В субботу закончился четырехдневный форум молодых политологов «Дигория» (назван так по месту проведения первых двух форумов в 2019 и 2020 годах). Его закрытие сопровождалось вручением одноименной премии нескольким участникам за представленные ими проекты. Участники и эксперты «Дигории» подписывали соглашения о неразглашении, но из данных ими общих комментариев понятно, что в центре внимания форума находились уровень информационно-психологической работы в России, а также вопросы семьи, личностного успеха и проектирования успешного государства будущего.
Замглавы администрации президента Сергей Кириенко
Фото: Игорь Иванко, Коммерсантъ
Замглавы администрации президента Сергей Кириенко
Фото: Игорь Иванко, Коммерсантъ
Организаторами «Дигории», местом проведения которой на этот раз стал подмосковный отель «Ареал», являются Экспертный институт социальных исследований (ЭИСИ) и Федеральное агентство по делам молодежи (Росмолодежь). На открытии форума выступил первый замглавы администрации президента Сергей Кириенко; направления («цеха и фабрики», как именуют их сами организаторы) курируют близкие к внутриполитическому блоку АП эксперты и технологи. Форум задуман как возможность для молодых политологов с государственническими установками обратить внимание власти на свой проект и, возможно, получить предложение о работе. Организаторы довольно сильно ограничили участников в комментариях СМИ — в подробностях рассказывать о происходящем в «цехах» было строго запрещено. С прессой отказывались общаться даже некоторые руководители направлений. Некоторые установки, впрочем, можно было понять из открытой части форума.
Так, на финальной церемонии президент Российской ассоциации политической науки (РАПН) профессор МГИМО Оксана Гаман-Голутвина говорила молодым коллегам о том, что «ответственность за крупные политические события» несут не только политики, но и политический класс в целом, часть которого составляет и экспертное сообщество:
«Нужно, чтобы наша экспертиза вносила вклад в то, чтобы наша страна была сильнее, чтобы наша страна побеждала в самых важных сражениях, но и не только в важных».
Позже, общаясь с журналистами, госпожа Гаман-Голутвина заявила, что «информационно-психологическая работа России» кажется ей недостаточно «изощренной»: власти, по ее мнению, в силу «исторической инерции» предпочитают полагаться на более «тяжеловесные инструменты и технологии жесткой силы».
Тему поддержал и политконсультант Евгений Минченко, присутствовавший на форуме в качестве эксперта: «Чтобы выигрывать в информационном противостоянии, нужен целостный нарратив». Господин Минченко с коллегами насчитали в публичном пространстве 13 объясняющих моделей того, «что делает Россия на Украине»,— а нужно нечто единое. «С той стороны — Арестович (советник офиса президента Украины Алексей Арестович.— “Ъ”) в ярком образе любовника. А у нас Конашенков (официальный представитель Минобороны России генерал-лейтенант Игорь Конашенков.— “Ъ”) в образе наместника»,— не без горечи разъяснил технолог.
«Украинскому вопросу» был как раз посвящен один из «цехов»: «Мы занимались подготовкой интерпретаций событий и явлений, которые возникли в результате украинского конфликта. На выходе получили абсолютно операбельный продукт, который можно учитывать при решении конкретных вопросов»,— разъяснил корреспонденту “Ъ” мастер «цеха» Павел Данилин. Еще один «цех» — под руководством политолога Александра Асафова занимался «гибридной войной». «Мы искали основы противодействия тому давлению, которое оказывается сейчас на Россию, новые формы коммуникации и донесения информации до внутренней и внешней аудитории,— рассказал о своем участии в работе "цеха" Эльдар Есиев.— Это не история про ура-патриотизм. Это история про правду. Мы пытались сформулировать те тезисы, которые важны для российского общества и которыми могли бы заинтересоваться люди, которым это интересно за рубежом».
Участники «цеха» «Проактивная повестка» учились интерпретировать такие события, как полгода спецоперации, начало учебного года и региональные выборы — «разжевывать их для обывателя, вычленять, что для него важно, что интересно», рассказал технолог Кирилл Котов, который стал лауреатом премии «Дигории» за проект «Создание и развитие архипелага Телеграм-каналов и чатов по Московской области».
Впрочем, не оставляя без внимания разные формы информационной борьбы, участники вспомнили и о гуманистической функции политологии.
«В ней есть и экономика, и социология, и методы исследования из других наук. Они дают некоторую равнодействующую для решения стратегических задач общества и государства. А какая это задача? Как употребить власть для того, чтобы людями жилось лучше. Вспоминая Аристотеля, можно сказать, что это наука о том, как сделать людей счастливыми»,— разъяснил корреспонденту “Ъ” на полях форума декан факультета политологии МГУ им. М.В. Ломоносова, председатель совета директоров ЭИСИ Андрей Шутов. По словам руководителя «цеха» «Созидание» Никиты Сетова, проекты его подопечных были направлены на то, чтобы задать людям установку на «позитивное изменение окружающей действительности». «Я работал в рамках подразделения "Государство будущего". Мы думали о том, какая Россия будет в будущем,— рассказал журналистам доктор политических наук Сергей Белов.— Какой будет уровень цифровизации? Как ориентировать государство на человека, а человека — на понимание того, что его успех — это успех государства, и успех государства — его личный успех». Господин Белов, отметим, стал лауреатом в номинации «Политические исследования» за проект о том, как события Великой Отечественной войны последние 15 лет отражались в видеоиграх, кинематографе, художественной литературе.
Политолог Павел Склянчук представлял на форуме «Союз отцов» и работал в «цеху» «Семейные ценности»: «Занимались разработкой проектов для государства по укреплению института семьи»,— исчерпывающе пояснил он. Господину Склянчуку в итоге вручили премию за научно-образовательный проект «Эксперт по Госдуме». В семейном же «цеху» решили убеждать молодежь, что семья и родительство — это «круто и перспективно» (и, как сказала участница Полина Пализова, безвредно для личных интересов при наличии соответствующей инфраструктуры). При этом участники отказались от идеи детально описать параметры оптимальной для России семьи, зато пришли к выводам о необходимости комплексной программы ее поддержки и правового закрепления понятия фактического брака.