Банк России опубликовал данные об объемах и участниках валютных сделок в мае—июле 2022 года. На пике укрепления курса рубля существенный вклад в его ослабление внесли физические лица, воспользовавшиеся расширенными ЦБ возможностями перевода безналичной валюты за пределы РФ. Игра еще не закончена: исходя из данных Банка России, средние объемы продажи валютной выручки экспортерами сократились, возможно, накопленные за пределами РФ корпоративные валютные резервы будут осенью-зимой разными путями возвращаться в страну.
Фото: Марина Мамонтова, Коммерсантъ
Фото: Марина Мамонтова, Коммерсантъ
Банк России опубликовал бюллетень «Обзор рисков финансовых рынков» за июль 2022 года (.pdf), в котором впервые дал описание ситуации на валютном рынке в апреле—июле. Напомним, что за это время нет подробных данных платежного баланса: его публикация стала невозможна после закрытия ФТС торговой статистики, после чего ЦБ оценивает лишь агрегированные цифры. Как раз на этот период пришлось максимальное укрепление рубля по отношению к доллару и евро с последующим ослаблением: за июль к доллару курс рубля снизился на 19,8%.
Банк России констатирует, ссылаясь на собственный опрос компаний-экспортеров, возможное изменение предложения валюты на рынке. Доля продажи валютной выручки в первом квартале 2022 года, первые два месяца которого не действовал капитальный контроль, а в последний месяц норма продажи валюты по экспортным контрактам была введена на уровне 80% с первоначально жесткими сроками обязательных операций, де-факто составила около 78%: 74% — в январе, 88% — в феврале и 70% — в марте. Данные по второму кварталу выглядят иначе — в апреле, когда впервые был обнаружен отчетливый тренд на укрепление рубля, средняя доля продажи по валютным контрактам составила 61%, в мае, на пике «паники наоборот» и ожидания неконтролируемого усиления валютного курса,— 54%, в июне, когда ЦБ снял практически все ограничения по репатриации выручки (де-факто в течение контракта),— 64%.
Сами по себе эти цифры дают только косвенные основания предполагать, что переход в июле к снижению уровня, вокруг которого колеблется (значимо сильнее, чем ранее) валютный курс, был обеспечен именно сокращением предложения.
Сокращение доли продаж валютной выручки экспортеров не могло линейно повторять динамику объемов экспорта, и на помесячные цифры корпоративных продаж валюты могли влиять множество факторов: наличие рублевых резервов, дивидендные решения, стратегии корпоративных казначейств, динамика трансакционных рисков.
Для части экспортеров, в первую очередь нефтегазовых, высокие цены экспорта делали ненужной продажу такого объема валюты, как раньше,— если это предположение верно, то предложение на рынке валюты оставалось относительно стабильным с марта.
Тем не менее во втором квартале фактическая норма продажи валютной выручки экспортерами, видимо, снизилась значимо ниже «естественного» уровня, обеспечивающего компаниям достаточные рублевые потоки.
Не менее интересно выглядит и ситуация на стороне покупателя. Если технически продавали валюту, по данным ЦБ на статистике Московской биржи, преимущественно крупные банки (исполняющие поручения экспортеров), то спрос на валюту в июле преимущественно формировался некрупными банками — они купили валюты на 319 млрд руб. Вторая же категория покупателей, внесшая вклад в ослабление курса рубля,— физлица: они в июне осуществили нетто-покупки валюты на 176 млрд руб., а в июле — на 237 млрд руб. «Иностранная валюта приобреталась ими в основном через банки, которые осуществляли переводы на зарубежные счета»,— сухо констатируется в докладе ЦБ.
То есть с наибольшей вероятностью сценарий июля 2022 года был таким: после снятия ЦБ ограничений на переводы за рубеж валютных средств физлица не только продолжили экспорт части валютных накоплений за рубеж (исходя из объемов торгов на бирже, речь должна идти не о юанях и драмах, а в основном о «недружественных» долларе и евро), но и дополнительно покупали порой фантастически дешевевший доллар — с тем, чтобы отправить его на свои зарубежные счета.
Как указывает ЦБ, за июль средства физлиц в валюте в банковской системе РФ сократились на $3 млрд.
Значимая часть этих денег, в которых есть и заработок граждан, не побоявшихся с мая по июнь «играть на курсе» в условиях очень пугающего информационного фона, перекочевала не на рублевые депозиты и не на фондовый рынок, а благополучно отбыла за пределы РФ.
У ослабления среднего курса рубля в июне—июле была и третья составляющая — спрос на валюту со стороны «дружественных» нерезидентов, прежде всего банков из ЕАЭС. Некоторая часть этих покупок — «дружественные» валюты, но в основном это были те же доллары и евро. Наконец, операции с наличной валютой в РФ вряд ли играли роль в курсообразовании.
По мере восстановления импорта ЦБ ожидает нового роста спроса на валюту.
Впрочем, если предположение о том, что репатриация выручки компаний во втором квартале была недостаточной для их реальных «рублевых» потребностей, верно, то осенью-зимой этот спрос может удовлетворяться «допродажей» экспортерами валюты — особенно при нарастании внешнеполитического давления на экономику РФ. Здесь роль граждан в спасении рубля от ослабления может быть не менее важной, чем летом, если тенденция к «девалютизации» путем перевода безналичной валюты за пределы РФ продолжится.