Киноспагетти под соусом "Чикатило"

Сегодня в киноцентре "Родина" фильмом Антонио Пьетранджелли "Адуя и ее подруги" (Adua e le compagne, 1960) открывается организованный петербургским Музеем кино фестиваль N.I.C.E.-2005 (Новое кино Италии). На нем покажут фильмы молодых режиссеров, старающихся по мере сил поддержать славу Италии как одной из ведущих кинодержав Европы.

       С известной долей мазохизма организаторы N.I.C.E. предваряют показы нового кино классическими, но несколько подзабытыми итальянскими фильмами тех славных времен, когда количество гениев на квадратный метр Апеннин выходило за пределы человеческого воображения, а в режиссерах "второго ряда" ходили мастера, которые сами по себе составили бы славу любой кинематографии. На этот раз фестиваль откроется фильмом одного из таких "маленьких солдат" — Антонио Пьетранджелли (1919-1968), прошедшего традиционный для Италии путь: при Муссолини — прогрессивный кинокритик журнала "Чинема"; в годы неореализма — сценарист Роберто Росселлини, Пьетро Джерми и других классиков; когда же неореализм стал клониться к закату — режиссер, старающийся и влить свежую кровь в направление, ставшее визитной карточкой Италии, и приспособить его к меняющейся реальности.
       "Адуя и ее подруги" — пример такого позднего неореализма, разыгранный внушающим трепет актерским коллективом: Симона Синьоре, Марчелло Мастроянни, Эмманюэль Рива, Сандра Мило. Фильм о беде, постигшей любимых героинь итальянского кино, "падших женщин". Правительство запретило бордели, душевные Кабирии пытаются начать новую жизнь, открыв тратторию. Казалось бы, какое дело современному зрителю до того, удастся ли им получить лицензию на ресторанчик, но сейчас такого рода кино, сопровождаемое тревожными джазовыми аккордами, смотрится через призму социальных трагикомедий, например Аки Каурисмяки, и обретает неожиданную свежесть.
       Характерные типажи 1950-х годов дожили и до наших дней. Двадцатилетние бездельники на мотороллерах из "Ломки" Паоло Вари и Антонио Бокола могли бы быть братьями героев Федерико Феллини и Пьера Паоло Пазолини. Хотя в те "классические" годы кокаин и дискотеки еще не были доступны детям окраин, процесс взросления или, точнее, нежелания взрослеть, бегства от судьбы — все тот же. Впрочем, такого рода бегство — навязчивый сюжет европейского кино. Герой "Туда и обратно" Марко Понти перечеркивает всю свою жизнь, улетает в Барселону, но неведомая судьба ждет его в собственной постели. Воришку из фильма Франческо Аполлони "Делай, как мы" принимает за внука слепнущая восьмидесятилетняя женщина, живущая лишь воспоминаниями. Героиня "Любви Марье" Анне Рииты Чикконе не может смириться с тем, что эпоха баррикад закончилась, разгуливает в хипповских юбках и талдычит детям, рожденным от пережившего увлечение революцией и остепенившегося сицилийца, о новом мире, который им предстоит построить.
       Другая любимая тема итальянского кино — тема правосудия. В частности, наказания за сексуальные преступления: до сих пор в Италии на жертв изнасилования часто смотрят как на преступниц. Такая жертва — героиня "Свадебного платья" Фьореллы Инфашелли: она догадывается, что ее милый друг участвовал в групповом насилии над ней. Любопытнее всего "Евиленко" Давида Гриеко. Прообраз антигероя — Чикатило, по фильму — образцовый коммунист, преподаватель истории и литературы в детском доме. В его мозг проникает следователь со столь же типично русской, как Евиленко, фамилией Лесьев, тоже примерный член партии. Смущает, что Евиленко сыграл Малькольм Макдауэлл, штатное, но вышедшее в тираж чудовище европейского кино. Приглашение его на роль Чикатило — свидетельство удручающего отсутствия воображения у молодых итальянских режиссеров.
       МИХАИЛ ТРОФИМЕНКОВ