Как стало известно “Ъ”, суд удовлетворил иск Генпрокуратуры РФ об обращении в доход государства 34 санаторно-курортных учреждений, состоящих из 1763 объектов недвижимости. Изначально все они принадлежали Федерации независимых профсоюзов России (ФНПР), но затем часть активов в нарушение закона была реализована предпринимателям из Кавминвод, а также оказалась под контролем главы ФНПР Михаила Шмакова. Он выступал одним из ответчиков, но доказать законность сделок также не смог.
У профсоюза Михаила Шмакова конфисковали активы в Кавминводах
Фото: Эмин Джафаров, Коммерсантъ
У профсоюза Михаила Шмакова конфисковали активы в Кавминводах
Фото: Эмин Джафаров, Коммерсантъ
Судья Гагаринского райсуда Москвы Елена Черныш рассматривала иск Генпрокуратуры с февраля этого года. В объемном документе, подготовленном надзорным ведомством, сообщалось, что в соответствии с указами президента Бориса Ельцина и решениями правительства РФ ФНПР еще в 90-е годы прошлого столетия безвозмездно получила 59 имущественных комплексов, в том числе 34 санаторно-курортных учреждения, состоящие из 1763 объектов недвижимости.
По закону приватизация объектов была запрещена, а использовать их разрешалось исключительно для санаторно-курортного лечения и отдыха граждан. Вместо этого, установил надзор, Михаил Шмаков совместно с другими должностными лицами и органами управления ФНПР и Федерации профсоюзов Ставропольского края занялся продажей этих активов, что привело к «утрате их лечебных и оздоровительных свойств».
Сделки осуществлялись через ООО «Курортное управление (холдинг)», учрежденное в 2004 году исполнительным комитетом ФНПР под председательством того же господина Шмакова. Главой компании стал Николай Мурашко, являющийся сейчас депутатом региональной думы от «Единой России».
По подсчетам надзора, реализовать профсоюзам удалось 131 объект из 24 учреждений профсоюзов на сумму 3,3 млрд руб.
Среди них оказались, например, объекты известной Пятигорской бальнеогрязелечебницы. Из профсоюзной собственности в частную были переданы радоновые ванны, бойлерные и проч. А в Ессентуках через холдинг коммерческой структуре было продано ООО «Санаторно-курортный комплекс "Березовая роща"», состоящее из трех зданий общей площадью 16 тыс. кв. м, а частным лицам достались клуб, читальный павильон и даже здание лаборатории, являющееся объектом регионального культурного наследия.
Как установила Генпрокуратура, часть бывших объектов ФНПР и вовсе отошла профсоюзным руководителям и членам их семей. К примеру, господин Шмаков стал совладельцем АО «Управление канатными дорогами» (обеспечивает эксплуатацию канатной станции в Пятигорске). Компания, ранее принадлежавшая профсоюзам и обеспечивающая эксплуатацию канатной дороги Пятигорска, ежегодно приносит ему, по версии прокуратуры, доход около 5 млн руб. А еще больше — АО «СКО ФНПР "Профкурорт"», через которое реализуются путевки во все профсоюзные санатории. Только санаторий «Нарзан» в качестве агентского вознаграждения выплатил АО, якобы подконтрольному профсоюзному лидеру, 55 млн руб. В свою очередь, господин Мурашко установил надзор, приобрел через подконтрольные ему структуры у профсоюзов «часть курортных учреждений в Кисловодске», а на полученные от их использования доходы приобрел «10 зданий и 17 земельных участков на территории Ставропольского края, Карачаево-Черкесской Республики, Владимирской области и Крыма стоимостью свыше 500 млн руб.».
Ответчики по прокурорскому иску, считают в надзорном органе, незаконно «обогащались за счет создания сети аффилированных организаций, получающих комиссию от реализации гражданам, в том числе членам профсоюзов, санаторно-курортных путевок, что привело к удорожанию их стоимости на 33%».
Прибыль санаториев незаконно «изымалась» под видом арендной платы. Всего из лечебных учреждений, по подсчетам Генпрокуратуры, таким способом было выведено 4,3 млрд руб.
Тратились же деньги профсоюзов на необоснованно высокую зарплату для членов правления (5 млн руб. ежегодно), выдачу единоразовых премий (2,2 млн руб.), подарки, а также создание и развитие собственных бизнес-проектов, а не на модернизацию санаториев и профилакториев, улучшение качества санаторно-курортного лечения населения страны. В результате управленческой деятельности руководства профсоюзов и незаконной реализации имущества «стало невозможным использование санаториев в виде единых и целостных комплексов», говорилось в иске, который удовлетворила судья Черныш.
Следует отметить, что разбирательство, в котором участвовало 96 ответчиков и 206 третьих лиц, могло затянуться на годы. В ходе заседаний всем ответчикам предлагалось документально подтвердить их версии в том числе о том, что сделки по продаже профсоюзных активов осуществлялись не для извлечения прибыли их руководителями, а, например, для финансирования ремонта и реставрации других объектов. Однако из 96 ответчиков только два представили соответствующие документы. За ними прокуроры просили суд признать право на компенсацию их потерь. То же самое могли получить и другие участники разбирательства, но соответствующих бумаг у них не оказалось.
Ранее ответчики отмечали, что исковые претензии надзорного ведомства необоснованны, поскольку по ним якобы вышел срок давности. Суд отверг этот аргумент, посчитав, что отсчет надо вести не от времени совершения незаконных сделок, а с момента выявления их сотрудниками центрального аппарата Генпрокуратуры. Также ответчики говорили, что по этому делу должен использоваться принцип преюдиции,— ранее в судах Ставропольского края были отклонены похожие иски региональной прокуратуры, но столичный суд решил, что разбирательства не связаны между собой.
Наконец, ответчики пытались оказать давление на заявителей, обещая прекратить продажу путевок и приостановить деятельность лечебных заведений, поскольку в случае смены владельцев сотрудников санаториев могут уволить.
Правда, после того как в Генпрокуратуре сообщили, что ведомство не преследует цели прекращения деятельности лечебных учреждений, и пообещали в случае необходимости отстаивать права членов трудовых коллективов, акция не состоялась.
«Я его (решение суда.— “Ъ”) оцениваю как неправомерное,— заявил “Ъ” заместитель руководителя ФНПР Александр Шершуков.— В ходе заседаний суда выступали десятки свидетелей, опровергавших утверждения прокуроров. Не было представлено доказательств коррупции. Цинично выглядит оглашение решения и в день рождения председателя ФНПР Михаила Шмакова (ему исполнилось 73 года.— “Ъ”). Решение, безусловно, будет оспорено, будет апелляция».
До этого на встрече с ответчиками Николай Мурашко пояснял, что прокуратура сражается практически «за камни», за здания, часть из которых уже снесена, на их месте построены другие, и собственник не будет обязан передавать в доход государства все то оборудование, которое приобреталось для функционирования здравниц.