Почему оставшаяся в РФ структура McKinsey названа в его честь, что компания собой представляет и как работает, “Ъ” рассказал гендиректор «Яков и партнеры» Яков Сергиенко.
Яков Сергиенко
Фото: Дмитрий Духанин, Коммерсантъ
Яков Сергиенко
Фото: Дмитрий Духанин, Коммерсантъ
— На что вы рассчитывали, сохраняя бизнес?
— Не только McKinsey покинула РФ, но и другие компании «большой тройки» (в стране продолжают работать конкуренты «Яков и партнеры» из числа «большой четверки» аудиторов и консалтеров. — “Ъ”). Мы увидели возможность забрать значительную долю рынка. Кроме того, Россия — наш дом, мы хотим, чтобы наша страна укреплялась, хотим и готовы ей в этом помочь. Сегодня у нас более 15 партнеров из всех трех компаний стратегического консалтинга.
— Почему выбрали именно такое название?
— Новое название — дань традиции в стратегическом консалтинге. Почти все крупные консалтинговые компании на самом деле носят имена основателей.
— Переименование — это часть обязательств по отношению к McKinsey?
— Да. Ребрендинг — это реализация нашей части договоренностей. Новое название также открывает возможности дальнейшего развития экспертной сети и взаимодействия с российскими компаниями.
— Как проводилась оценка компании?
— Раскрывать финансовую составляющую соглашения мы не можем. Касательно модели — это был баланс взаимных обязательств.
— Много людей потеряли?
— На момент сделки с McKinsey уехали многие те, кто хотел попробовать поработать в другой стране, получить новый опыт, а также иностранные граждане и сотрудники с двойными паспортами. Сейчас, три месяца спустя, мы подходим к численности примерно 200 сотрудников. В 2023 году рабочая цель — выйти на отметку 300 человек к середине года. Но мы не ставим себе ограничений.
— Какие у вас финансовые прогнозы на 2022 год с учетом сложившейся ситуации?
— Естественно, с учетом всех корректировок год финансово не будет таким, как прошлый. Но я думаю, в горизонте двух-трех лет вполне реалистично рассчитывать, что мы выйдем на позиции и объемы, которые занимали до начала года.
— Что поменялось с точки зрения ведения бизнеса?
— Фирма прекратила выполнение контрактов 15 апреля, но у оставшейся в РФ команды контакты с клиентами и желание с нами работать остались. Теперь, когда есть бренд, а также учитывая, что к нам присоединился ряд партнеров из других компаний тройки, мы планируем очень активно наращивать бизнес.
— Есть планы выхода за рубеж?
— У нас не будет ограничений работы с клиентами с точки зрения географии. У российских клиентов есть спрос на экспансию. Мы уже поддерживаем ряд клиентов в проектах, связанных с Китаем и Средней Азией. Также мы планируем развивать и отношения с иностранными компаниями. В целом, если раньше «большая тройка» действовала исключительно как консультанты, теперь мы выступаем в том числе как соинвестор и партнер. На разной стадии проработки у нас несколько подобных проектов.
Сегодняшняя риторика заканчивается там, где начинаются конкретные факты. Вряд ли будет много стран, готовых отказаться взаимодействовать с Россией, понимая экономический противовес. События показали, что не может быть ни одной страны, которая игнорируется как таковая. Россия, которая поначалу воспринималась как 2% мировой экономики, сегодня описывается, в том числе администрацией США, как ключевой фактор инфляции в стране. Так что сотрудничество вряд ли уйдет.
— Будете продолжать работать с госсектором?
— Исторически для нас доля этой практики составляла 10–15%. Тем не менее от клиентов из госсектора мы видим интерес.
— Как поменялись запросы бизнеса в части консалтинга?
— В первую очередь — стратегия. Причем именно полноценная стратегия как новая операционная модель в новой реальности. Запрос на то, как определить продукты, которые будут востребованы. Какую роль должна принять компания в рамках новой реальности. Российский бизнес всегда прекрасно защищался, но очень плохо атаковал. Отчасти поэтому — например, в машиностроении — нам не хватало масштаба. При этом, конечно же, мы видим большое число операционных вопросов и по расчетам, и по движению товаров.
— Запрос на релокацию бизнеса сейчас есть?
— От наших клиентов не видим. Очевидно, у кого-то поменяется модель организации в связи с внешнеэкономической, внешнеполитической ситуацией. Ряд крупных клиентов выстраивают конструкции на Ближнем Востоке, в Турции. Бизнес ищет новые работающие механизмы, в том числе в денежной системе и системе платежей, но здесь требуется время.