Юлия Тимошенко: забудьте слово "реприватизация"

первые лица

Ровно месяц назад верховная рада утвердила кандидатуру ЮЛИИ ТИМОШЕНКО на пост премьер-министра Украины. В интервью корреспонденту Ъ АНДРЕЮ Ъ-ЧЕРНИКОВУ она объяснила, что правительство будет делать с собственниками предприятий, приватизация которых будет признана незаконной, и как будут развиваться ее отношения с российской прокуратурой.

"Чудо родится в 2005 году"

— Виктор Ющенко сообщил о вашем назначении за несколько минут до вылета в Москву на встречу с Владимиром Путиным. Это был демонстративный шаг — объявить вас премьером, понимая, что в Москве вас не воспринимают?

— Да нет. Другого решения просто и быть не могло. Перед вылетом в Москву Виктору Ющенко важно было обозначить важные кадровые позиции, чтобы Путин понимал, с кем в дальнейшем он будет строить свою работу.

— Сейчас говорят, что ваше правительство является не правительством профессионалов, а правительством политиков, и оно не сможет работать эффективно...

— В нормальном правительстве министры должны быть политиками, которые несут ответственность перед обществом. Перед кем отвечает чиновник? Только перед своей женой. Политик же думает о каждом действии, о каждом слове — как их воспримут в обществе, как он после этого сможет убеждать людей, чтобы они за него снова голосовали. А профессиональная часть — это секретариат министерств. Сейчас мы думаем о том, чтобы ввести посты госсекретарей в министерствах. Профессиональная часть должна работать как часы. В таком виде наше правительство выглядит эффективно. На мой взгляд, оно идеальное, и таким правительством может гордиться любой премьер-министр. И результаты уже очевидны: за прошедший месяц мы нарастили доходы бюджета.

— За счет того, что мы скрупулезно наводим порядок в обществе. Мы перекрыли контрабанду и увеличили доходы за счет того, что полноценно оплачиваются таможенные сборы. Кроме этого, мы смогли урегулировать отношения с госпредприятиями, рассказали им, как нужно работать, когда владелец — государство. Мы начали наводить порядок в монополиях, где всегда процветали воровство и коррупция. Это прекрасный результат. И за счет этих дополнительных денег мы (кстати, в три раза) повысили содержание рядового состава армии.

— Но ведь все равно это мизерные суммы — было три доллара в месяц, стало девять.

— Это не имеет значения. В масштабах страны это большая сумма. Кроме того, доплаты к пенсиям, которые производил бывший премьер-министр Виктор Янукович,— это были адресные доплаты. Мы пересчитали их в обычные пенсии, и, невзирая на то, что эти деньги не были предусмотрены в бюджете на 2005 год, мы эти надбавки регулярно выплачиваем. Мы делаем все для того, чтобы через три-четыре месяца продемонстрировать уникальные результаты в доходах бюджета и социальной сфере.

— Можно сказать, что вам теперь приходится выполнять предвыборные обещания Виктора Януковича?

— Да нет же, ну что вы! Мы выполняем программу президента. Для нас это дело чести. Мы не должны никого разочаровать. Наверное, наше правительство находится в сложном положении, потому что народ впервые ожидает от власти чуда. Правда, все ждут чуда. Мы уже начинаем творить таинство, и чудо родится в 2005 году.

"Украина — не ЗАО для трех семей"

— Такое впечатление, что с самого начала вашей работы главными темами для вас были "Криворожсталь" и выделение средств на содержание экс-президента Леонида Кучмы. Почему такой выбор?

— Постановление о Кучме мы откладывали три или четыре раза. И не потому, что были проблемы — не было времени. Для нас это совершенно не ключевой вопрос, но это ключевой вопрос для общества, потому что люди не понимают, почему президент, который, на их взгляд, разрушил их жизнь, разрушил жизнь страны, получил такие уникальные льготы.

— Но хоть порядок суммы, выделяемой на содержание господина Кучмы, вам известен?

— Послушайте, мне это совершенно неинтересно. Я думаю, порядок этой суммы надо считать не по постановлению правительства, а по тому, сколько было украдено за последние 12 лет. Люди считают несправедливым, что все платят за лечение, транспорт, газ, свет — а президент, который угробил страну, платить не должен. Это вопрос равенства людей перед законом, и совершенно неважно, сколько это стоит.

