Минпросвещения вводит в школьную программу патриотический урок «Разговоры о важном». Из методических материалов следует: третьеклассников учителя должны подводить к мысли о том, что «счастье Родины дороже жизни» и за Родину «не страшно умирать», пятиклассников — убеждать, что «военная помощь коллективного Запада увеличивает число жертв спецоперации» российских вооруженных сил на территории Украины, а старшеклассникам — приводить в пример героя, заманившего националистов на минные поля. Юристы разошлись во мнении, противоречат ли такие уроки законодательству. Но некоторые учителя нашли в них «попытку государства навязать детям "линию партии"».
Фото: Виктор Коротаев, Коммерсантъ
Фото: Виктор Коротаев, Коммерсантъ
«С нового учебного года во всех школах страны каждый понедельник начинается с занятия "Разговоры о важном"»,— говорится на специальном сайте Минпросвещения, который посвящен новому предмету. «Разговоры о важном» фигурируют на сайте Минпросвещения как 30-минутное «внеурочное занятие» (проводится в рамках так называемых классных часов). Ведомство утверждает, что основные темы курса «связаны с ключевыми аспектами жизни человека в современной России».
Так, уже 12 сентября учителя должны провести урок «Наша страна — Россия» с «патриотизмом» и «любовью к Родине» как основными «формирующимися ценностями». Сценарий занятия предполагает для первого-второго классов прослушивание песни «С чего начинается Родина?» (впервые прозвучала в кинофильме «Щит и меч» 1968 года в исполнении Марка Бернеса). После этого обсуждается в основном любовь к российской природе и животному миру. Занятие для третьего-четвертого классов предполагает дискуссию о том, как именно дети понимают слово «Родина», и беседу о том, что любовь к Родине «передается от поколения к поколению». Детей этого возраста после прослушивания песни «С чего начинается Родина?» учитель должен подвести к мысли, что «любовь к Родине не только умение восхищаться ее красотой, но и готовность постоять за свою Родину».
Ожидается, что третьи-четвертые классы смогут процитировать пословицы «Счастье Родины дороже жизни» и «За Родину-мать не страшно умирать».
В методических рекомендациях для пятых-седьмых классов появляется упоминание военной спецоперации на Украине — она объявляется «проявлением подлинного патриотизма». Еще в методических рекомендациях есть патриотическая викторина с вопросами о головном уборе русских князей, количестве часовых поясов в РФ и «Лахта-центре» «как самом высоком здании Европы». Затем школьникам предлагается «творческое задание» с «решением проблемных ситуаций». Такой ситуацией оказываются «просьба о помощи к России» от «народных республик Донбасса» и решение президента Владимира Путина начать спецоперацию для «защиты населения Донбасса» и разоружения Украины.
«Огромная военная и иная помощь коллективного Запада украинским властям затягивает боевые действия, увеличивает число жертв операции»,— говорится в сценарии урока для пятиклассника.
В этих материалах есть примеры героических действий российских солдат, в том числе история капитана Александра Романова, «вытеснившего группу украинских националистов» на минные поля. Если верить сценарию урока, «националисты» не подорвались на минах, а сдались в плен.
Эти же примеры приводятся в материалах для 10–11-х классов. Там также говорится, что настоящие патриоты «готовы защищать свою Родину с оружием в руках». Впрочем, оговаривается, что это «не единственный путь проявления патриотизма»: в пример приводится «знание истории своей страны, уважение ее культуры и традиций».
Член профсоюза «Учитель», педагог Хорошевской школы Москвы Иван Меньшиков считает подобные классные часы «попыткой государства навязать детям "линию партии"». «Учителя у нас в стране разные, кто-то в ужасе от происходящего, кто-то поддерживает (спецоперацию.— “Ъ”). Опросов по этой теме мы в профсоюзе пока не проводили»,— говорит господин Меньшиков. Учитель истории и обществознания московской школы «Интеллектуал» Александр Кондрашев говорит, что в «Разговорах о важном» поднимаются дискуссионные темы, «но по сценарию есть только один вариант, что отвечают дети». «Все это может пойти не по сценарию из методичек,— считает господин Кондрашев.— Первый вариант — политинформация, а не учебный процесс. Такие мероприятия, где все присутствуют, потому что надо. Второй вариант — урок станет триггером к возвращению в школы политических дискуссий, и занятия будут проходить более или менее открыто».
При этом педагог не понимает, как «это будет работать» в реальности.
«Если еженедельные классные часы не часть учебной программы, то дети не обязаны туда ходить. И родители могут об этом написать классному руководителю»,— рассуждает Александр Кондрашев.
Он считает, что новые уроки «вообще не вписываются в концепцию образования: может быть, это какая-то подготовка к реформам школы». А Иван Меньшиков напоминает, что политическая агитация в школе запрещена законом «Об образовании в РФ».
Отметим, что ст. 5 федерального закона «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью» запрещает распространение информации, которая бы нанесла вред здоровью несовершеннолетних или «жизни и здоровью иных лиц, либо направленная на склонение или иное вовлечение детей в совершение таких действий». Впрочем, адвокат Виолетта Волкова противоречий законодательству в сценариях новых уроков не видит. «Воспитание в детях любви к Родине не предполагает совершение ими действий в ущерб себе, но готовит к ответственному отношению к себе и окружающим — на примере героического поведения людей, готовых жертвовать личным во имя общественного»,— рассуждает госпожа Волкова. Кроме того, адвокат не видит здесь и нарушения ст. 34 закона «Об образовании в РФ», не допускающей участия школьников в политических акциях. «Учебный и воспитательный процесс не является такой акцией»,— поясняет она. Однако адвокат Михаил Беньяш считает подобные занятия именно «политической агитацией — это попытка через детей воздействовать на родителей, чтобы создать положительный имидж действий ВС РФ на Украине».
Господин Беньяш в этой связи вспоминает «уроки мира» в советской школе, когда рассказывали «про ядерные бомбардировки: тогда говорили, что товарищ Брежнев (генсек ЦК КПСС Леонид Брежнев.— “Ъ”) умер и некому нас защитить».
«Когда-то Владимира Путина спрашивали, нужно ли вернуть в России госидеологию. А он отвечал, что государственная идеология — это патриотизм»,— вспоминает политолог Владимир Слатинов, который считает новые уроки Минпросвещения «пониманием патриотизма как любви к государственной системе». По его мнению, новые занятия имеют «целью повышение лояльности со стороны населения к нынешней модели госполитики, которая начинает формироваться с младых ногтей». Политолог Михаил Виноградов предрекает разную реакцию педагогов на уроки. «Заставшие советское время в целом смогут довольно легко вернуться к эстетике преподавания 1980-х годов, когда акцент на любви к Родине постепенно стал занимать большее место в сравнении с идеями социализма и коммунизма,— предполагает он.— Но школа — консервативный механизм, поэтому большая часть педагогов будет стараться избежать конфликтности, радикализации риторики и постарается сделать курс малозапоминающимся». «Запах нафталина» и влияние советских учебников на авторов занятий ощущает и политолог Константин Калачев. «Понятен ли будет детям этот язык, эффективно ли все это — вопрос открытый»,— рассуждает он. При этом господин Калачев полагает, что тема патриотизма близка школьникам и они воспримут новый урок «просто как часть программы», тогда как среди родителей будет немного желающих «выразить протест в условиях военной спецоперации».