реакция заинтересованных сторон. Не поступило ни одного возражения. Я воспринял это как сигнал, что нужно двигаться дальше. Еще раз напомню: все правила дипломатии соблюдены, все были предупреждены заранее. Если кто-то случайно прослушал, в следующий раз будет слушать внимательнее.
— Не ожидаете ли вы, что это решение приведет к оттоку иностранных инвестиций из России?
— Наоборот, если нам удастся добиться прогресса с новой редакцией закона "О недрах", количество инвестиций вырастет. Они увеличиваются уже сейчас — за тонну нефти сегодня платят существенно больше, чем в прошлом году. Приток инвестиций происходит и потому, что прекратились конкурсы. За каждую тонну запасов, реализуемую на аукционе, мы получаем в итоге в 20-30 раз больше.
— Судя по результатам проверок выполнения лицензионных соглашений, проводимых Минприроды, можно ли сказать, что иностранные компании, работающие в России, являются более добросовестными недропользователями?
— Самый грубый и распространенный сегодня вид нарушений лицензионных соглашений — несоблюдение сроков ввода в эксплуатацию месторождения. Большей дисциплинированностью зарубежные компании, чем российские, к сожалению, не отличаются.
— Вы сами говорили, что без иностранных инвестиций невозможно освоить, например, шельфовые месторождения, где стоимость скважины превышает 100 млн долларов. А если иностранные компании не захотят играть по новым правилам и регистрировать в России свои дочерние предприятия?
— А почему они хотят играть по правилам Норвегии, где инвестировать в шельф разрешено, если уровень участия иностранного капитала не превышает 20%? А у нас 49% даже на суше, где стоимость разведочной скважины в пять раз ниже. Или они настолько хуже относятся к России?
— Но ведь российская компания, управляемая из офшора, может прийти на аукцион не сама, а прислать российское дочернее предприятие.
— Мы четко обозначим принцип аффилированности в зависимости от участия в уставном капитале и от участия в органах управления. Обмануть будет непросто. Если будут пытаться обманывать, это будет уже другой разговор.
— Помимо офшоров у недропользователей может возникнуть еще одна проблема. В законе "О конкуренции", который уже одобрен правительством, сказано, что компания не может иметь долю на региональном рынке более 60%. Означает ли это, что компании будут ограничены в допусках к аукционам в регионах, и будут ли предприниматься какие-либо действия по уменьшению доли на рынке, если она уже превосходит 60%?
— Мы обсуждаем этот вопрос с главой ФАС Игорем Артемьевым и к общему решению пока не пришли. Лично я считаю, что изменения правил игры в сложившихся отношениях происходить не должны. Очевидно, что на рынке нефтедобычи сейчас работают девять вертикально-интегрированных компаний, которые захватили весь рынок. И при проведении аукционов по новым месторождениям ограничения антимонопольного законодательства должны учитываться. Но еще раз повторю: они не будут касаться существующего пространства — никто ни у кого ничего отнимать не будет точно.
 На аукционы 30 марта должны были выставляться лицензии по разработке месторождений имени Романа Требса и Анатолия Титова, а также четырех блоков Центрально-Хорейверского поднятия в Ненецком автономном округе (Архангельская область). Доказанные и вероятные запасы месторождения имени Романа Требса составляют более 82 млн т нефти, месторождения имени Анатолия Титова — более 55 млн т, доказанные запасы выставлявшихся блоков Центрально-Хорейверского поднятия составляют 87 млн т. |