— Тогда перейдем к "Криворожстали". Почему во время предвыборной кампании Виктор Ющенко, говоря о комбинате, упоминал лишь фамилию зятя Леонида Кучмы — Виктора Пинчука, но ни слова не говорил о другом совладельце — Ринате Ахметове?

— Виктор Андреевич вообще называл очень мало фамилий. Он, как правило, говорил "банда". И он правильно говорил. Не важны фамилии. Главное, что все эти люди считали, что Украина — это закрытое акционерное общество для трех семей. Так не будет. Именно поэтому "Криворожсталь" была возвращена судом в госсобственность, и готовится новый конкурс. Вопрос, конечно, не только в "Криворожстали", а в законности приватизации вообще. Но правительство этим не занимается, это дело прокуратуры и судов.

"Мы будем защищать тех, кто может потерять собственность"

— Забудьте слово "реприватизация". Я не хочу, чтобы вы использовали его в стенах правительства. Все, что от моего имени говорится о национализации и реприватизации, совершенно не корреспондируется с моим мировоззрением.

— Все, что может касаться объектов, которые приватизированы незаконно,— это вопросы суда и прокуратуры, а не вопросы правительства. Правительство скорее будет защищать тех собственников, которые подпадут под законное правосудие. И если даже будет доказана незаконность той или иной приватизационной сделки, мы будем предлагать дооценку собственности и "право первой ночи" ее нынешним владельцам. Чтобы первыми смогли доплатить именно они.

— Вы говорите, что пересмотр приватизационных конкурсов должна инициировать прокуратура. А вы не боитесь, что каждая районная прокуратура захочет пересмотреть итоги приватизации вплоть до мелких предприятий. Вы не опасаетесь того, что этот процесс станет неконтролируемым?

— Ну давайте тогда отменим законы, и все будет хорошо. Я убеждена, что правительство не должно вмешиваться в деятельность прокуратуры и судов. Это наше кредо: постараться перерезать шнурочек телефонного права, чтобы провод не соединял кабинет премьер-министра и судьи, как это было раньше. То же самое, кстати, происходило с генеральной прокуратурой. Я не хочу, чтобы они были ручными, пусть действуют в рамках закона. А дело правительства — защитить тех, кто сегодня может потерять собственность, через процедуру такой вот своеобразной амнистии: дооценка собственности и право доплатить первым. Может быть, мы даже будем выдавать сертификат амнистии, что такому-то собственнику теперь ничто уже не угрожает.

— Но вы же понимаете, что из-за многочисленных и противоречивых заявлений о пересмотре итогов приватизации многие собственники, в том числе и российские, уже успели испугаться. Что им делать?

— Вы только мне не рассказывайте о пугливости бизнеса. Я сама много лет занималась бизнесом — вот с такими зубами и вот такими ноготочками! Бизнес может, сжимая кулачки до крови, проложить свой путь. Если они не боялись режима Кучмы, приходили сюда и инвестировали, то с правительством Ющенко, с правительством, которое возглавляю я, им бояться просто нечего.

— Однако ясности с цифрами нет. Президент говорил о тридцати предприятиях, которые будут возвращены в госсобственность, вы — о трех тысячах...

— Никто не может называть никаких цифр! Я могу вам твердо сказать: никаких законов о национализации на Украине не будет. Точка! И поэтому называть какие-либо цифры — это значит не отвечать духу права. Эти вещи дофантазированы журналистами. Президент назвал приблизительное количество главных стратегических объектов, а я назвала количество предприятий, по которым за последние десять лет прокуратура имеет претензии. И это совершенно не связано со словом "реприватизация".

"Правительство не собирается никого уничтожать"

— Вы встречались в Донецке с Ринатом Ахметовым, который тоже владеет "Криворожсталью" и который поддерживал Януковича. О чем вы с ним говорили?

— Мы встречались после выборов, я была на его телеканале. Разговор шел о том, что правительство не собирается никого уничтожать. Оно не собирается устраивать охоту на ведьм. Мы хотим создать равные условия для всех. И я сказала о том, что если бизнесмены, даже крупные, готовы жить в этих условиях, то нечего бояться.

— А вот Виктор Пинчук считает, что дело "Криворожстали" — сугубо политическое...

