Российский Минфин определился с основной валютой для вложений — ей станет китайский юань. Агентство Bloomberg со ссылкой на источники пишет, что правительство утвердило механизм валютных интервенций, их масштаб и выбор инструментов. Для ослабления рубля государство планирует закупать юань. Он же станет основной валютой для резервов после того, как хранить деньги в долларах оказалось невозможно. Какие у этого решения есть риски? Разбирался Иван Якунин.
Фото: Станислав Тихомиров, Коммерсантъ
Фото: Станислав Тихомиров, Коммерсантъ
Глава Минфина Антон Силуанов предупреждал, что уже в этом году в бюджете появится дефицит в 2% ВВП. Из ФНБ заберут 1,5 трлн руб. Проект следующего бюджета чиновник называл «очень сложным». Дело в том, что после начала боевых действий на Украине расходы казны выросли, по словам того же Силуанова, до 26 трлн руб. Проверить это никак нельзя, поскольку данные засекретили. Тем не менее, если верить Bloomberg, 4 трлн руб. власти хотят потратить на покупку юаней, чтобы бороться с крепким курсом.
Бывший министр экономики Андрей Нечаев рассуждает, есть ли эти деньги вообще: «Несмотря на то, что бюджет дефицитный, ситуация с ним не какая-то драматическая, потому что за счет роста цен на углеводороды доходы относительно растут. Другое дело, что они росли бы больше, если бы курс рубля был не 60, а, например, 70, под который изначально сверстан бюджет. Через повышение его доходов, ослабление курса часть этих расходов компенсируют».
Минфин, по данным СМИ, рассматривал несколько валют для вложений. Дирхамы Объединенных Арабских Эмиратов проигрывают конкурс из-за политических рисков. Турецкая лира слишком волатильная. Юань на их фоне выглядит оптимальным вариантом. Один вопрос по-прежнему остается без ответа: насколько эффективно пытаться обрушить рубль по отношению к доллару, вкладываясь в китайскую валюту? На эту тему порассуждал экономист Сергей Алексашенко:
«Юань не является свободно конвертируемой валютой, а это всегда проблема с выводом.
Если говорить о дружественных валютах, то, наверное, каким-то образом можно влиять на курс пары рубль—доллар, например, через гонконгский доллар, который привязан к американскому. И если Минфин согласится давать какую-то премию, то они будут готовы скупать гонконгский доллар за доллар и продавать ведомству. С юанем, думаю, все будет гораздо сложнее. Мне кажется, что повлияет не сам курс рубля—юаня, а уменьшение предложения долларов».
В публичных материалах Центробанка доллар уже называли токсичным, а госкомпаниям рекомендовали закрывать счета в американской валюте, выбрав любую альтернативу из дружественных юрисдикций. Тем не менее единой позиции в правительстве по интервенциям в юань, кажется, нет. Министр экономического развития Максим Решетников говорил, что объем иностранной валюты на рынке настолько велик, что у бюджета не хватит ресурсов для борьбы с ним.
Может быть, этого и не потребуется, ведь скоро рубль ослабнет сам, полагает главный экономист Райффайзенбанка Станислав Мурашов: «Как минимум есть два фактора. Во-первых, тенденция последних двух месяцев — восстановление импорта, и это не дает рублю идти на 50. Во-вторых, поскольку объявили о планах интервенций, посмотрим, чем все это завершится. Но в целом такой сигнал говорит о том, что это фактор подпродать рубль».
Выбор китайской валюты для вложений был бы последовательным. Как пишет Bloomberg, в 2017 году резервы России в юанях составляли $12 млрд, а в 2022-м — $104 млрд. Москва — мировой лидер по этому показателю. Это, впрочем, втрое меньше, чем сумма, которую заморозили западные страны.
Новости в вашем ритме — Telegram-канал "Ъ FM".