— Конечно! Потому что комбинат был украден, он не был продан на открытом аукционе, не был продан на конкурсной основе, не был продан за реальные деньги. И Пинчуку нужно подумать, как с такими взглядами на страну он вообще собирается дальше жить. Если он собирается жить на Украине, ему нужно принять честные правила, а не те, которые он с Кучмой состряпал на политической кухне.

— Видите ли, я даю политическую оценку покупке "Криворожстали". И я думаю, что в этом процессе было больше участников, а не только Пинчук. Но это не правовая оценка. Верховный суд дал правовую оценку — приватизация была незаконной. Объект вернулся в собственность государства.

— Де-юре он уже принадлежит государству. И мы готовим конкурс, в котором могут принять участие все компании.

— Деньги переводились через "Азовсталь". Это предприятие имеет большие долги перед бюджетом, которые не были возвращены. Но этим должна заниматься прокуратура.

"Все действия президента я поддерживаю"

— Вы жестко критиковали генпрокурора Святослава Пискуна. Почему он остался на посту? Потому что пришел к Виктору Ющенко во время революции и стал вдруг "оранжевым"?

— Во-первых, он восстановлен в должности судом. Во-вторых, президенту, очевидно, комфортно работать с ним. И последние события, которые касаются раскрытия дела Гонгадзе, наверное, оправдывают такое отношение президента.

— Я — человек, который приглашен на работу. И все действия президента я поддерживаю.

— Нет. Мы с Виктором Андреевичем твердо договорились, очень твердо... Как женщина-политик я хочу доказать, что я держу слово. Мы договорились, что на парламентские выборы в 2006 году идем единым блоком. А в 2009 году, когда Ющенко пойдет на второй президентский срок, я буду его поддерживать.

— Таким же, как и нынешний. Мы и дальше будем идти одной командой — фракция "Наша Украина" и мой блок. Команда не разрушилась. Никакие интриги и мелочность ее не разрушат.

— Как получилось, что вы побили все рекорды по количеству голосов депутатов, отданных за вас во время назначения премьером? Даже ваши бывшие противники, Партия регионов Виктора Януковича, социал-демократы, близкие к Леониду Кучме, все проголосовали за ваше назначение...

— Просто в парламенте меня хорошо знают. Точно знают, что я не начну охоту на ведьм. Это противоречит моим взглядам на жизнь. Точно знают, что я постараюсь сделать жизнь справедливой, с равными условиями для всех. Я не дам воровать даже под прикрытием новой власти. При мне как премьер-министре ни у кого не будет потрясений, а будет только лишь небольшое уменьшение прибыли там, где были теневые схемы. Они видят будущее, они знают, что могут жить здесь и дальше.

"Лед, который появился между Россией и новой властью Украины, растает"

— Это была теплая встреча. Ваш министр иностранных дел был немного напряжен. Политики тоже люди, и они тоже рефлексируют на эту большую пиар-кампанию, и, наверное, на него тоже произвела впечатление та черная пропаганда, которая велась против тех людей, которые раньше были в оппозиции. Он был немного напряжен, но встреча прошла прекрасно. Я увидела в его глазах ощущение спокойствия, уверенности в том, что российско-украинские отношения находятся в надежных руках.

— То есть, глядя в глаза Сергея Лаврова, вы представили глаза Владимира Путина...

— Мне очень сложно представить глаза Путина. Я очень надеюсь, что во время приезда Путина на Украину я смогу просто посмотреть в них. Думаю, что тот холод, тот лед, который искусственно появился между Россией и новой властью Украины, растает.

— Виктор Ющенко сказал, что на встрече с Владимиром Путиным в Москве он говорил об уголовном деле, которое возбудила против вас российская военная прокуратура. И сказал, что удовлетворен этим разговором. Что он имел в виду?

— Путин, наверное, понимает, что это было не очень порядочное уничтожение конкурентов в чужой стране. Но я думаю, что Путин не имел к этому отношения.

— Я уверена, что они его закроют. Просто не совсем удобная политическая ситуация.

— Нужно иметь мужество сказать, что это был фарс! Мужчины должны оставаться джентльменами и в политике. Но когда мужчины-политики начинают действовать такими мерзкими и грубыми методами, они просто лишний раз показывают свою слабость. Как в бизнесе, так и в политике конкурировать нужно честными методами.

Интервью взял АНДРЕЙ Ъ-ЧЕРНИКОВ